И вот вечер начался. Сперва меня официально представили собравшимся в малой дворцовой зале гостям, к которым я вышла вместе с Элорой. Сзади семенила Вилла — ей, к великому моему облегчению, разрешили находиться рядом. Втроем мы встали в конце зала, и с трех сторон нас окружили какие-то огромные парни. Вилла шепнула, что это охрана. Через всю залу протянулась очередь — люди подходили по одному, или парами, или даже целыми семьями, и Элора представляла мне гостей. Бесконечная череда незнакомых лиц. Большинство имен я уже слышала — занятия с Финном все-таки даром не прошли. Но Элора шепотом объяснила, что здесь не только знатные люди, портреты которых я видела в книге королевства, для знакомства со мной двери сегодня открыты для всех, а потому во дворце полно простонародья. Очень скоро от бесконечных улыбок заболели щеки, а от слов «приятно познакомиться» и «спасибо» — язык. Я казалась себе роботом, а точнее, заводной куклой, которая умеет только улыбаться да попискивать две короткие фразы.
Когда наконец эта часть церемониальных пыток завершилась, мы торжественно проследовали в столовую. Сюда пускали уже только избранных, поэтому столы были накрыты лишь для сотни гостей (действительно, подумаешь, какая-то сотня). Виллу от меня опять оттерли, она сидела через пять человек от меня. И я снова перепугалась.
Каждый раз, теряя уверенность, я искала глазами Финна, сознавала, что его тут нет, и меня снова и снова накрывало беспросветное отчаяние. За столом все попытки сосредоточиться на этикете проваливались из-за то и дело подкатывающей к горлу тошноты.
Мать сидела во главе стола. По правую руку сидел Туве Кронер. На протяжении всего ужина он практически не проронил ни слова, а Элора поддерживала вежливую беседу с канцлером, сидевшим подле нее с другой стороны.
Судя по всему, канцлер не признал во мне промокшую девчонку. И ладно. От одного его жабьего взгляда меня пробирала дрожь. Я старалась выдавить вежливую улыбку, но тщетно. Красное лицо с щеками-брылями, глазки, утонувшие в складках жира, и огромный багровый нос наводили на меня ужас.
— Выпей вина, — тихо предложил Туве.
Держа в руке бокал, он слегка наклонился ко мне, чтобы никто больше его не услышал. На мгновение взгляд его зеленых глаз задержался на моем лице, но тут же устремился куда-то в пустоту.
— Прости?
— Улыбка. — Он коснулся своих губ, которые на миг изогнулись в приторной улыбке. — Губы болят?
— Да.
— Вино поможет, поверь. Расслабит мышцы.
Туве сделал большой глоток. Гораздо больше, чем позволял этикет, и я заметила неодобрительный взгляд Элоры, которая беседовала с канцлером.
— Спасибо, — шепнула я и последовала его совету, но отпила маленький глоток — из опасения навлечь на себя гнев матушки. Вряд ли она станет отчитывать меня при гостях, но уж потом-то совершенно точно припомнит.
Ужин все тянулся и тянулся, и Туве начал проявлять беспокойство. Он откинулся на спинку стула, положил руку на стол. Его бокал то вдруг начинал медленно ползти к его пальцам, то вдруг отдвигался. Я уже прекрасно знала, на что он способен, и все же не могла оторвать глаз от бокала. Пожалуй, это было самое интересное из того, что происходило за столом.
— Ты слишком напряжена, — заметил Туве, бросая на меня взгляд.
— Наверное.
Туве наклонился вперед, упер локти в стол. Элору внутри наверняка перекосило от ярости.
— Я пытаюсь контролировать себя. — Я ткнула вилкой в ломтик непонятного овоща, вовсе не собираясь отправлять его в рот. — Даже думала, что получается. Учитывая обстоятельства.
— Нет, выглядишь ты прекрасно. Просто я чувствую, — он коснулся виска, — здесь… Не могу объяснить, но… но я знаю, что ты сейчас переживаешь. Ты натянута как струна.
Он помолчал, задумчиво глядя, словно примериваясь, на бокал, и добавил:
— Между прочим, у тебя очень сильный дар убеждения.
— Возможно.
От его проницательного взгляда стало неловко, да и обстановка не располагала к спорам.
— Хочешь совет? Используй его сегодня. — Тихий голос Туве был еле различим на общем фоне. — Ты пытаешься угодить огромному количеству людей, и это тебя утомляет. Всем нравиться невозможно. Это одна из причин, почему меня чужое мнение не волнует. Мать вечно бесится из-за этого. — Туве пожал плечами. — Просто примени свой дар, очаруй их.
— Это потребует огромного усилия, — прошептала я одними губами.
Я кожей ощущала, что Элора прислушивается. Ловит каждое слово. Ох, сомневаюсь, что она одобрит наш разговор.
— И я только больше устану.
— Ну да, — задумчиво протянул Туве и убрал локти со стола.
— Туве, канцлер как раз рассказывал, что ты хочешь поступить в министерство этой весной, — ласково пропела Элора.
Я лишь скользнула по лицу королевы взглядом, но даже этого краткого мига хватило, чтобы прочесть в ее глазах возмущение.
— Боюсь, этого хочет моя мать, — поправил Туве. — Я с канцлером на эту тему не беседовал, и меня министерская должность не интересует.
Я невольно улыбнулась. Туве все больше мне нравился, пусть я и не всегда его понимала. Впрочем, наверняка не одна я. Но его смелость, граничащая с дерзостью, вызывала восхищение.
— Вот как. — Элора вскинула брови, а канцлер поспешил переменить тему.
Оставшуюся часть ужина Туве открыто демонстрировал скуку и раздражение. Он грыз ногти и смотрел куда угодно, только не на меня. Я даже начала гадать, а в себе ли он. Уж больно странный. И возможно, ему найти свое место в этом мире так же трудно, как и мне.
Но вот ужин наконец завершился. Однако я знала, что дальше последует самая страшная часть вечера. Все неспешно переместились в бальную залу, где вот-вот должны были начаться танцы. Украшенная зала выглядела еще роскошнее, чем мне запомнилось. Ее превратили в настоящую сказку. Танцуя с одним кавалером, потом с другим, я невольно вспоминала, как несколько дней назад кружилась здесь с Финном. А следом пришло другое воспоминание, которое я весь вечер старательно гнала прочь, — о поцелуе. Жар растекся по телу, заполыхал на щеках, я почувствовала, как к глазам подступают слезы. Улыбайся, приказала я себе, улыбайся! Но лицо как будто свело судорогой, вот-вот — и я разревусь при всей этой разряженной толпе. К счастью, меня пригласил на танец Гаррет. Я уже успела оттанцевать с несколькими партнерами, один ужаснее другого, отпускавшими либо сальные, либо льстивые, но одинаково неискренние комплименты. И только Гаррет нашел верные слова, чтобы похвалить и меня, и платье. Изредка я видела, как величественно кружится Элора, порой мимо с лукавой улыбкой проносилась Вилла с очередным юнцом. Несправедливо. Она вольна сама выбирать, с кем ей танцевать, а я обязана принимать приглашение каждого, кто подойдет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});