– Держись рядом и ни во что не встревай. Действуй, как договорились. Все помнишь?
Она, сглотнув, только кивнула, едва поспевая следом. Достигнув металлической переборки, Ян достал свои бумаги и, игнорируя очередь, обратился напрямую к ближайшему таможеннику:
– У меня рейс в семь часов, до Радомира – простите, мы просто не успели к посадке! Нас только двое, все эти люди могут пять минут подождать! – произнес Ян взволнованно и громко, а не так, как было бы разумней в подобном случае – с умоляющей ноткой и последние слова – только для служащего.
По очереди прошло волнение, и она загудела возмущенно, словно исполинская гусеница, содрогнувшаяся в конвульсиях и испускающая звук всем телом в разных вариациях, но одинаковой смысловой направленности:
– Надо раньше вставать!
– Да тут люди сутками!
– У нас вот транспорт в семь тридцать, а мы тут торчим со вчерашнего дня!
Выше других взвился стервозный женский голос:
– Отоспались с дамочкой? Вот и парьтесь теперь тут до следующего рейса! – Где-то среди колыхания лиц злобно сверкнули выпуклые очки.
– Может, им еще и личную платформу подать?
– Не пропускать!
– Нечего!
– Будет урок на будущее!
Чиновник поднял голову и несколько секунд пристально глядел на бушующую очередь, потом перевел взгляд на Яна. Тот жестом отчаяния протянул бумаги:
– Фирма «Эксклюзив», заказ на два места до Радомира! Корабль ведь еще не улетел?
Кэт переминалась рядом с ноги на ногу, оглядываясь, с видом расстроенным и несчастным – такова была ее роль, и собственное настроение идеально с ней гармонировало.
В этот момент из-за матовой двери, расположенной справа за пропускной стойкой, появился капитан Тропилин и быстрым шагом, ни на кого не глядя, пошел к выходу на поле.
– Рейс в семь, на Радомир! Мы ведь еще не опоздали? – взволнованно воскликнул Ян, также будто бы не замечая Тропилина. Тот приостановился и обернулся.
– Олег, что там? – спросил он у второго таможенника, как раз выпускающего предыдущих досматриваемых, не присоединявшихся к возмущениям очереди: они уже отрясали пыль Земли со своих ног, и проблемы тех, кто еще томился за барьером, были им уже до лампочки.
– Да вот, Станислав Романович, – служащий кивнул в сторону очереди, – говорят, что ваши пассажиры. Опоздали на посадку.
– Ну, не совсем опоздали, раз я еще здесь. – Тропилин кинул взгляд на часы, посмотрел на опоздавших, вздохнул при взгляде на несчастную Кэт: – Ладно, так и быть, проедутся со мной на капитанской платформе. Давайте-ка регистрируйте их, только по-быстрому.
В это время первый контролер, стремившийся к скорейшему восстановлению тишины и спокойствия, уже принимал у Яна документы, а тот ставил сумку «на рентген». Очередь ненавидяще молчала.
Судя по взгляду контролера, среди поданных ему бумаг явно чего-то не хватало, и Ян не собирался дожидаться вопросов по этому поводу.
– Кари, ну что же ты! – Он с раздражением глянул на спутницу, нетерпеливо протягивая руку. – Давай паспорта!
– Сейчас, сейчас! – Кэт судорожно копалась в сумочке, перебирая в ней что-то дрожащими пальцами. Покосившись на нее, таможенник одну за другой положил в считыватель карточки «Эксклюзива».
Ян Нипольский и Карина Комова.
Яну было не видно, что происходит там у него на экране компьютера, но он не сомневался в подтверждении оплаты фирмой «Эксклюзив» рейса на Радомир для означенных сотрудников...
– Я надеюсь, ты их не забыла?
... чьи реквизиты не совпадают с данными по розыску: разница, пусть даже в несколько букв, для системы принципиальна.
– Да нет же, нет... Вот! – Кэт вытащила из сумочки и торопливо положила на стойку паспорта. Удостоверения и командировочные свидетельства уже лежали у таможенника по другую руку. Ян переместился к ним поближе, всем своим видом выражая нетерпение. У выхода на поле маячила фигура Тропилина.
Кэт позабыла дышать: в такие вот решающие минуты, когда струна ожидания натянута до предела и до победы остается какая-нибудь мелочь – как, например, чей-то взгляд в паспорт, – как раз и случается что-то, от чего все ломается и летит к чертям.
Таможенник поднял глаза от документа и вперился в ее лицо. Она растерянно улыбнулась, поправила прядь над ухом;
– Я покрасила волосы...
Он сложил паспорта. Нынешняя молодежь как только не экспериментирует с внешностью. Жаль, что это не обязывает их менять фотографии в документах.
– Порядок, проходите.
Ян принял бумаги, подхватил Кэт, подцепил сумку, и они устремились к выходу на поле. Кэт с трудом преодолевала слабость в коленках. Ей все еще не верилось, но факт оставался фактом: разница в несколько букв, принципиальная для компьютера, оказалась незаметна на беглый человеческий взгляд. И капитан Тропилин уже указывал им кивком налево, где в парковочном блоке стояли дискообразные платформы. Справа находились два колесных автобуса, в одном из них сидели в ожидании предыдущие члены очереди.
– Ты точен, – только и уронил Тропилин, обернувшись к Яну.
Тот улыбнулся уголками губ:
– Ты тоже.
Ян и Кэт прошли за Тропилиным на диск и встали по обе стороны от капитана, взявшись за идущую полукругом от стойки управления металлическую переборку.
– Экипаж для экипажа? – спросил Ян.
– Именно так.
Развернув диск, Тропилин повел его через поле. За его спокойной собранностью чувствовалось напряжение, и Кэт его прекрасно понимала: да, они миновали контроль, но пока еще не покинули Землю.
– А экипаж моего грузовика – два человека. И второй пилот уже на борту, готовит корабль к старту.
Кэт проводила взглядом пустой автобус, спешащий в отдалении к приземистому зданию космопорта.
– Значит, пассажиров доставляют на посадку со всеми удобствами, а экипажи должны ехать стоя, на открытой платформе? – сказала она взвинченно-веселым голосом.
– Приз за наблюдательность, – сказал Тропилин, даже не улыбнувшись.
– А если дождь? Снег?
– И в дождь, и в снег. – Тропилин пожал плечами и пояснил: – Традиция.
Пассажирские лайнеры находились в другой части поля, похожие издали на ослепительно белые башни. Те же корабли, мимо которых они проезжали, больше походили на угрюмые скалы – иные торчали посреди своих площадок одиноко и замкнуто, у подножий некоторых неторопливо ползали погрузчики и заправщики.
Корабль Тропилина отличался от соседних – не столько внешним видом, сколько ощущением пробуждающейся внутренней силы, готовностью к чудовищному выбросу энергии, способному оттолкнуть его от планеты. Тем не менее входной люк, находившийся на высоте примерно в три человеческих роста, был открыт в ожидании капитана.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});