Читать интересную книгу Человек-машина - Макс Барри

— Чарльз Нейман?

Я сглотнул или попытался сглотнуть.

— Что?.. — выговорил я.

Женщина глянула на что-то позади меня. Она держалась чуть ближе, чем было бы удобно. Я радовался, что очнулся и пребывал, оставалось надеяться, в безопасности, но не стал бы возражать, если бы эта женщина покинула мое личное пространство. Она снова взглянула на меня сияющими глазами. На миг мне почудилось, что она собирается меня поцеловать.

— Реакция. Чистая реакция.

Где я? Меня охватила паника. Ни одна часть тела меня не слушалась.

— Вы находитесь в проектно-конструкторском бюро. Вы попали сюда в ходе диверсификации активов после слушаний о крахе «Лучшего будущего». Мы сотрудники совместного консорциума, представляющего частные и государственные интересы. Вы… — Она посмотрела вбок. — Должна ли я…

— Продолжайте, — сказал кто-то.

Она перевела взгляд на меня:

— Парамедики ничем не смогли помочь. Когда они прибыли, вы уже потеряли сознание. Поначалу… в общем, они, конечно, считали, что вы — внутри. В корпусе. У них были клещи и прочие инструменты, чтобы спасать людей из покореженных машин, и они начали вас вырезать. Пока не поняли, что никакого тела внутри нет. У вашей спутницы возникли свои проблемы. Ее сердце остановилось, но не реагировало на массаж. Тогда они не знали, что у нее внутри. Вы были однозначно обречены. Затем вмешались сотрудники… искусственно улучшенные сотрудники. Во время слушаний им прилично досталось. Сейчас я думаю, людям должно быть стыдно за то, как их демонизировали. Это был шок перед будущим. Теперь же, конечно… — Она пожала плечами. У нее были красивые глаза. Этот миндальный цвет, он был очень глубок. — Так или иначе, они вас спасли. Они знали, какие части можно отключить, не убивая вас. Не убивая ваш мозг. Они поддерживали в вас жизнь по пути в больницу. Можете представить, как вы выглядели. Доктора заявили, что спасать нечего. По их меркам вы даже не представляли собой личность. Вы были органами. Но Лучшие Люди убедили их стабилизировать вас. Подавать вам кислород, воду. Затем вмешались власти. Лучших Людей отстранили. Они были… короче, как я сказала, сейчас такое неприлично повторять. Мы отстаивали иные ценности. Лучших Людей сочли неправильными. Аморальными. — Она скривилась. — Их привели в норму. Все их надстройки ликвидировали. Это было ужасно. Но со временем мы — наше общество — все наверстали. Догнали технологию. Поняли, как она стала частью людей.

Она снова глянула в сторону.

— Несколько раз нам приказывали списать вас. На больницу давили как снаружи, так и изнутри. У входа стояли манифестанты. Однажды они ворвались и… — Она махнула рукой. — Вам нельзя было там оставаться. Был достигнут компромисс. Вас перевезли сюда. На этом этапе вы фактически превратились в исследовательский проект. Сохранить вам жизнь не было его целью. Задача была… — Она помедлила. — Наверное, проще будет вам показать.

Одной рукой, совершенно не напрягаясь, она развернула мою голову. Комната сдвинулась. Я увидел серый ящик. Он выглядел как элемент медицинского оборудования. Его усеивали кнопки, светодиодные индикаторы; к нему тянулось около сотни черных проводков. Один змеился ко мне, другой — к монитору. «Что это?» — подумал я. На экране возникла надпись:

ЧТО ЭТО.

В экране отражались нарциссы. Возле них на белой поверхности стоял маленький черный цилиндр с подставкой из белого пластика. В его передней части располагался объектив, а сзади отходил провод. Я понял, что смотрю на свое отражение.

— Стоп, — сказал кто-то. — У него всплеск.

— Нагрузка растет.

— Слишком много неконтролируемых процессов. Ядро блокируется.

— Выключите его. Выключите его!

Снова тьма.

Странный свет. Рассеянный. Я не мог сфокусироваться. Я потерял ориентировку. Я забыл, где нахожусь.

— Держит… хорошо. Так и оставьте.

— Слабые наводки на шину вывода данных. Ничего страшного.

— Хорошо… дайте ему взглянуть. Только медленно.

Свет поехал вверх. Вернее, поднялось то, что меня укрывало. Я увидел мужчину в полосатой рубашке и галстуке-бабочке. Штука, которой я был накрыт, оказалась лабораторным халатом. В подъеме он зацепился за меня рукавом и развернул вполоборота, так что в поле зрения возник серый стальной ящик. Монитор. По экрану побежали буквы:

НЕТ ЯЩИК ЯЩИК Я В ЯЩИКЕ НН Н Л Н ОЛАПОЛАЛОЛАЛОЛАЛОЛА…

— Зараза! — Лабораторный халат накрыл меня вновь. — Остановите его!

— Вы видели, что он выдал?

Я почувствовал, что сжимаюсь, прекращаю существовать по частям.

— Может быть, она права. Может…

Меня не стало, я не услышал продолжения.

— Чарли?

Я открыл глаза. Нет. Не открыл. У меня не было глаз. Но я увидел Лолу. Она подпирала рукой подбородок, утвердив на столе локоть. Прическа выглядела так, словно она забрала волосы в аккуратный хвостик, а потом вышла на ветер.

— Эй! — Она улыбнулась. — Вот ты где.

«Лола, — произнес я, — ты меня слышишь? Я не могу говорить».

— Ты говоришь, Чарли. Вот здесь… — Она поворачивала мою камеру, пока я не узрел монитор: «ЛОЛА ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ Я НЕ МОГУ ГОВОРИТЬ». — Видишь? Ты говоришь.

Я ЧТО ВНУТРИ МОЙ МОЗГ ВНУТРИ

— Нет. То есть… да. Но это не твой мозг. Ты теперь на транзисторах.

КАК ЭТО Я НА ТРАНЗИСТОРАХ

— Не могу поверить. — Она вытерла глаза. — Столько времени прошло.

СКОЛЬКО ЛОЛА

— Шесть лет, Чарли.

ШЕСТЬ ЛЕТ КАК ЭТО ШЕСТЬ ЛЕТ

— Как будто шесть минут. — Она рассмеялась. — Боже, Чарли, это действительно ты.

Я РОБОТ, написал экран. ЯЩИК Я МЕРТВЫЙ ЯЩИК

— Нет, Чарли. Ты не ящик. Твое тело — ящик. Только и всего.

НЕ ХОЧУ БЫТЬ ЯЩИКОМ ЛОЛА

Она погладила мою камеру. Я не мог это ощутить. Но мне стало легче.

— Они сказали, что тебя нет. Но я не дала бы тебя отключить. За последние шесть лет мне пришлось наорать на массу людей, потому что они опустили руки и хотели сдаться. — Она выпрямилась и расстегнула блузку. Ее грудь пересекал выцветший светлый шрам. — Смотри. У меня твое сердце.

ЛОЛА Я ТОСКУЮ ПО ТЕБЕ

Она закрыла рукой рот и отвернулась. Ее глаза блестели, когда она снова посмотрела на меня.

— Ну, больше тебе не придется тосковать, Чарли. Давай я расскажу тебе про этот ящик. Он особенный. У него есть порты.

ПОРТЫ

— Да. Ты сможешь подключать разные штуковины.

ШТУКОВИНЫ КАКИЕ ШТУКОВИНЫ

— Хороший вопрос. Ответ зависит от тебя. Потому что это просто интерфейс, Чарли. Его можно конфигурировать, как нам захочется. Но… пока я ждала… я немножко забежала вперед и… нет, ничего особенного. Ты можешь лучше. Но я хотела дать тебе что-нибудь. Как ты дал мне сердце. Я хотела дать тебе что-нибудь построенное моими руками. И вот я сделала тебе руку.

РУКУ ЛОЛА

— Я ею горжусь, как дура какая-то. То есть она совсем примитивная. Но это начало.

НАЧАЛО

— Ага. — Она положила голову себе на руку, продолжая другой поглаживать мою камеру. — Именно так.

Странно было смотреть на нее в объектив. Но не настолько, как может показаться. Наверное, люди ко всему привыкают. Теперь, когда я об этом задумался, мне кажется весьма удивительным, что человеческим существам удобно расхаживать в телах, преимущественно состоящих из жидкостей. Это даже как-то эксцентрично.

ПОКАЖИ МНЕ РУКУ, попросил я.

Благодарности

Однажды посетитель моего сайта отчитал меня за проволочки между книгами:

Чем вы там занимаетесь? Я, блин, читаю «Сумерки». Меня достало.

Как меня достало! Книги! ПИШИТЕ КНИГИ! Рассказы… что угодно.

Мне казалось, я работаю в поте лица. Я много чего написал. Неоконченные романы. Сценарии, по которым не сняли фильмов. Рукописи, которые должны год отлежаться в ящике стола, пока я найду в себе силы взглянуть на них вновь.

Я решил доказать, что не просиживаю задницу. Что не только просиживаю задницу. У меня было несколько страниц текста, который никак не хотел превращаться в роман, и я задался вопросом, как он будет выглядеть в виде нарезки. 18 марта 2009 года я запостил на своем сайте первый фрагмент из двухсот слов. Это была первая страница «Человека-машины». На следующий день я запостил еще сотню, потом сто пятьдесят. Дальше были выходные. Я сделал перерыв. В понедельник продолжил. Сперва у меня имелся резерв в десяток страниц, но очень скоро припасы иссякли, и большинство страниц я писал за сутки до того, как их выложить. Каждый день я просматривал комментарии читателей и обдумывал отзывы. К декабрю я закончил, набрав в общей сложности 54 000 слов.

Этот роман намного длиннее сериала и в некоторых деталях отличается от него. Отчасти это связано с тем, что сериал был черновым наброском, ужасным по умолчанию, но дело также в большом различии форматов. Каждый эпизод сериала должен был по законам жанра оканчиваться на самом интересном месте; роман же, я надеюсь, получился глубже и менее затейливым. Но книга никогда бы не появилась без сериала, а потому я в долгу перед всеми, кто девять месяцев его читал по гребаной страничке в день. Спасибо всем, кто не бросил его, хотя я вывешивал черновой вариант, что является — или должно являться — своего рода преступлением для писателя. Спасибо вам за комментарии, превратившие сайт в метатекст («Аннотированный человек-машина»), полный идей, прогнозов и толкований. Плюс особые, навороченные благодарности самым активным, среди которых отмечу следующих: Pev (мне до сих пор любопытно), gStein, CrystalR, Toby O, Electrichead, David, Ben, fredzfrog, Stygian Emperor, Mapuche, coolpillows, Chemical Rascal (каламбуры и хайку на заказ), Alex, Ian Manka, Felix, C Leffelman, SilverKnight, Yannick, dabbeljuh, Abgrund, Alan Westbrook, Sex-Cpotatoes, regtiangha, Neville, Adam Speicher (он же meta-Adam), tim, Katie Ellert («Где же Лола? Ну где же Лола?»), Ajna, Isaac, Joe M., Justin, towr, Morlok8k, Ballotonia, Sander, Ted и Robert Bissonnette. Не раз и не два я в страхе возвращался к вчерашней записи, будучи уверен, что она никому не понравилась, но обнаруживал аплодисменты, шутки и подсказки, освещавшие мне путь. До того как начать, я подумывал разместить вверху страницы для комментариев что-нибудь вроде: «Критика произведения, пока я его еще пишу, может вызвать у меня творческий кризис». Я этого не сделал, повода не возникло. Читатели были ко мне намного добрее, чем я заслуживал.