Читать интересную книгу Адвокат – невидимка - Наталья Борохова

– Ой-ой! – состроила рожицу девочка. – А спорим, ты так и не заметила того, что заметила я?

– Ну и что же ты заметила? – усмехнулась Елизавета. – Туалетную бумагу в цветочек?

– Татуировку на руке у этой ведьмы! – выдала Дуся. – Ты разве не увидела, как она отдернула свою ладонь, когда я с ней здоровалась?

– Я заметила, – озадаченно промолвила Дубровская. – Просто посчитала женщину дикой. Она и вправду производит странное впечатление. Похоже, она терпеть не может детей. А ты уверена насчет татуировки?

– На все сто! – ответила девчонка. – Ты знаешь, я попросила помочь мне помыть руки, и пока она открывала кран и доставала жидкое мыло, хорошенечко все рассмотрела. По-моему, она пыталась ее свести. Рисунок показался мне размазанным, полустертым.

– Ну и что же ты увидела? – с нетерпением воскликнула Лиза.

– Ничего особенного, – пожала плечами девчонка. – Какая-то буква. Мне показалось, что она похожа на «К».

– На «К»? – озадачилась Дубровская. – А кто эта «К»? У домработницы фамилия Сафронова. Аделина Сафронова.

– Не знаю, но мне кажется это как-то связано с этим, – она протянула Лизе ладонь, где среди россыпи пуговиц, сорванных травинок вперемешку с землей лежало колечко.

– Ты откуда это взяла? – всполошилась Дубровская. Не хватало еще, чтобы девчонка прихватила из дома чужую вещь.

– Кольцо валялось там же, где и твои пуговицы, – просто ответила Дуся. – Оно вряд ли принадлежало хозяину. Ну, если ты захочешь, мы всегда его можем вернуть.

– Не нужно возвращать, – пробормотала Лиза, рассматривая золотой обруч, по которому с внутренней стороны тянулась выгравированная надпись: «Клавдии от К. 1978».

Глава 31

Перед началом процесса в четверг Елизавета казалась нервной.

– Ну, где ты ходишь? – набросилась она на Тараскина, стоило ему появиться в коридоре суда. – Все принес?

– Все готово, Елизавета Германовна! – важно произнес он. – Вы оказались правы. Вы как в воду глядели.

– А ты еще не знаешь, что я всегда оказываюсь права? – спросила она, бегло просматривая бумаги. – Ну, что, теперь ты понял, что адвокат Лещинский – вовсе не свихнувшийся от славы убийца?

Тараскин кивнул. Он уже чувствовал надвигающуюся грозу…

Когда Елизавета вошла в зал, сердце ее невольно сжалось. Обстановка Дворца правосудия, в котором свершилась несправедливость, действовала на нее угнетающе. Конвоиры и скамья подсудимых, кресло судьи под трехцветным государственным флагом и место для прокурора вызывали в Лизе уже не благоговейный трепет, а самый настоящий страх. Она тряслась при мысли о том, что может оказаться слишком поздно и судебную машину уже невозможно будет повернуть вспять.

В этот раз помещение было выбрано другое, меньшее по размерам, но гораздо более уютное. Здесь уже не было скамьи присяжных, потому что заседателей распустили, поблагодарив их предварительно за проделанную работу. Места для зрителей пустовали. Журналисты умчались сразу же, как только провозгласили обвинительный вердикт. Их нетерпение было удовлетворено, и дальнейшая работа суда по обсуждению последствий принятого присяжными решения абсолютно их не интересовала. Лещинский оказался виновен, это само по себе стало сенсацией. А сколько ему дадут, десять или пятнадцать лет, было для них вопросом второстепенным.

На последнем ряду сидел лишь верный друг Елизаветы Тараскин да еще та самая дама, бывшая присяжная заседательница, которая некогда так раздражала Дубровскую. Она по-прежнему была вызывающе ярко одета и имела на вооружении свой испанский веер. Должно быть, она была из разряда тех людей, которые ходят в суд, как на театральную премьеру. Только действие здесь завораживает больше, поскольку нет игры и нет актеров, а есть реальные персонажи и настоящая драма жизни.

– Ваша честь! Я хотела бы продемонстрировать суду слайды, – сказала Елизавета, приподнимаясь со своего места.

Председательствующий уставился на нее, словно видел в первый раз.

– Что за слайды? – удивился он. – И какое отношение они имеют к нашему делу?

– Самое прямое, – храбро ответила Лиза. – Они показывают, что версия защиты, озвученная в ходе прений, верна. Лещинский не убивал девушку. Его просто подставили.

– Протест, ваша честь! – лениво усмехнулся Немиров. – Моя коллега, должно быть, не заметила, что присяжных уже в зале нет.

– Адвокат Дубровская, – вздохнул судья, – не заставляйте разъяснять вам закон. Вы же знаете, что на этой стадии мы будем обсуждать с вами вопросы правового характера. Если у вас есть соображения по поводу меры наказания, мы вас выслушаем. Все остальное, боюсь, нас уже не интересует.

– Но эти доказательства появились у меня только вчера! – воскликнула она. – Настоящие доказательства невиновности.

– Вы опоздали! – ухмыльнулся Немиров. – Всему свое время.

– Но я знаю имя и фамилию убийцы! Я знаю, где он находится. У меня все это с собой! – воскликнула Лиза, поднимая в руках папку с бумагами. – Неужели вы даже не хотите дать мне возможность рассказать, что произошло той ночью в доме адвоката?

– Ваша честь! – вмешался Немиров. – Защитник плохо знает закон. Она не понимает, что нельзя ставить под сомнение правильность вынесенного присяжными вердикта.

– Защитник, вам известно это положение закона?

– Конечно, я читала кодекс.

– Тогда почему вы настаиваете на своей просьбе? – удивился судья. – Вы же находитесь не на базаре и не на рынке, где можно диктовать условия и назначать свою цену.

– Ваша честь! – проговорила Лиза, и голос ее задрожал от волнения. – Я знаю, что вы имеете право не согласиться с обвинительным вердиктом присяжных и вынести свое решение.

– Да, если посчитаю, что присяжные осудили невиновного человека, – согласился судья.

– Тогда позвольте доказать вам это! – с отчаянием воскликнула Лиза. – Я прошу у вас только десять минут. Если я не смогу убедить, тогда делайте, что хотите.

Она опустила руки в такой безнадежности, что даже конвоиры почувствовали себя неловко. Судья начал колебаться.

– Ваша честь! Вы не имеете права так поступать, – заметив нерешительность председательствующего, возразил Немиров.

– Вы ошибаетесь насчет моих прав! – осек его судья. – Разумеется, такое решение буду принимать я единолично, но это не лишает сторон права обращаться ко мне с такой просьбой.

Прокурор одернул на себе мундир.

– Но адвокат только отнимает у нас время, – сказал он сердито. – Следствие закончилось на прошлой неделе, и ни один здоровый человек за это время не способен нарыть новых доказательств.

– Вот что! – стукнул молоточком судья, прекращая дискуссию. – Адвокат Дубровская, вы просили у меня десять минут? Видите те часы над входом?

– Да, – озадаченно проговорила Дубровская.

– Считайте, что я дал вам это время. Но если я пойму, что вы опять мелете чепуху, я остановлю вас, и мы продолжим нашу работу в обычном порядке. Надеюсь, все ясно?

– Да… Спасибо, ваша честь!

Стрелка сдвинулась с места. Время пошло…

– Здесь вы видите переложенное на слайд изображение, снятое с камер, установленных в доме Лещинского. Итак, это двадцать седьмое апреля, – говорила Лиза, указывая линейкой на первую картинку. – Ну а это тридцатое апреля, день, когда произошло убийство, – она переместила указку. – Видите разницу?

– Ну, вот, защитник предлагает нам игру «Найди пять отличий», – ядовито процедил прокурор. – Я обещал, что так оно и будет.

– Отличие можно найти в пятом сегменте, там, где камера видеонаблюдения установлена на дорожке в парке, – объяснила Лиза, не дожидаясь подсказки участников процесса. – Камера легко доступна, и злоумышленник просто повернул ее, направив в противоположную сторону. Заметьте, двадцать седьмого апреля она еще контролирует дорожку, а тридцатого апреля смотрит куда-то вбок, охраняя никому не нужные заросли орешника.

– Но вы хотя бы можете сказать, зачем это было нужно вашему мифическому злоумышленнику? – ухмыльнулся Немиров.

– Разумеется, – улыбнулась Лиза. – Убийца знал, что территория особняка охраняется видеокамерами, и попытался найти для себя самый безопасный путь, рассчитывая попасть в дом через «мертвые зоны». Понимая, что пристальное внимание следователь будет уделять именно значимым местам, таким, как ворота, входная дверь, балкон, злоумышленник выбрал для себя самый неожиданный способ проникновения – окно на торце здания. Всего их два. Они не охраняются видеокамерами, значит, попасть через них в дом будет безопаснее всего.

– Женская логика! – подал насмешливую реплику Немиров. – Попасть в дом, просочившись через окна невозможно, моя дорогая! Ваш таинственный убийца должен был хотя бы выдавить стекло или расковырять раму, чтобы проникнуть внутрь. А это бы мы заметили! Мы осматривали все окна. Они были в полном порядке. Читали протокол осмотра, я надеюсь?