уж даже они на этот раз дали сбой…
— Что мы будем делать? — спросил я. — В смысле — теперь, когда…
— То же самое, что и раньше. — Дед сжал руку в кулак. — Драться. Не уверен, что мы сможем быстро найти и убрать верхушку заговора, но лишить их главного пугала нам пока еще под силу. А без народовольцев Куракин не посмеет…
— И что? — Я тряхнул головой. — Устроишь в столице новый февраль — только страшнее прежнего? Утопишь город в крови пролетариев?
— Если придется! — рявкнул дед. — Или у тебя есть другие предложения?
— Представь себе — есть. — Я пожал плечами. — Конечно, лучше бы они были у меня еще зимой, но что уж тут поделаешь.
— В таком случае — я тебя внимательно слушаю, — усмехнулся дед, сложив руки на груди. — Излагай.
— Сколько сейчас в Елизаветино крепостных?
Рано или поздно этот разговор должен был случиться. Я не раз прокручивал его у себя в голове — но теперь, когда время пришло, забыл все напрочь. И возможные возражения деда, и даже собственные аргументы.
Поэтому и начал откуда-то с середины.
И деда это, похоже, чуть смутило. Он негромко крякнул, сдвинул брови, вопросительно посмотрел на Андрея Георгиевича, потом снова на меня — и, наконец, ответил.
— Точно больше десяти человек. Может быть, пятнадцать или двадцать. Но я не понимаю, к чему…
— Нужно дать всем вольную. — Я подался вперед и, не давая деду опомниться, продолжил: — Даже насильно — если придется. Выгнать, всучить копеечный кредит на дом и землю. Если не справятся — гасить из касс взаимопомощи, которые непременно нужно создать. И здесь, и в других деревнях. Обновить школы, оплачивать институтское образование для части выпускников… То же самое — с заводами! — Я сбивался, перескакивал — но останавливаться не собирался. — Создавать новые рабочие места, платить достойные деньги, соблюдать условия…
— Сейчас? — мрачно усмехнулся дед. — Когда на окраинах творится черт знает что и чуть ли не половина фабрика закрывается или работает неполную неделю?
— Сейчас! — Я чуть приподнялся со стула. — Все будут увольнять и продавать, а мы — покупать.
— На какие, извиняюсь, средства? — встрял Андрей Георгиевич. — Ты же понимаешь, что работать в убыток не имеет смысла.
— Иногда — имеет. — Я уселся обратно и продолжил уже спокойнее: — Временные потери мы компенсируем потом. Резервов должно хватить… А если не хватит — привлечем инвесторов, получим государственные заказы… иностранный капитал, в конце концов! Или оформим займ.
— Все это, конечно, осуществимо… теоретически. — Дед прищурился и посмотрел на меня. — Но могу я полюбопытствовать — к чему подобные затраты?
— Стабилизировать ситуацию в столице. Дать людям работу и прекратить увольнения… хотя бы массовые, без разбора, — вздохнул я. — Обеспечить нормальную охрану самих заводов, выкупить кое-что у государства. Призвать к ответу частников средней руки — если это вообще возможно.
— Собираешься заигрывать с народовольцами? — мрачно поинтересовался дед.
— Собираюсь лишить их поддержки простых рабочих. — Я чуть отодвинулся от стола, усаживаясь поудобнее. — Для этого на самом деле нужно не так уж много.
— Я бы с тобой поспорил. — Дед покачал головой. — Но не стану. Если честно, меня куда больше интересует, чем ты собираешься занять всю эту ораву — даже если хватит денег платить их хоть какую-то зарплату.
— Работа найдется! — отозвался я. — Наверняка Багратион захочет вооружить жандармов чем-то вроде пулеметов — и такие разработки уже давно есть! Нам останется только выкупить патенты, довести до ума образцы и запустить их в производство. А уж если получим заказ от армии…
— Своими руками штамповать оружие, которое по убойной мощи страшнее Одаренного пятого класса с боевой специализацией? — Андрей Георгиевич с проворотом воткнул в пепельницу папиросный окурок. — Ты в своем уме, Саша?
— Более чем. — Я и не подумал обидеться. — Потому что если подобное сегодня не сделаем мы — завтра сделают другие… уже делают! Несколько панцеров с “глушилками” и пулеметами за полдня разнесут весь Петербург!
— Нет. Не разнесут, — усмехнулся дед. — Во всяком случае, пока здесь я. Но сама идея, надо признать, не так уж плоха. Я еще тридцать лет назад говорил, что армии не помешали бы игрушки посовременнее… Правда, заниматься этим сейчас, пожалуй, уже поздно.
— Никогда не поздно! — Я махнул рукой. — Это все равно придется сделать. Мир уже изменился — нравится тебе это, или нет. И потом — мы ведь сможем вооружить и собственных людей. Одних только отставных городовых и солдат, которые сейчас увольняются со службы, хватит на несколько рот… или больше!
— Думаешь создать собственную армию? — буркнул Андрей Георгиевич.
— Если придется. — Я повторил любимую фразу деда. — Гвардейских полков, похоже, уже недостаточно.
— Блестяще… Вот уж не думал, что когда-нибудь доживу до такого. — Дед устало прикрыл глаза. — Собственный внук предлагает заискивать перед лапотниками, влезать в долги и набирать дружину.
Слова звучали не слишком обнадеживающе — но злости в голосе я не услышал. Не было даже возражения. Наверняка у деда нашлась бы еще хоть сотня аргументов, способных разнести все мои сомнительные замыслы в пух и прах, но озвучивать он их явно не спешил.
Или вовсе не собирался.
— Я могу только догадываться, как на подобное посмотрит государыня императрица, — проговорил он после почти минутного молчания. — Но зато точно знаю, что родам это не понравится. Ты ведь понимаешь, что в наше время любые разговоры с простолюдинами… были куда короче. Аристократы не пожелают идти на уступки.
— Честно говоря, меня мало волнует, что подумают аристократы, — огрызнулся я. — Потому что если мы не предпримем что-то сейчас, я доживу до твоих лет в стране, в которой никаких аристократов может и не быть вовсе.
Дед не ответил — да и вообще слушал мои слова без тени эмоций на лице. То ли настолько погрузился в собственные мысли, то ли слишком устал, чтобы спорить. А вот Андрей Георгиевич последние несколько минут буквально сверлил меня взглядом. Так ничего и не возразил — но все, что я говорил, ему явно не нравилось. Ни под каким соусом.
— Что вас обоих так смущает? Затраты? — Я выложил на стол чуть ли не последний козырь. — Неужели вы не готовы пожертвовать частью сейчас, чтобы завтра не лишиться всего?
— Готовы. Конечно готовы, Саша… Не впервой. — Дед мягко улыбнулся. И все, что ты сейчас сказал, определенно не лишено смысла — хоть и крайне сомнительно. Как бы то ни было, у нас еще есть несколько месяцев до того, как…
— Ты уверен? — Я приподнял бровь. — Судя по тому, что сейчас творится в Петербурге…
— Нет, не уверен! — Дед раздраженно стукнул кулаком по столу. — Я