Стояла жаркая июльская ночь. Я пришел без рубашки, да и на девушках было мало одежды. Линда была в тонкой футболке и трусиках. Сказав ей, что она привлекательная девушка, я спросил, зачем же скрывать свою красоту. Разденься, велел я Линде. Оглянувшись на девушек, она встала и сняла с себя одежду. «Тебе нравятся девочки?» — спросил я у Линды. Она пожала плечами, ничего не утверждая, но и не опровергая. «Ты будешь заниматься любовью с Джипси и Брендой?» — пошел я еще дальше. «Перед тобой?» — уточнила она. «Вместе со мной», — поправил я. Она вновь пожала плечами. Я велел Линде подойти ко мне, и она встала передо мной в ожидании поцелуя. Вместо этого я положил свои руки ей на плечи и надавил, чтобы она опустилась на колени, сказав, что я не могу заниматься сексом в штанах. Линда расстегнула мне брюки и стащила их. Она начала подниматься, но я опустил ей руки на голову и притянул к себе. Дальше ей не нужно было подсказывать. Оставаясь на ногах, я махнул Бренде и Джипси, приглашая их присоединиться к нам. Они уже разделись и поползли к нам, опираясь на руки и колени. Девушки начали ласкать Линду. Так мы добрались до спальников: Линда принимала все ласки Бренды и Джипси, но без ответных нежностей. Я начал целовать Линду, а свободной рукой привлек голову Джипси, чтобы она тоже могла целоваться с Линдой. Тело Линды напряглось, когда она поняла, что их с Джипси языки переплелись, но она ответила на поцелуй девушки с такой же страстью, как на мой. Одной рукой Линда обвила Джипси. Я отодвинулся и наблюдал, как девушки ласкают друг друга. Из них вышло отличное трио, они менялись местами, чтобы каждая смогла дать и получить одинаковое удовольствие. Включившись в их круг, я начал двигаться от Линды к Бренде, а затем к Джипси. Линда впервые занималась с нами сексом, поэтому ночь закончилась тем, что я глубоко вошел в девушку. Это было здорово. Линда была в моем вкусе. Через полгода она не меньше подойдет прокурору.
Бобби приносил на ранчо по несколько долларов от продажи наркотиков, но это была сущая мелочь. Одним из лучших наших поставщиков был Гэри Хинмэн, старый друг Бобби. Гэри был умнейшим человеком, профессиональным ученым и приличным музыкантом. Мы знали его уже какое-то время, и он стал нам хорошим другом. Если кто-нибудь из нашей группы оказывался в его районе и искал место, чтобы кайфануть, или ему нужно было куда-то добраться на машине, или просто требовалась какая-то мелкая услуга, Гэри всегда выручал нас. Еще важнее было то, что Гэри изготовлял мескалин. У него дома была небольшая лаборатория, и, если не ограничивать его во времени, Гэри мог обеспечить нас мескалином практически в любых требуемых количествах.
Несколько недель Бобби поставлял товар Гэри одной байкерской тусовке. Никаких проблем не было. Но однажды утром трое байкеров заявились на своих мотоциклах к нам на ранчо и потребовали Бобби. По их словам, последняя проданная им партия была некачественная, смешанная с какой-то отравой. Кое-кто из их группы смертельно отравился, плохо пришлось и другим парням, которым байкеры продали часть наркотика. Байкеры хотели, чтобы им отдали деньги. Бобби попросил их отдать оставшийся мескалин и сказал, что сначала отдаст его своему поставщику, а потом уже вернет деньги. «Мы выбросили эту гадость. Верни нам две штуки баксов без всяких разговоров», — сказал главный у байкеров. «Послушай, так дело не пойдет, мой поставщик на это не согласится», — ответил Бобби. Тогда главарь предложил: «Дайте нам адрес поставщика, и мы раздобудем ваши деньги». Тут в разговор вступил я: «Парни, вы все отлично понимаете. Мы сами увидимся с нашим человеком. Если он согласится, что наркота могла быть плохой, он все исправит. Дайте нам время переговорить с ним». Мотоциклы взревели и рванулись со двора: байкеры сказали, что завтра ждут от нас вестей. Мы с Бобби обсудили, могло ли такое случиться. Никому из нашей группы не стало плохо, но мы не были уверены, что принимали наркотик из той же самой партии. Единственное, что нам оставалось, — это рассказать обо всем Гэри.
Я позвонил ему и сообщил о случившемся. Гэри ответил, что понятия не имеет, как наркотик мог оказаться порченым, ведь больше ни от кого жалоб не поступало. Гэри попросил принести ему товар, чтобы взглянуть на него. Когда я сказал ему, что ничего не осталось, он заявил: «Черт возьми, Чарли, со мной это не прокатит, так дела не делаются». Гэри был прав, мне бы самому это не понравилось, но мы с Бобби оказались стрелочниками, и ни у меня, ни у него не было двух тысяч, чтобы отдать их байкерам. «Я тебе вот что скажу, Гэри. Дай нам товара на две тысячи, мы его толкнем и расплатимся с парнями, а потом вернем тебе долг». «Не годится, — сказал Гэри, — я сижу на чемоданах, хочу поехать за границу на несколько недель, к тому же вы, ребята, должны мне кое-что за последнюю партию».
Стоило мне услышать отказ и упоминание нашего долга, как кровь бросилась мне в голову. Я мгновенно рассвирепел, и Гэри услышал от меня: «Ты, козел вонючий, ты не можешь оставить меня в таком подвешенном состоянии. Твой товар оказался плох, а с меня теперь требуют ответа. Давай по справедливости!» Я швырнул трубку и пробормотал что-то вроде «я должен убить эту сволочь». Я сказал Бобби, что мы повидаемся с Гэри позже. «У него хватило бы денег вытащить нас, но этот смухлевавший ублюдок собирается бросить нас на произвол судьбы, а мы будем отвечать за его плохой товар». Сьюзан слышала, как я разговаривал по телефону, а потом видела, как я грохнул телефонной трубкой. Я успокоился и даже немного удивился, чего это я вдруг так разгорячился. Я подмигнул Сьюзан и шутливо сказал ей: «Иди убей его для меня, Сэди». Эти слова были сказаны мной в шутку. Я не имел в виду настоящее убийство и даже представить себе не мог, что эти слова будут использованы против меня в суде. Хинмэн действительно умер, но не от руки Сэди и гораздо позже. И уж точно не по моему приказу.
В тот день мы еще раз говорили с Бобби о Хинмэне. «Все в твоих руках, — сказал я ему, — делай что хочешь, только пусть эти байкеры от нас отстанут».
Вечером Бобби, Сьюзан и Мэри сказали, что пойдут к Гэри. Через несколько часов зазвонил телефон — это Бобби хотел поговорить со мной. «Господи, Чарли, от этого козла толку не будет. Мне пришлось надавить на него, и закончилось это полным дерьмом». — «Так, старик, ты просто посиди, а я сейчас подъеду как можно быстрее», — сказал я Бобби. Я точно не знал, что стану делать, приехав к Гэри. Но одна мысль у меня мелькнула: «Гэри помешан на какой-то разновидности японского буддизма, прихвачу-ка я с собой свой меч и помашу им перед носом Гэри, чтобы он перетрухнул как следует». Меч подарил мне один байкер из банды еще до того, как у нас начались трудности. Схватив меч, я попросил Брюса отвезти меня к Гэри. Когда мы добрались до места, Брюс остался ждать в машине. Я поднялся по ступенькам и открыл дверь. В доме все стояло вверх дном, и было ясно, что здесь шла какая-то борьба. Гэри отказался давать деньги, они с Бобби поспорили, Бобби ударил Гэри и стал угрожать ему пистолетом. По команде Бобби, Мэри и Сьюзан обшарили дом в поисках денег и ценностей — чего угодно, что могло бы потянуть на две тысячи долларов, отдать которые, как мы теперь уверовали, должен был Гэри. Это была бесполезная трата времени. Если в доме и были какие-то деньги, то они были спрятаны так хорошо, что девушки не смогли их отыскать.
Похоже, Гэри испытал облегчение при виде меня, но его облегчение сменилось отчаянием, когда он понял, что я на стороне Бобби. «Давай, Гэри, деньги не стоят всей этой заварухи. Скажи нам, где твой тайник, и мы уйдем и оставим тебя в покое», — убеждал я Гэри. Он был белый как мел. Он не показывал страха, лишь презрение, направленное в тот момент исключительно на меня. «Значит, ты все это устроил, лживый ублюдок. Убирайся из моего дома и забери этих маньяков». Дрожащий от ярости Гэри приблизился ко мне и еще раз прокричал: «Вон отсюда!» Я отскочил от него и взмахнул мечом, поранив ему скулу и ухо. Его руки непроизвольно дернулись к лицу, чтобы зажать порез. Кровь закапала сквозь пальцы. «Боже мой, — прошептал Гэри, — пожалуйста, уходите, ну разве вы не видите, нет у меня никаких денег. Только уйдите, оставьте меня в покое». Повернувшись к Бобби, я сказал: «Поговори с ним, может, он вспомнит, где его деньги. Потом привези его на ранчо, пусть он оклемается. Займитесь его лицом, — велел потом я Сьюзан и Мэри. — Увидимся на ранчо», — с этими словами я вышел за дверь.
Когда я вернулся в машину, Брюсу захотелось узнать, что произошло в доме. «Да ничего особенного, — ответил я ему. — Просто пришлось немного вправить Гэри мозги». Пока мы ехали домой, настроение у меня было совсем другое, чем после выстрела в Кроува: меня терзали плохие предчувствия насчет моего поступка с Гэри. Когда мы добрались до ранчо, я прихватил свой спальник и пошел на холмы. Сон не приходил, мой мозг лихорадочно вспоминал все, что случилось за последние недели. Все стало иначе. «Поторопись, Чарли, — услышал я внутренний голос, — уезжай из города, здесь слишком много всего против тебя. Кто только не хочет с тобой разобраться — какие-то люди, копы, чернокожие, а теперь ты еще и друзей теряешь — уезжай!» Наконец, мне удалось заснуть. Я проснулся уже после восхода солнца и побродил по холмам вокруг ранчо, прежде чем вернуться к остальным. С одного холма ранчо лежало как на ладони. Поддельный ковбойский город, в котором липовые ковбои притворялись настоящими. Я тоже играл и притворялся, но у меня были мечты и ожидания — настоящие, невыдуманные. Они разбивались на глазах.