- Стало интересно? – чувствую усмешку Рата.
- Рассказывай, иначе..., - дослушать не успеваю, выносит из этой реальности.
На часах было уже около 2 часов ночи, я пытался работать при свете небольшой настолько лампы, но взгляд все время приковывала девушка, что лежала в моей футболке поверх мягкого одеяла. Во сне моторика восстановилась и Кира, как жук возилась сначала под одеялом, а потом и поверх него. Ее что-то тревожило. Она постоянно сминала одеяло в кулак или резко откидывала его, при этом оставаясь в путах мучавших ее сновидений.
Через 4 часа, когда время пришло просыпаться, Кира так и не открыла глаза. Я написал Ратмиру. Парень успокоил сказав, что это нормально. И если девчонка устала, то может и до утра проспать. И лучше дать ей отдохнуть.
Я сначала сидел к Кире спиной, но не выдержал и пересел так, чтобы мне хорошо ее было видно. Работа не шла. Я никак не мог сосредоточится на документах, что прислал Алекс. Понимаю, что у них там аудит и проверка на проверке, но сделать ничего не мог. Первый раз за много лет воспользовался баром в номере и плеснул себе немного виски. Сделал пару глотков, уставился на длинные ноги девчонки. В свете одной маленькой лампы они казались раздвоенной дорожкой от луны на водной глади синевы покрывала. Тонкие кисти рук и кулачки, что сминали одело сплошь покрывали синенькие ручейки вен. Девушка во сне шевелила губами, а я замер в надежде, что смогу хоть что-то разобрать. Но она говорила безмолвно…
Моя футболка ей была сильно велика, но красивее картины я еще в жизни не видел. Она как маленький эльф, пришедший в этот мир моей совестью, моими эмоциями, чтобы перевернуть все вверх тормашками и разбередить в душе то, что я считал давно умерло. Ей удалось запустить мое сердце. Не знаю как, но я его снова чувствую. И с одной стороны это радует, но с другой ужасает. Я всегда полагался только на свое хладнокровие и самоконтроль. Но с ней все летит к чертовой шкуре.
Она ныряет в меня, как самый профессиональный аквалангист и достает с глубин души и сознания то, что с таким трудом топил и забывал.
- Ох, Кира… - шепчу я, - ты даже не представляешь во что ввязалась., я очень плохой.
В задворках сознания, царапает предательская мысль: «А может, уйти пока не поздно? Оставить все как есть? Она скоро забудет…».
Но сам уже понимаю, что не смогу. Без нее не смогу.
Знаю, что рано или поздно сделаю ей больно, обижу…, но думать об этом сейчас невыносимо. Сколько отмерено, она будет со мной и никому ее не отдам. Об остальном подумаю позже. Больше всего пугает ее синдром. Ни слова ведь мне не сказала. До сих пор не доверяет.
После того, как Кира уснула я попытался больше узнать у Ратмира, что с ней. Но тот и сам мало знал. Это я точно понял в разговоре. Знает, что у Киры случаются панические атаки. Раньше чаще, но последний год их почти не было, поэтому он очень встревожился, узнав о сегодняшнем происшествии. Рассказал, что как-то застал ее в раздевалке, валяющейся на полу. С тех пор еще несколько раз случались приступы, но оказывается Кира работала с психологом, чего я не знал, и приступы становились все реже. Он и посоветовал ей пообщаться с психологом. Назвать его отказался. Ничего, такую информацию достать не сложно.
Конечно, он хотел больше узнать обо мне, но ушел ни солоно хлебавши.
Нашел с кем тягаться, - усмехнулся я, - мужик сильный и Кира похожу ему очень нравится, но по сравнению со мной - мальчишка.
А уж тягаться со мной вообще никому не посоветую. Ратмир это почувствовал. Даже если что-то предпримет, я сотру его в порошок.
Пришел и покопался в интернете. Почему-то всегда полагал, что паническая атака, это визжащий человек, пугающийся собственной тени. Я очень многого не знал. Оказывается, у травмированных людей, которые больше подвержены атакам, может резко подниматься давление при стрессе и ишемированный участок мозга перекрывается, давая толчок вот к таким приступам, как случился сегодня у Киры. И что бы эти оба мне не говорили, лечится это медикаментозно, а не психологом. Он, конечно, помогает обрести спокойствие, разобрать причину, но сосуды Кире лечить придется, хочет она того или нет. Потому что, если не лечить, это все может закончится очень плачевно. Вплоть до шизофрении.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Делаю большой глоток виски, наливаю еще и удрученно смотрю то в монитор, то на Киру. Интересно, а матери она сказала? Когда это все началось?
Выключаю лампу и остается только тусклый свет от монитора.
Пугает ли меня ее диагноз? Нет, не пугает, она и сама с головой на плечах, не пустила все на самотек, наверняка знает какие последствия могут быть, раз и лекарства у тренера ее есть, спортом занялась и с психологом работала. Видимо, все-таки боится, но почему не обратилась к специалисту? Почему, Кира?
Прикрываю глаза и тру переносицу. Длинный и тяжелый день.
На тренировку ее завтра решаю не пускать. Проведем день вместе.
Больше позитивных эмоций – написано в интернете… а могу ли я ей все это дать? Снова рой мыслей и опять не в ту строну. Сегодня нам нельзя в ту сторону бездны, где душу просто разорвут на части…
Становится очевидным, что первоначальный мой план придется отложить. Кира не вывезет. Возможно, ему никогда и не воплотиться в жизнь, но пока есть настоящие, я буду с ней…будущее нашим быть не может.
Закрываю ноутбук и в полной темноте двигаюсь к кровати. Тихонько ложусь рядом с беспокойной Кирой, а та как будто чувствует во мне свою безопасность, тут же переворачивается, ложиться щекой на грудь и обнимает.
Маленькая такая, хрупкая, нежная. Успокаивается.
Открывает глаза, улыбается, чмокает меня в губы и тут же засыпает опять, а я перестаю дышать. Настолько боюсь ее снова разбудить. И как же чертовски приятно снова видеть, как она двигается.
- Спи, ежик, - шепчу и тоже обнимаю ее, - ты в безопасности.
27 глава
КИРА
Просыпаться после чудесного сна совершенно не хотелось. Я все еще мысленно пребывала на лазурном берегу моря, когда почувствовала, что щека упирается не в мягкую подушку, а во что-то твердое. Нос сначала почуял незнакомый запах и только потом я открыла глаза.
Боже, я все это время утыкалась носом в грудь Влада. Его рука покоилась на моем плече, а наши ноги были сплетены, как клубок змей в брачный период.
Попыталась отлепиться от его груди, но получилось не сразу. Во сне размазала свои слюни по его коже и сейчас прилипла. Ладошкой попыталась стереть свой позор, но Влад открыл глаза, а я с перепугу чуть не закрыла свои, но поняла, как это глупо будет смотреться.
- Привет, - улыбнулся он.
- Привет, - смущенно вымолвила я и все-таки отлепилась от груди.
Быстро взяла подол его же футболки и вытерла свои слюни.
- Извини, - кривлюсь я, сгорая со стыда, а Влад вдруг подскочил на кровати, как ошпаренный и сграбастал меня в охапку. Подпрыгнул вместе со мной и закружил по комнате. При этом все время утыкаясь носом мне куда-то в район ключиц.
- Ты чего? - смутилась еще больше.
- Как же ты меня вчера напугала, Фисташка. Я подумал, что это инсульт.
Влад наконец, останавливается и выпускает меня из рук. Стою твердо, но чувствую, как адски болят все мышцы.
- Тебе не кажется, что для инсульта я слишком молода? - пытаюсь отшутиться, но саму всю скручивает от воспоминаний.
Для меня, такое состояние, открытое перед кем-то, сродни разодрать грудину, вынуть душу и сложить ее на ладони смотрящему.
Да, с доверием у меня проблема. Очень большая проблема. К тому же, пока не понимаю, как все-таки ко мне относится Влад. Жалеет или нет…
- Тебе звонили, пока ты спала.
- Кто? – переполошилась я.
- Некая Леся, ну и Ратмир, конечно.
- Некая Леся? – смотрю на него, - Влад, ты же уже прекрасно знаешь всех, с кем я общаюсь и дружу, не так ли?
- Нет, - совершенно искренне отвечает Влад.
- Это отдельная тема для нашего разговора, - щурюсь я, и тут же бегу к тумбе, хватаю телефон. Набираю подругу.