никогда раньше этим не занимался. Хватит обмениваться любезностями, вежливо улыбаться («Спасибо, сегодня мне лучше, я прекрасно себя чувствую»), приступим к делу.
– Поподробнее. – Стандартная формулировка.
– У одной моей пациентки есть муж, а у того – брат, полковник Найт.
– Короче, вы просите за Найта?
– Да, госпожа Кларк. Полковник Найт может поменяться местами с другим офицером, полковником Бруком. Они направили прошения в установленном порядке, но пока никакого ответа…
– Знаю, знаю. – Эти слова повторялись каждый раз. – Сделаю все, что смогу. Им известно, во что им это обойдется?
– В двести фунтов, как сказала моя пациентка.
Раньше за перевод она брала триста пятьдесят, но это было до того, как в министерство пришел Гордон. В настоящий момент ей не стоит пренебрегать и этими деньгами.
– Двести – слишком мало, но для вас, как друга, я сделаю исключение. Наличными, естественно.
– Как пожелаете, госпожа Кларк. Мой друг будет безмерно благодарен.
– Он должен прислать деньги сюда сразу же, как только его имя появится в официальном бюллетене. Я займусь его делом в конце месяца.
Господи, какая жара. В июле Лондон замер. Даже в Уэйбридже было душно. Вода в море была именно такой, какая ей требовалась, чтобы полностью расслабиться. Если она не отдохнет, то сойдет с ума, станет такой же ненормальной, как король. Его отвезли в Уэймут на ванны. Морские ванны были последним достижением медицины в области лечения слабоумия. Если бы у нее были деньги, она тоже поехала бы в Уэймут. Двести фунтов от Найта могут оказаться очень кстати. Мысли так и вертелись вокруг клубка неразрешимых проблем.
В то лето страну опять охватила военная лихорадка, единственной темой разговора было вторжение. Неужели Бони осмелится? У него достаточно войска, но нет судов, к тому же погода неважная: весь Канал затянут туманом, один человек сможет разделаться с десятком французов. Но если все же он высадится, каковы планы Лондона?
– В вашем положении вам многое должно быть известно. Пожалуйста, расскажите нам, что намерен предпринять герцог? Правда ли, что, как говорит лорд Стенхоуп, у французов есть какое-то секретное оружие, с помощью которого они собираются потопить наши корабли?
Как будто она знает… или, зная все, рассказала бы. Столько недоброжелателей, которые только и ждут случая, чтобы дискредитировать герцога. Эти письма в «Морнинг пост», подписанные «Велизарий». Она пыталась выяснить, кто их автор, но безуспешно. Саттон клялся, что это один человек по имени Донован, ветеран на половинном окладе, который имеет зуб на герцога. Но Донован заезжал к ней и доказал свою непричастность, к тому же прислал ей клиентов (получив при этом свою долю).
Самым удивительным событием, случившимся весной, была помощь Билла. После их ссоры в малой гостиной она около года почти не виделась с ним. Но страх перед вторжением охватил и его. Он признал это во время торжественного приема, данного в честь свадьбы Изабель, в нем пробудились патриотизм и напыщенность.
– Когда страна находится в тяжелом положении, я не могу оставаться в стороне. Я собираюсь как можно скорее найти работу.
– Какую работу?
– Трудно сказать. Такую, на которой я принес бы наибольшую пользу. Я готов работать в любой области.
Она подумала о деньгах, которые придется заплатить за прием…
– Не так просто получить назначение. Все хорошие куски уже расхватали.
– Я прекрасно понимаю это, – сказал он. – Я не гонюсь за жирным куском. Как и другие, я просто хочу служить своей стране.
– Возможно, тебе придется платить за такую привилегию.
– Знаю.
– В том случае, если я найду тебе работу, ты сможешь заплатить мне.
Она произнесла это с улыбкой. Он отвернулся. Но когда жених с невестой, осыпаемые розовыми лепестками, уехали, а гости разошлись, она поймала его, но на этот раз она не улыбалась и ее глаза были полны слез.
– В чем дело?
– Изабель была такой счастливой. Моя свадьба тринадцать лет назад была совсем другой. Никаких гостей, никаких розовых лепестков. Придется платить за сегодняшний прием, но одному Богу известно, когда я смогу это сделать.
– Все еще трудно с деньгами?
– Совсем плохо, но я не буду надоедать тебе… Надеюсь, тебе повезет с работой…
Он понял, что она имеет в виду. Разрываемый внутренними противоречиями, он долго смотрел на нее. Моральные устои, принципы, все, что он считал основополагающим в жизни, с одной стороны, и ее потребность в деньгах, с другой стороны.
– Скажи точно, сколько тебе нужно? – решился он наконец.
– По приблизительным подсчетам – тысяча фунтов. Пятьсот – за свадьбу. Остальные? Заткнуть рот ювелиру, который начал давить на меня. В обмен на это я найду тебе место. И никто, кроме нас, не будет ни о чем знать.
– Мне придется рассказать отцу. У меня нет денег.
– Расскажи, если надо. Он знает жизнь. Хорошие места не валяются на дороге. Кто-то должен выполнить роль посредника. И почему бы эту роль не взять на себя твоему самому близкому другу? Или я не близкий друг? Вопрос решен?
Обошлось без споров: ему было некуда отступать. Она держала его на крючке, и через три месяца он уже работал в Колчестере помощником уполномоченного по снабжению сухопутных вооруженных сил его величества. За свадебный прием было заплачено, ювелир умиротворен.
– Сэр?
– Что, моя дорогая?
– Могу я поехать в Уэймут?
– Это невозможно, мой ангел. Там будет король.
– Но ведь король не приедет в два часа ночи в снятую мною квартиру…
– И я не приеду. Это официальная поездка. К тому же в воскресенье крестины сына Честерфилда. Меня попросили стать крестным отцом, поэтому почти все время я буду занят. Если бы ты поехала, я не смог бы выбраться к тебе.
Он всегда четко разделяет официальное и личное, ни разу не попытался перебросить мостик через эту пропасть, тогда как принц Уэльский и госпожа Фитцхерберт… герцог Кларенский и госпожа Джордан… даже Кент и его давнишняя любовница-француженка… Она предполагала, что им руководит чувство долга, что он жалеет герцогиню.
– Ты стесняешься появляться со мной?
Он пристально взглянул на нее:
– Что тебя беспокоит, любимая, у тебя колики?
– Нет… собирается гроза, я неважно себя чувствую.
Он никогда не понял бы временами охватывавшей ее настоятельной потребности иметь больше власти, составлять планы, принимать решения, быть частью его жизни, но не в той роли, которая у нее была до сих пор, а как равная. Она вспомнила свое бестактное поведение в Уэйбридже в воскресенье. Она села на скамью в церкви, а когда он вошел вместе с герцогиней, принялась прихорашиваться и улыбаться ему. Лицо его омрачилось, он отвернулся, а