что терять уже нечего. Поместив кольцо в карман, Воронцов нащупал там же небольшой бутылёк. Стоит одному лишь пальцу руки прикоснуться к раствору, как вся белоснежная перчатка оказывается пропитанной парализующим зельем. Парень глубоко вздохнул и поднял поникшие плечи, благородно выровняв осанку, затем резким движением сделал один большой шаг вперёд, оказавшись прямо возле главаря палачей. Мужчина и моргнуть не успел, как левая рука юноши очутилась у него на лице, напоминая лапы паука.
— Вы… — он и договорить не успел, как всё тело, включая язык, охватило странное онемение.
Когда мужчина понял, что Воронцов применил свою силу против него, то уже было поздно. Магический щит не отзывался на приказы владельца, ведь браслет, служащий проводником, предательски сполз с руки и упал в снег.
— С твоей работой ты должен куда более внимательней относиться к проводнику, — догадался о его мыслях Воронцов, — расслабил руку, сломал большой палец и вот, браслет слетел. Обидно должно быть?
Менталист убрал руку с его лба. Даже небольшого количества зелья достаточно, чтобы контролировать тело мужчины в течении двадцати минут.
— А теперь, позвольте мне кое-что для вас прояснить… — злобно прошептал Константин, наслаждаясь животным страхом собеседника.
Взмах рукой влево, затем вправо и вот, тело палача бесконтрольно двинулось в сторону крыльца.
— Так вот, это похвально, что ТЫ не задаёшь лишних вопросов, но кое-что тебе всё-таки следовало знать… — следуя за телом марионетки заговорил Константин.
Мужчина неестественными движениями поднялся по лестнице и остановился прямо у горящей двери. Воронцов же стоял позади, словно тень.
Ещё один взмах руки и кулак наемника со всей силы ударил по двери, от чего та распахнулась, демонстрируя весь хаос, творящийся внутри дома.
— Та женщина, с чьей руки ты снял кольцо, была моей матерью! — злобно выкрикнул менталист, после чего толкнул тело мужчины прямо в огонь, — Почувствуй себя на её месте!
Четверо других палачей наблюдали издалека за разговором Воронцова и своего босса, но подходить к ним ближе не осмеливались.
— Твою мать! Он его в огонь кинул! — сделав шаг назад выкрикнул один из них, — Но ведь мы выполнили приказ главы семейства! Неужели последних свидетелей зачистить решили?
— Мне похер, каждый сам за себя! — бросил другой, убегая прямо в глушь леса.
Все прекрасно понимали, что теперь настанет и их очередь, если конечно те не успеют унести свои ноги.
Не прошло и несколько секунд, как Константин обернулся, но от шайки и след простыл. Впрочем, он ничуть не удивился. Стоит делу запахнуть жареным, как такие люди всегда сбрасывают хвост и скрываются, словно ящерицы.
Воронцов отошёл от пламени на безопасное расстояние, после чего посмотрел на горящий дом целиком.
«Прости меня. Я был слишком труслив и глуп. Ты всегда верила в человечность людей, даже моего отца, но правда в том, что одержимость властью навсегда вытеснила её. Долгие годы я терпел издевательства с его стороны…» — лицо Константина наполнилось ненавистью к тирану.
«Сначала он убил свою жену, потом превратил тебя в рычаг давления на собственного сына, затем отвернулся от моего брата из-за отсутствия магических способностей, а теперь… видимо, я следующий в его списке»
В угоду амбициям отца, Константину пришлось рано повзрослеть и активно развивать способности. Сначала юнцом руководил интерес и азарт, но через некоторое время он нашёл мотивацию получше — желание защитить мать и обрести свободу от отца.
Воспоминания буквально добивали его. В голове возник голос матери и их разговор, ещё задолго до того, как глава семейства избавился от брата.
* * *
— Отец совсем разочаровался в Максиме. Видимо он обделён способностями. Бывает же, — обратился к своей матери Константин.
— Как такое возможно? Его мать была весьма сильным магом! — удивилась женщина.
— Но с плохим здоровьем, — подметил Воронцов, — возможно именно это сказалось на ребёнке. Отец планирует от него отречься, затем, возможно, незаметно убить. Он ещё сам не решил. От простого человека толку нет, только обузой будет. Ну да ладно, нам так даже лучше. Теперь я стану главным наследником семьи, и никто не узнает правду.
— Так нельзя. Он же твой брат, — Константин ощутил тепло её ладони на своей руке, — пусть мальчик и слаб, но вы связаны кровными узами. Когда меня не станет, ты всегда сможешь положиться на него. Ваша связь нерушима! — лучезарно улыбнулась беловолосая женщина, — Раз ты сильнее, то должен взять на себя бремя заботы о брате, вопреки желаниям отца.
* * *
Воронцов и сам не заметил, как от волны нахлынувших чувств упал на колени возле горящего дома.
— Я отомщу за тебя, — поднимаясь на ноги пообещал он, — пришла твоя очередь, отец.
Глава 27
— Ваш отец должно быть заждался, — подъезжая к особняку сказал Феникс.
Ворота перед его машиной автоматически распахнулись, и мы оказались внутри. Уж теперь мне никуда не деться.
Четверо слуг поспешили подбежать к нам, но громила состряпал такое лицо, что они предпочли отойти на пару шагов назад.
— Отца бояться не стоит, — невозмутимо продолжил он, — ведите себя спокойно и непринуждённо, но с уважением. Скрывать не буду — за время вашего отсутствия его стало ещё легче вывести из себя, поэтому прошу быть осторожным в выборе слов. Помимо знакомого вам списка тем, которые лучше избегать при разговоре с ним, появилось ещё несколько. Например, вам не стоит говорить о…
— Подожди, подожди. Спасибо за заботу, но не слишком ли много правил? У меня такое чувство, словно не к отцу иду, а на королевский приём. Уже через минуту всё из головы вылетит.
— В последнее время господин часто идёт на необдуманные поступки. Возраст сказывается у всех по-разному, вы и сами прекрасно понимаете о чём я, — сухо ответил Феникс, открывая дверь автомобиля, — в моих интересах, чтобы ваша встреча прошла гладко и, желательно, без жертв. Сомневаюсь, что ваша смерть улучшит дела рода, а вот жизнь, вполне возможно.
— Сложно тебе наверно, — искренне посочувствовал бедолаге, — работать на агрессивных придурков, да ещё и защищать их от самих себя. Да уж, дело неблагодарное. Надеюсь платят достойно.
— Не жалуюсь, — коротко ответил маг.
— Потому что свод правил не позволяет? — он как-то странно глянул на меня, словно удивляясь услышанному, но отвечать не стал. Да и не за чем. Молчание — знак согласия.
Как только другие слуги меня заприметили, то не стесняясь принялись перешептываться между собой, провожая нас взглядом. Я молча последовал за Фениксом, но отголоски их разговора донеслись до моих ушей.
«Его убьют? Не просто же так он здесь…»
«А может господин смягчился и решил вернуть сына?»
«Вернуть? Нет,