— Вряд ли ее собака за шею цапнула. Да еще таких размеров.
— Тогда и твоя подруга и ты и все ваши родные находитесь в страшной опасности.
Мы со священником пристально смотрели друг на друга. Первой решилась я.
— Так вы знаете, что вампиры — это не миф?
Глаза его стали спокойными и усталыми.
— Да, Юлия, я это знаю. А вот откуда ты это знаешь?
А почему бы и нет.
— Насколько я знаю, в нашей религии принята тайна исповеди. Вы можете дать мне слово, что если я вам не позвоню в течение месяца, вы расскажете все, что со мной произошло, моему деду? Именно деду, а не матери.
— А кто твой дед, Юлия?
— Сперва дайте мне слово. Поклянитесь Богом.
— Иначе ты мне не поверишь?
— Простите, нет.
Священник тяжело вздохнул. Подумал несколько минут. И кивнул.
— Я клянусь никому не пересказывать того, что ты мне расскажешь.
Этого мне было достаточно.
— Вы правы. Вампир существует и на данный момент шантажирует и меня и ее. Если я смогу его уничтожить, мои близкие окажутся в относительной, но безопасности.
Священника мои слова кажется даже не удивили. То есть он изначально знал о вампирах и прочих прелестях ночной жизни? А откуда бы? Ой, ёлки, куда это я впутываюсь?
— А твоя подруга?
— Она уже у него. Мои родные слава Богу, уехали из города, но они вернутся. И мне страшно.
Батюшка помолчал, подбирая слова, а потом решился.
— Юлия, ты знаешь, что в церкви есть такое… специальное отделение…
— ИПФ? — не стала разводить китайские церемонии я.
Священник вытаращил глаза.
— Откуда тебе это известно? Это одна из самых серьезных тайн церкви!
— Еще один вампир рассказал. Сказал, что это переродившаяся инквизиция.
Собеседник только головой помотал.
— Юлия, ты не могла бы рассказать все с самого начала? А то я пока ничего не понимаю.
Мне было не жалко. Но рассказать надо было кратенько и в военном стиле. Чтобы точно не дать лишней информации.
— Мне позвонила подруга. Сказала, что ее покусал вампир. Я оставила ее у себя на ночь. Вампир явился за ней той же ночью — и мне удалось не пустить его домой. Но в отместку он пригрозил что прикончит моих родных, если я не приду к нему на следующую ночь поговорить. И не захвачу с собой подругу. Выбора у меня не было. Мы пришли. Подруга осталась у него. Мне удалось бежать — и я хочу ее выручить.
— Вы могли сразу пойти в храм! — вознегодовал священник. — Ты понимаешь, что две девчонки никогда не справились бы с вампиром!? И не справитесь сейчас. Это гордыня и самонадеянность! Ты погубишь и свою душу и свою подругу. Если она еще не погибла и не стала одной из служанок ада!
Я прищурилась. Гордыня? А кто бы мог подумать, что в церкви могут помочь? Да если я той тетке за прилавком скажу про вампиров, она мне первая психушку вызовет!
Самонадеянность?
А что, у меня был выбор? Меня кто-то спрашивал? Жизнь просто бросила меня во все это, как щенка в воду! И я стараюсь плыть. Или хотя бы тонуть не сразу! Да кто бы на моем месте поступил иначе? Жить хотелось! И хочется! И вообще, хорошо тут рассуждать некоторым!
— Святой отец, ответьте мне на такие вопросы. Все ли в церкви знают об ИПФ и о существовании разной нечисти? И второе. Если ИПФ знает о существовании вампиров и не уничтожает их, всех и сразу, стало быть эти организации сосуществуют. И даже сотрудничают?
— Юлия, что ты говоришь!? — негодование было таким искренним, что я чуть не устыдилась. Но все равно не поверила. — Как у тебя язык поворачивается заподозрить Церковь в сотрудничестве с этими отродьями дьявола!?
— Молча. И в связи с этим возникает третий вопрос. Во что обошлась бы мне ваша помощь? Не получится ли так, что лекарство окажется злее болезни?
— Ты глубоко неправа, Юлия. Вы с подругой могли сразу же прийти в храм — и вам дали бы убежище и помощь. Но вам даже не пришло это в голову! Как глубоко простирается людское неверие!
— О tempora, o mores….[3] а что — открыты курсы по защите от вампиров?
— Бороться с нежитью — дело церкви, — провозгласил священник. Я тряхнула головой и оскалилась.
— А во что мне обошлась бы ваша помощь в борьбе? Мне девятнадцать лет, я просто не создана для церковной дисциплины. И честно говоря, у нас в роду верующих нет, у нас все думающие. Что вы могли бы мне предложить, если не можете уничтожить этого кровососа? А вы ведь не можете. Иначе уже давно бы его — того. Что ждало бы меня — у вас? Всю оставшуюся жизнь просидеть в монастыре, обвешавшись крестами и иконами? И моим родным тоже? И даже в магазин за хлебом не выходить из этого склепа? Не смешно! Я вообще-то нормальная женщина, мне хочется мужа, детей — и хочется все это еще не сразу. Хочется погулять, закончить образование, защитить диссертацию, поездить по миру, может даже завести несколько любовников… Церковь мне этого не даст. И вообще, чем такая жизнь лучше смерти? Молитвами и постами? Знаете, я не настолько высокомерна, чтобы судить о Боге — и тем более навязывать всем свою точку зрения. Хватит об этом! У меня к вам только одна просьба. Если я не приду сюда в течение месяца и никого не пришлю, посматривайте по сторонам. Полагаю, что дед развесит мои фотографии по всем столбам. И спасибо вам за воду.
— Юлия, ты должна поговорить с людьми которые охотятся на вампиров…
Я даже не стала дослушивать. Развернулась и направилась к воротам.
— Ты погибнешь и погубишь свою подругу! — крикнул мне вслед священник.
И я не удержалась. Кто бы мне укоротил язык!
— Я уже убила одного вампира. Полагаю, вопрос о моей гибели в свете этого еще не решен. Всего хорошего.
Через две минуты я уже сидела в автобусе, ужасно недовольная собой. Вот кто меня за язык тянул? Но так если я умру, родные узнают, как закончилась моя дорожка. Хоть какое-то утешение. А выбора у меня все равно нет. Никакого.
Я же не могу всю оставшуюся жизнь провести в серебряном бункере или в другой стране!? И вообще, в этом городе живут мои родные. А я что-то не сильно верила в благородство г-на Дюшки. Если он захочет, у нас будет этакое вампирское трио. Мама, дед и я. Меня это не привлекало. А значит, был только один выход — победить или погибнуть самой. Хотя вторую альтернативу я не рассматривала. Мой главный принцип — это загнать врага в гроб, закопать, поставить памятник, положить венки и усесться сверху. Даниэль обещал обеспечить мне все это в отношении Дюшки. И даже художественно оформить памятник. Ему тоже было не по себе. Наверное, потому, что я ничего не знала ни о вампирах, ни об их силе. А Даниэль знал. И лучше оценивал обстановку. Ну и пусть! Сколько себя помню — надо верить в победу, делать все, что от тебя зависит и даже сверх того, а уж остальное приложится.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});