— Вставайте, уходить пора, — прошептал в ответ Витольд. — Хорошо бы нам с вами быть дома до того, как проснется Макрина. Да и Планиде незачем знать о наших ночных экспедициях. Она к утру протрезвеет и непременно придет к вам каяться. Кстати, вы должны ее простить, иначе — купцы Балабашниковы и прочие ужасы.
— Сколько сейчас времени? — спросил я.
Я хотел потянуться, но кругом меня сплелись красные руки и ноги: фольды спали вповалку, сбившись в тесный клубок.
— До рассвета приблизительно час, — был ответ. — Выбирайтесь, Трофим Васильевич.
Витольд протянул мне руку, и я осторожно выпутался из объятий моих соседей.
Лампа в дальнем конце жилища была потушена, а вторая еще горела. В ее слабом свете я окинул взглядом всю землянку. Несуразное зрелище набившихся под землю инопланетян поразило меня с новой силой. Что заставило их покинуть родную планету и переместиться на Землю? Чего искали они здесь? Какое разочарование постигло их? И как с ними связан Матвей? Воображение нарисовало мне брачный союз землянина с пылкой дочерью вождя… но эта картинка показалась плоской, скучной и тотчас уничтожилась сама собой.
— Нам не следует проститься? — спросил я.
Витольд покачал головой.
— Я уже простился за нас обоих — вчера, — сказал он. — Идемте же.
Мы вылезли наружу. Холодный свежий воздух обступил нас со всех сторон. Было уже темно, но спектр незримого света поменялся, и в серой мгле я различал стволы деревьев, мох, пни, набросанные ветки… Мы быстро зашагали по тропинке.
Витольд рассчитал все правильно. В предрассветных сумерках мы миновали чистую часть леса, а когда добрались до бурелома, солнце уже встало и слабо билось лучами в толщу облаков.
По дороге мы шагали молча, скорым размеренным шагом. «Осинки» показались впереди гораздо быстрее, чем я рассчитывал. Правду говорят, дорога домой всегда короче.
У крыльца Витольд мне сказал:
— Идите к себе в спальню, Трофим Васильевич. Я скоро пришлю к вам Мурина, чтобы согрел воду для умывания. Грязную одежду ему отдайте, он выстирает. И постарайтесь не улыбаться так загадочно!
Глава четырнадцатая
В глубине сада «Осинок» находилось заколоченное деревянное строение, из числа таких, которые, как кажется, стоят с сотворения мира и не имеют никакого особенного предназначения. Быть может, там хранятся лопаты и метлы, а может — дрова для давно разобранного камина. Строение это не вызывало у меня никакого любопытства, и я ни разу не замечал, чтобы кто-нибудь из моих домашних подходил к нему или пытался проникнуть внутрь.
Каково же было мое удивление, когда я увидел поблизости от него Серегу Мурина с топором в руке! Сосредоточенно ворча себе под нос, Мурин отдирал доски от перекосившейся двери. Он так поглощен был своим занятием, что не услышал моего приближения и даже подпрыгнул, услышав у себя за спиной мой голос:
— Что здесь происходит?
— Т-т-трофим Ва-ва-ва… — проговорил Мурин убито и опустил топор.
Я махнул рукой в знак того, что он может опустить вежливые формальности. Мурин благодарно замолчал.
— Тебе Витольд велел доски оторвать? — спросил я. Так было удобнее — я задавал вопросы, а Мурин кивал, либо мотал головой.
Теперь он кивнул.
— А кто приказал заколотить? Мой дядя?
Новый кивок.
— Ясно, — промолвил я, хотя ничего мне еще не было ясно. — А что там, внутри?
Мурин просиял и снова взялся отрывать доски.
Я подошел ближе. Доски трещали и поддавались Мурину. Если окинуть эту сцену поэтическим взором, то могло бы показаться, будто мой дворник, уподобившись своего рода Дон-Кихоту, рвет сарай на части голыми руками.
Наконец дверца освободилась и закачалась на одной петле. Вторая давным-давно проржавела насквозь и, как только была отнята доска, сразу же вывалилась. Мурин нагреб ногой снега пополам с грязью и привалил к дверце, чтобы она не захлопывалась.
Затем он нырнул в сарай. Я последовал за ним. Мурин дернул за шнур, криво свисавший возле входа. К моему удивлению, строение озарилось блеклым светом пыльной лампочки.
Внутри все было покрыто пылью и тем неопределенным сором, какой обыкновенно набирается в сараях. Вдоль стены тянулся стол, наспех сколоченный из неоструганных досок. На столе лежали ржавые инструменты, рассыпанные гвозди и какая-то книга, превратившаяся от сырости и забвения в липкий коричневый ком. А посреди сарая находился маленький электромобиль.
— Ух ты! — выговорил я.
Электромобиль был почти весь из пластика, в засохшей грязи, но, кажется, исправный. Он был изящной формы — почти совершенно круглый. Я видел такие в старых каталогах.
Мурин провел рукой в грубой рукавице по крыше электромобиля.
— К-к-красивый, — выговорил Мурин.
— Он на ходу? — спросил я.
Мурин кивнул.
— Дядя ведь нечасто им пользовался?
— Н-н-нечасто, — сказал Мурин.
— Выкатим его, — предложил я.
Вдвоем мы вытащили электромобиль на дорожку, отходящую от центральной аллеи. При дневном свете совершенства машины яснее бросались в глаза. Я просто места себе не находил от радости. Какие, оказывается, сокровища мне принадлежат! И сколько их еще таится в недрах моей усадьбы!
— Почему Витольд раньше эту штуку мне не показывал? — спросил я у Мурина, но тот лишь безразлично пожал плечами.
— Я схо-схожу за в-в-ведром, — сказал Мурин.
Я снова обошел мое сокровище кругом. Коснулся его пальцем. Пластик показался теплым, дышащим. Мне не терпелось забраться внутрь и посмотреть, каков он на ходу, но сперва его требовалось помыть и заправить.
Мурин притащил ведро воды и тряпку и принялся за работу, а я опять вошел в сарай и стал искать — не сохранился ли у дяди источник питания для чудо-машины. Источник обнаружился на том же столе в сарае. Он даже не был вынут из фабричной упаковки. Шесть энергетических кристаллов лежали, каждый в собственном гнездышке, в герметичной коробке из пластика. Упаковка была стандартная, что несказанно меня обрадовало: я боялся, что дядин электромобиль окажется антиквариатом, который требует какого-нибудь особенного топлива, какого днем с огнем теперь не сыщешь.
Когда я вышел с коробкой, Мурин уже заканчивал мытье. Электромобиль стоял в луже и сверкал ярко-синими боками. Он был так хорош, что я даже застонал сквозь зубы.
Мурин мельком глянул на меня и кивнул, приглашая помочь. Я поставил коробку на крышу электромобиля, и мы опять подтолкнули его, отодвигая подальше от лужи. Я подал Мурину энергетические кристаллы, и он полез под машину — заряжать. Я стоял рядом и нетерпеливо смотрел на торчащие наружу Муринские ноги. Ноги сперва лежали как мертвые, потом дернулись, шевельнулись вправо, влево. На снег выпрыгнули извлеченные Муриным отработанные кристаллы. Потом электромобиль ожил, негромко запел и приподнялся над землей, явив простертое тело моего дворника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});