Читать интересную книгу Ночь печали - Фрэнсис Шервуд

Старушка наблюдала за Малинцин, снявшей уипилли и куитль. Девушка погрузилась в воду с одеждой в руке. Ей нужно было постирать две белых рубашки Кортеса, шелковую и шерстяную, а еще его белые шелковые штаны и дублет с зигзагообразными стежками и буфами. Кай до сих пор хромала после ранения в ногу. Будучи очень стеснительной, она вошла в реку в одежде, собираясь раздеться уже под водой, чтобы никто ее не видел.

— Кто твой муж? — спросила старуха у Малинцин.

— У меня нет мужа.

— Почему у такой красивой девушки нет рабыни, которая постирала бы ей одежду?

— Я сама рабыня.

Вода в этой части реки была чистой, и Малинцин чувствовала, как песок щекочет ей пальцы. Черные рыбешки плавали у нее под ногами. На берегу лежало множество валунов, на которых они затем разложили одежду, чтобы та высохла. Малинцин представила, что Чолула станет последней точкой на их пути. Она мечтала поселиться в этом маленьком городке. Почему все не может быть так просто? Иногда во время перехода Малинцин казалось, что ее жизнь — это дорога и она вечно шла по этой дороге, не останавливаясь, не в силах найти место, которое стало бы ее домом. Если она выживет после похода в Теночтитлан, что случится потом? У нее не было ответа на этот вопрос. Ботелло, умевший предсказывать судьбу по линиям на ладони и чайным листьям, опускавшимся на дно чашки, сказал, что Малинцин умрет молодой, но о ней будут помнить многие поколения. Когда она спросила у него о Кортесе, Ботелло лишь отмахнулся, будто пытаясь отогнать неприятные мысли.

— В жизни мы часто не получаем того, чего хотим, и страдаем от этого, — сказал ей Ботелло. — Дорогая Малинче, мы получаем лишь то, что получаем, и должны научиться жить с этим.

Малинцин тогда ответила ему, что ей не нужна помощь провидца, чтобы понять это.

— Если ты уж так хочешь знать, то Кортес обречен: он преднамеренно убьет свою жену. Он предстанет пред судом за то, что нарушил закон, и будет отчитываться в совершенном преступлении перед нашим королем. Потомки будут с презрением произносить его имя. Кортес не получит власть, потому что слишком силен. Он умрет разочарованный, и даже его труп будет осквернен, — вздохнул Ботелло.

Малинцин не верила Ботелло. Ведь как Кортес мог нарушить закон? Он сам закон, и он никогда не умрет в разочаровании.

— Как он убьет свою жену?

— Он ее задушит.

В это Малинцин поверила, и ее сердце забилось чаще, но затем она взяла себя в руки.

Старуха у реки не прекращала что-то ей говорить.

— Судя по всему, ты правда не рабыня, а принцесса, ведь тебя зовут Малинцин. Почему они называют тебя Малинче?

— У меня много имен.

— А вот у меня никогда не было настоящего имени, — вмешалась Кай, сидевшая рядом на камне.

— Вы обе милые девочки, — сказала старуха. — Как жаль, что вы умрете.

Во время битвы с тласкальцами Малинцин опасалась за свою жизнь. Во время перехода она тоже иногда чувствовала опасность и пугалась, но здесь, в этом прекрасном городе, боги подземного мира, казалось, спали и хранили молчание. Более того, она уже давно не чувствовала присутствия шпионов мешика, как в начале путешествия. Уже на подступах к Теночтитлану, по словам тласкальцев, им придется пройти между горами, плюющимися огнем, а горы эти такие высокие, что достигают ступней богов. Затем им придется идти под густым белым дождем, настолько холодным, что он собирался кучками на земле, будто с неба падали птицы с белыми перьями и засыпали сном мертвых. Испанцы называли этот дождь снегом, la nieve. Придется идти через леса и горы, где трудно дышать. Так говорили тласкальцы. Малинцин хотелось замереть, закрыть глаза, подождать, пока все закончится.

— Мы не умрем, матушка, — сказала Малинцин старушке, сокрушавшейся о том, как красива Малинцин и как жаль, что она умрет вместе со всеми остальными.

Пока Малинцин стирала одежду, Кортес, сидя в кресле за столом в своей комнате, писал письмо.

— Как мне начать, Берналь Диас?

— «Достопочтенный, величайший император мира!»

— Нет, это недостаточно почтительное обращение. Может быть, стоит написать «высочайший, могущественнейший и блистательнейший принц, сильнейший из королей и правителей, сердце католической веры»?

— Звучит неплохо.

Берналь Диас не понимал, как император сможет получить это письмо. У них не было ни почтовых голубей, ни соколов, которых использовали мавры, да и ни одна птица не преодолеет расстояние до Испании, перелетев через океан. У тласкальцев и семпоальцев были гонцы, передававшие послания на побережье. Торговцы и послы, купцы и сборщики податей путешествовали по стране. Но когда гонец доберется до побережья, что будет потом? Пуэртокарреро уплыл, и никто из жителей Веракруса не осмелится отчалить от берега на корабле, оставшемся в бухте. Берналь Диас знал, что сейчас в море слишком много пиратов, воров и англичан.

— Говорят, король Карл настолько благочестив, что репетирует собственные похороны: его семья и придворные надевают траурные одежды и наблюдают за тем, как король ложится в гроб, складывая руки на груди. Когда он закрывает глаза, они начинают произносить заупокойные речи, восхваляя его достижения.

— Qué lástima! Какая жалость! Он еще безумнее своей матери Хуаны.

Берналь Диас не понимал, как Кортес, которому было известно обо всех странностях короля, мог почитать его и завоевывать от его имени целый континент. Но в конце концов, король есть король.

— Может быть, написать так: «Почтенный император Карл, вскоре империя Моктецумы станет вашей. Здесь есть множество диковинок, способных порадовать вас»?

— Помните о том, что следует все время употреблять слово «вассалы». Королю это понравится.

— Какое хорошее слово, Берналь! Ты видел женщину с заячьими зубами среди наложниц, что подарили нам чолульцы?

— Да, я ее заметил. — Берналю Диасу нравилось брать женщин ночью на циновку, но он предпочитал, чтобы они держались от него подальше днем. — Милая девчушка.

Кроме того, Берналь Диас слышал о заболевании, распространившемся среди итальянцев, спавших с чужеземными дикарками. Это ужасная болезнь начиналась на гениталиях, постепенно поднималась к голове и разрушала мозг. Берналь Диас молился о том, чтобы в этих краях такой болезни не было. Странно, но Берналь Диас заметил, что ни у одного из индейцев нет следов оспы. Ни один из них никогда не болел оспой! В испанской деревне, где он родился, многие перенесли это заболевание, но самого Берналя Диаса оно обошло стороной.

— Так значит, ты никогда не думала о том, чтобы выйти замуж? — не отставала старуха у реки.

— Как я уже сказала, — ответила Малинцин, — я рабыня.

Постирав одежду, Кай разложила ее на камнях и, завернувшись в накидку Нуньеса, пошла вперед. Она по-прежнему прихрамывала, но с каждым днем ей становилось все лучше. Кай переняла у испанцев привычку спать днем.

— Берналь Диас, а что насчет золота? Как ты думаешь, следует ли нам рассказать императору о золоте?

— Лучше сначала написать о том, сколько душ мы спасли, а уже в конце упомянуть о золоте, но не вдаваясь в подробности.

— Да, ты прав. Я понимаю.

Франсиско улегся под деревом. Он искупался в реке перед тем, как на берег пришли женщины, и вместо тяжелой шерстяной рясы надел легкую хлопковую накидку. Было прохладно, но ему это не мешало. Рядом с ним стояли его новые ботинки. Ну разве это не рай? Как мало нужно человеку для того, чтобы чувствовать себя счастливым! Франсиско ощущал, что Бог совсем рядом, и от его присутствия ему хотелось плакать. В последнее время он думал о Боге меньше обычного из-за того, что переход был таким трудным. Поцеловав свой деревянный крестик, Франсиско помолился, сказав себе: что бы ни случилось, он должен помнить об этом рае, должен держать это воспоминание в своем сердце, чтобы можно было пережить все это заново в любой момент и получить поддержку в плохие времена. Он мог бы вытаскивать это воспоминание из своего сердца и утешаться им, как женщины утешались, глядя на свои медальоны.

Аду гулял вместе с Ботелло.

— Говорят, что бутоны на кактусах и белые семена ипомеи, называемые «ололиуки», или «бадо», очень хороши. Черные семена ипомеи употребляют для того, чтобы вызвать видения. Бутоны кактуса, теонанакатли, и дурман-траву принимают при зубной боли, а из мака готовят лекарства от кашля. Бутоны кактуса пейотля оказывают разное воздействие — вызывают возбуждение, удовольствие, эйфорию, спокойствие. Ты слушаешь, Аду?

— Слушаю.

— О чем ты думаешь, Аду? Ты меня не слушаешь. Что с тобой такое?

— По-моему… да, дон Ботелло, я уверен в этом. Я готов стать мужчиной.

Остановившись, Ботелло посмотрел на красивого мальчишку.

— Ах, ты имеешь в виду сны! И кто же тебе снится? О ком ты мечтаешь?