– Дилайла, ты выглядишь сногсшибательно! – воскликнула Вивьен и, широко раскинув руки, рванулась к ней, как была – в шелковом кринолине с оттягивающим лифом. Она напомнила Дилайле куклу Сандру, под которой в туалете скрывается рулон туалетной бумаги. – Я тебя еле узнала! – Схватив подругу за плечи, Вивьен повернула ее на триста шестьдесят градусов. – Это просто какое-то чудо.
– Не преувеличивай, – засмеялась Дилайла, чувствуя на себе пристальные взгляды пяти подружек невесты. – Я почти не изменилась.
– Нет, изменилась, – упорствовала Вивьен, энергично кивая головой. – Раньше ты выглядела… как бы это сказать… провинциально.
– Спасибо. – Не вполне понимая, как отнестись к этому замечанию, Дилайла решила считать его комплиментом. – Ну, как идут свадебные приготовления?
Вивьен приложила ко лбу дрожащую руку и упала на стул.
– Даже говорить об этом не могу, – жалобно проскулила она, после чего произнесла длинный слезливый монолог об испытаниях и невзгодах, выпадающих на долю тех, кто занимается организацией свадебной церемонии. Это как военные маневры, когда всё и все должны по сигналу вступить в бой в определенный момент. При малейшем сбое долгие месяцы подготовки пойдут псу под хвост, и «лучший день в ее жизни» будет безнадежно изгажен.
– Подружки очень милы, – осторожно заметила Дилайла, пытаясь привнести в разговор светлые нотки.
– Ничего подобного. Они слишком громоздки, – в отчаянии посетовала Вивьен.
Дилайла взглянула на Пенни и Вирджинию – ширококостных матерей (у каждой по двое детей) из глубинки, у которых на руках колыхались жировые отложения, а задницы величиной с глубокое кресло. В восторге от пребывания в городе Пенни и Вирджиния объедались слоеными булочками, пока изможденная портниха пыталась расставить их платья еще на несколько сантиметров. Хилари, Гермиона и Харриет, напротив, были угрюмыми прыщавыми девицами-толстушками, едва достигшими половой зрелости, крайне неуютно чувствовавшими себя в том, что на них надели. Они тихо сидели в уголочке, налегали на батончики «Марс» и спорили, чья очередь слушать плеер.
– Может, тебе стоит выпить? – не без задней мысли предложила Дилайла.
– Прекрасная идея, – воодушевилась Вивьен. Ее глаза горели, когда она, приподнимая юбки, ринулась к эскалатору. Спустившись на нижний этаж, она ворвалась в бар, плюхнулась на стул и заказала «Деву Марию». Женщины, заглянувшие в бар, чтобы перекусить, смотрели на нее в полном замешательстве. Они никак не могли решить, то ли это актриса, снимающаяся в очередной серии фильма «Четыре свадьбы и одни похороны», то ли настоящая невеста, которую только что бросил жених. Остановились, видимо, на последнем предположении.
– Может, переоденешься? – предложила Дилайла.
– Чего ради? – небрежно бросила Вивьен, словно врываться в бар в достойном герцогини наряде, расшитом жемчужинами, было для нее привычным делом. – Плохая примета, если жених увидит свадебное платье раньше времени, но Гарольд сейчас охотится в Шропшире. – Она опустошила свой стакан. – Ну вот, теперь гораздо лучше. Пища для души.
Вивьен облизнула губы и посмотрела на Дилайлу.
– Итак, в неожиданном изменении твоего облика повинен Чарли?
Дилайла смутилась и покраснела.
– Нет, я просто решила, что мне нужно измениться.
Ей не хотелось признаваться Вивьен, что идея действительно принадлежала Чарли.
– Гм, – хмыкнула Вивьен и недоверчиво поджала губы. – Что ж, следует признать, что получилось очень неплохо, – одобрительно кивнула она. – И все по-прежнему отлично?
– Да, – торопливо ответила Дилайла и смущенно улыбнулась. – А как у вас с Гарольдом?
– Ну, можно сказать, что мы считаем минуты, но по отдельности. В прямом смысле. Ему пришлось поставить кардиостимулятор.
– Кардиостимулятор?
– Ну да. Слабое сердце. Не выдерживает действия «Виагры», – объяснила Вивьен и заказала бармену еще один стакан. – Либо обильные ласки, либо ничего, а это не годится для медового месяца. Боюсь, что во время медового месяца нам придется играть в слова, правда, у меня-то на крайний случай есть вибратор.
Лицо бармена, оказавшегося в этот момент неподалеку, сделалось пунцовым, он даже опрокинул стакан с соломинками. Дилайла потеряла дар речи. Черт с ним, с медовым месяцем, но что они будут делать всю жизнь? Нельзя же жить сорок лет, придумывая слова на букву «к». Впрочем, Гарольд не похож на человека, которому предстоит долгая семейная жизнь, а уж тем более который дотянет до золотой свадьбы.
– Слушай, хватит об этом. Как насчет выпить? – пророкотала Вивьен, пытаясь оживить их беседу.
– Почему бы нет?! Мне, пожалуй, «Кир Ройал».
Не так давно, во время одного из вечеров, проведенных с Чарли, Дилайла открыла для себя этот изысканный напиток.
– У-у, вот это да! – восторженно прогудела Вивьен. Хотя сама она давно перешла на безалкогольные напитки, ей было приятно, что подруга больше не пьет эту кошмарную водку или, того хуже, сидр, причем из больших стаканов.
Они проболтали больше двух часов, попивая аперитив. Вивьен жаловалась, что голодна, но отказалась от еды, пожевав лишь листик латука. Она с завистью смотрела на Дилайлу, которая уписывала закуски за обе щеки.
– Мне нужно до свадьбы сбросить семь килограммов.
Дилайла помолчала, окунула кусочек хлеба в оливковое масло и взглянула на Вивьен, чья худощавая фигура была скрыта в облаке ткани цвета слоновой кости.
– И как же ты собираешься добиться этого, не отрубая себе руку или ногу?
Вивьен бросила на нее сердитый взгляд.
– Хорошо тебе так говорить, мисс Худышка, а в роду Пендлбери женщины всегда отличались мощными бедрами. Это было крайне удобно сто лет назад, когда полезные для деторождения широкие бедра ценились так же, как сейчас грудь четвертого размера, и каждая уважающая себя женщина мечтала о таких бедрах. А в наши дни они превратились в предмет насмешек – прохожие показывают на них пальцем и смеются.
– И что ты намерена делать? – вернулась Дилайла к тому, с чего начала. Она не собиралась призывать Вивьен к здравомыслию. Тем более что это бесполезно.
Вивьен закурила и основательно затянулась.
– Вытяжка жира. Это единственный выход. Все остальное я уже перепробовала, даже промывание толстого кишечника, которое абсолютно ничего не дает, но очень увлекательно само по себе. Я не поверила своим глазам, когда увидела, что оттуда выходит. Удивительно похоже на паштет из гусиной печенки.
Дилайла положила вилку на стол. Крабовый паштет и овощной салат вдруг перестали доставлять ей удовольствие.
– Ты уже записалась к врачу? – Дилайле оставалось только поддакивать.