– Я был прав, – заявил он.
Едва Брокл исчез из виду, Блайт подошел к столу – и тут же опознал взрывчатку с маленьким капсюлем-детонатором. Едва ли аналитический ИИ оставил бы столь опасный предмет в зоне досягаемости людей. И верно, всего секунду спустя брусок взрывчатки просел, превратился сперва в оплывавшее желе, а потом в жидкость, залившую стол, – только маленький детонатор со стуком упал на пол.
А еще через мгновение «Высокий замок» нырнул в У-пространство.
Спир
Мы вышли на поверхность, на добрый световой час углубившись в пределы Погоста, оказавшись в зоне видимости одного из наблюдательных постов, но вне его досягаемости… разве что Государство, углядев нарушение договора с Королевством, пошлет кого-нибудь за нами. Я вывел на экран сильно увеличенное изображение станции и долго изучал его. Станция, напоминавшая бочонок, была колоссальной. Насколько я понимал, на борту подобных станций обычно проживает большое сообщество – но не такое огромное, какое подразумевают размеры, поскольку внутри масса детекторов, а также наступательной и оборонной техники.
– Нас впустят? – спросил я.
– Получаю обновления, – откликнулся Флейт. – Да, впустят.
Обратившись к корабельным системам, я почувствовал, как окружающее пространство меркнет, становясь эфемерным по мере моего углубления в ИИ-сеть. Первым делом мой форс начал загружать множество обновлений, касавшихся исследований и технологий, которыми я интересовался. Я остановил процесс, осознав, что надо быть более разборчивым, а то придется постоянно усовершенствовать форс, чтобы он справлялся с нагрузкой. Так что я просто вошел в локальную память «Копья». Передо мной открылось множество опций, и, просматривая их, я наткнулся на приставку с неограниченным объемом. Подумав немного, я сообразил, что это не часть корабельной системы, а нечто, присоединенное ко мне и моему форсу, а именно шип. Вполне возможно, что он был способен вместить куда больше, чем мне когда-либо потребуется, но мне не хотелось использовать его, чтобы опять не застрять в проклятой штуке. Поэтому я выбрал одно из запоминающих устройств корабля.
Когда я начал искать последние новости о Пенни Рояле, поступил вежливый запрос на объединение форсов. В этот момент в рубку вошла Сепия. Когда я уходил, она принимала душ, а сейчас она облачилась в очередное произведение корабельной фабрики: блестящий черный костюм кошки. Я обдумал ее просьбу. Мы уже делали это, когда занимались любовью, буквально ввинчиваясь в тела и в сознания друг друга. С Шил, котофицированной девушкой, которую я встретил вскоре после воскрешения, я ни о чем подобном и помыслить не мог, что, естественно, ясно говорило о моем отношении к Сепии. Однако установить такую связь вне секса – это уже следующий шаг.
– А знаешь, – сказала она, – в прошлом секс никогда не был основным показателем того, что отношения стали серьезными. Главными всегда оставались собственность и обязательства. Только теперь собственность зачастую ментальная.
Она опустилась в свое кресло. Выглядела Сепия отлично, и хотя наши недавние олимпийские подвиги основательно опустошили меня, я уже подумывал о том, чтобы стащить с нее этот кошачий костюмчик. Но нет, эмоции не должны туманить суждения. Если бы речь шла о простом контакте форсов, всё устроилось бы замечательно, но в цепи имелся еще один объект, который нельзя было не учитывать.
Я показал на шип, вернувшийся в свои тиски у стены:
– Я мог бы открыться, но есть ведь еще и это.
Она кивнула, соглашаясь, и застыла в ожидании. Ладно.
Я открыл для нее форс, а Сепия одновременно открыла свой, и связь установилась. Это было не совсем чтение мыслей, но очень похоже. Во время секса, к примеру, не требовалось спрашивать: «Так хорошо?» или говорить: «Да, вот здесь». У нас обоих стало как бы по два форса, основной и вспомогательный. Она не контролировала мой, я – ее, или, точнее, в обычных обстоятельствах я ее не контролировал, но знал, что при помощи шипа мог бы овладеть чужим форсом и через него захватить контроль над телом или даже над мыслями женщины. Теперь мы оба были в курсе, что делал другой, прибегая к помощи форса. Если я запущу какой-нибудь поиск, Сепия это увидит. Если свяжусь с кем-нибудь – услышит разговор и сможет присоединиться. На иных уровнях, по биооткликам, мы поймем чувства друг друга. Это была близость, очень тесная близость, своего рода обязательство.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Не знаю, как повлияет на тебя шип, – предупредил я. – Я не изолировал канал, так что, если тебе покажется слишком, можешь отступить в любой момент.
Шип, этот постоянный шепот в сознании, его расширение и усиление, по моему приказу «придвинулся» ближе. Тысячи жизней и смертей сомкнулись, подобно шумной толпе, раздвигая ментальные горизонты. Я почувствовал, что расширяюсь, в голове снова мелькнула давняя мысль: «Имя мне Легион». Глаза Сепии распахнулись, она окаменела, как завороженная, и, когда гомон усилился, я заметил, что лицо ее исказил ужас.
– Довольно?
Она тряхнула головой, и я почувствовал, как крепло во мне ощущение ее форса. Она, как и я, начала фильтровать и сортировать. Пока Сепия справлялась, но я понимал, что и она, и ее форс были не слишком новы и скоро достигнут своих пределов.
– Хватит, – решил я, ослабляя связь.
Она могла принять, наверное, процентов десять. Разум мой бурлил от синергии недавнего соединения, и, если бы я полностью открылся шипу, как делал в критические моменты, отклик лишил бы Сепию сознания, а ее форс впоследствии наверняка нуждался бы в переформатировании.
Вид у нее сейчас сделался немного больной.
– Как ты это всё терпишь?
– Наверное, у меня было время привыкнуть. Или, может, мой разум уже не тот, что прежде, – я не удивился бы, обнаружив, что Пенни Роял поработал не только с моими воспоминаниями.
Я конспективно обрисовал ситуацию с моей ложной и измененной памятью и переслал файл Сепии.
– Кстати о птичках, – закончил я и погрузился в сеть ИИ в поисках информации о Черном ИИ.
Данных, конечно же, набралась целая гора – как в случае с любой пользовавшейся дурной славой особой. Однако, когда я применил специальный фильтр, чтобы отсечь слухи, сплетни и прочий бред, гора осыпалась, превратившись в неуклонно усыхавший холмик. Вскоре я начал понимать, что тут не было ничего, касавшегося визита Черного ИИ в Цех 101. Тогда я запустил новый поиск, по Свёрлу, включив те же фильтры, и результат оказался таким же: ничего о Цехе 101. ИИ всё еще держали информацию о заводе-станции под спудом.
Вернувшись к Пенни Роялу, я обнаружил некоторые подробности о Цехе 101, но ничего, что указывало бы на нынешнее местоположение ИИ. Я наткнулся на доклад, в котором упоминалось о том, что «Черная роза» была замечена в Королевстве, то есть вне зоны моей досягаемости, и тут форс сообщил: кто-то хочет со мной поговорить. Изучив запрос на открытие канала, я проверил маршрутизацию, выяснил, что сигнал исходил откуда-то из Государства, и наконец отследил его до Масады.
– Ну и кто же желает пообщаться с тобой? – спросила Сепия, не произнеся ни слова.
– Есть только один способ узнать, – ответил я.
И дал разрешение, но ограничил полосу лишь голосовыми частотами.
– Привет, Торвальд, – раздался знакомый голос.
– Привет, Амистад, – поздоровался я.
– Вижу-вижу, маленькая паранойя, – хмыкнул боевой дрон. – Прогуляемся в виртуальность.
Я замешкался на секунду, но, не видя причины, по которой Амистад мог бы решиться на ментальную атаку, полностью открыл канал. В тот же миг я оказался в белой пустоте, но она немедленно начала обрастать деталями. И вот я уже был на смотровой площадке башни Амистада, нависающей над просторами Масады. Амистад, боевой дрон, созданный по образу и подобию гигантского стального скорпиона, стоял у ограждения, глядя куда-то поверх перил. Я подошел к нему. Всё это время я ощущал за плечом чужое присутствие, но здесь Сепия оставалась невидимой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})