Вот и диффенбахия, что обильно колосится в моем кабинете, недавно удостоилась разговора по душам. Надо сказать, вырос этот тропический паразит аж до потолка, и многие обращают на него внимание, но вот так вот напрямую к нему еще никто не обращался.
Мы работаем с моей коллегой, Юлией Юрьевной, в одном кабинете в разные смены. Как-то раз пришла к ней на прием одна дама. Ничего срочного и необычного: доложиться о состоянии, выписать лекарства – штатная ситуация, одним словом.
Ирина Ивановна (назовем ее так) побеседовала с доктором, получила таблетки, собралась уходить и тут вдруг зацепилась взглядом за мирно растущую диффенбахию.
– Ой. Дорогая. И что же это я раньше тебя не замечала! – обратилась она к растению. – Какая ты красивая выросла!
Она подошла поближе и погладила ее по стволу.
– Я вам не говорила, доктор? Я экстрасенс. Я умею с деревьями разговаривать, – поведала она тайну.
– В самом деле? – подняла голову Юлия Юрьевна. – И они вам отвечают?
– Да! – охотно спалилась пациентка. – Некоторые такие болтливые, им только бы поговорить за жизнь!
– Хм… – Юлия Юрьевна задумчиво посмотрела на нее, потом на схему назначенного лечения. – Что, и наша диффенбахия разговаривает?
– Ага! – охотно подтвердила Ирина Ивановна. – Вот, смотрите!
Она повернулась к растению и что-то ему прошептала. Потом вздрогнула, отошла на шаг и уперла руки в боки:
– Кто дура? Я дура? Кто старая шлюха? Это я-то старая? Ты чего несешь, дерево! Да ты просто завидуешь! Что? Что ты сказала?
– Я так поняла, диалог у вас не задался, – задумчиво произнесла доктор.
– Нет, вы послушайте эту зеленую сволочь! – возмущенно всплеснула руками Ирина Ивановна.
– Я бы с радостью, да не дано мне, – пожала плечами Юлия Юрьевна.
– Она… Оно… Гадская у вас лиана, доктор! Как вы ее только терпите!
– Я просто не вступаю с ней в дискуссии, – открыла секрет мирного сосуществования доктор.
– А я ей все равно все выскажу! – не унималась пациентка.
Она подошла поближе и завернула такую сложную синтаксическую конструкцию, что портовые грузчики неделю бы икали, мелко крестясь.
– Вот! – выдохнула Ирина Ивановна. – И еще…
Она подошла к диффенбахии поближе и что-то яростно зашептала. Потом отшатнулась и возмущенно обернулась к доктору:
– Юлия Юрьевна! Вы просто не представляете, какого монстра пригрели в своей кадке! Наверное, это все из-за вредной ауры вашей больницы! Все растения как растения, а ваше – просто псих!
– Что вы предлагаете? Пустить его на компост? – спросила Юлия Юрьевна.
Пациентка на секунду задумалась:
– Нет. Жалко все-таки. Оно живое, хоть и психованное. – Она почесала в затылке и с решительным видом полезла в сумочку. – Я придумала! Слышь, дерево! Мы с Юлией Юрьевной и тебя вылечим!
Она достала блистер с таблетками, ловким движением выдавила на ладонь несколько штук и высыпала лекарство в кадку. Потом, сияя, повернулась к Юлии Юрьевне:
– В общем, так, доктор. Ей даете то же, что и мне. Два раза в день. Через месяц приду – проверю. Тогда и поговорим!
– Хорошо, Ирина Ивановна, – сказала доктор. – Только давайте мы вам еще вот этот укольчик сделаем. А то, знаете ли, такое бурное экстрасенсорное общение с психованными деревьями – это большая нагрузка на нервную систему. Надо подстраховаться.
Тоже мне, жених нашелся!
Человек – крайне противоречивое существо. Особенно по части желаний и мечты. Взять хотя бы тех, кто, обчитавшись фэнтези и руководств по прикладной магии, влачит свои унылые дни и годы во вселенской скорби о навсегда покинувших этот мир чудесах и волшебных созданиях. Стенают, пеняют мирозданию – мол, сколько можно увлекаться грубым соцреализмом! Ну хорошо, только потом не жалуйся, говорит мироздание и делегирует к страждущему дежурную фею. С топориком, по причине дурного настроения, ибо не фиг было от работы отрывать. «Алярм!» – кричит заказчик, соприкоснувшись с чудесным (точнее, с его обухом). Верните все взад, хочу обратно, в милую материалистическую реальность! Мироздание пожимает плечами и отправляет по указанному адресу спецбригаду…
Ольга Егоровна (назовем ее так) никогда с психиатрией знакома не была. И не собиралась восполнять этот пробел. У нее и так забот хватало, а после того, как она овдовела, еще и прибавилось: содержать в порядке квартиру и дачу в одиночку не так-то просто. Дочь, конечно, помогала по мере возможности, но у нее своя семья, дети, так что рассчитывать приходилось больше на себя.
Обзаводиться мужиком в доме Ольга Егоровна не спешила: в той фауне, что была на примете, преобладал мелкий рогатый, пьющий скот, а шанс на то, что извлеченное из лужи, отмытое и приодетое окажется еще и человекообразным, был исчезающе мал.
Впрочем, на пятом году одинокой жизни женихи все же появились. Но и тут все пошло не как у людей. Нормальному жениху надлежит являться через дверь и с цветами. В отдельных исключительных случаях – по веревочной лестнице через окно с гитарой в зубах. А эти…
Началось все с фотообоев на стене. Ветви какой-то труднодифференцируемой тропической растительности по краям, песчаный берег теплого ласкового моря в центре кадра, конус потухшего вулкана где-то на заднем плане. Однажды вечером, в сумерках, картина ожила. Ветви качнулись, волна бесшумно лизнула песок. Вулкан, правда, так и не пробудился, за что огромное ему от Ольги Егоровны спасибо. Стоило включить свет – движение пропадало, и картинка застывала, снова становясь обычными фотообоями. Днем она тоже не проявляла никакой активности, оживая только в сумерках.
Тревоги и страха не было: ну оживает изображение, ну иногда волна плещет чуть дальше, чем обычно, проливаясь на пол, – зато какое-никакое развлечение. Опять же, соседи снизу ни разу не пожаловались на потоп.
А через месяц с пляжа стали забредать мужики. По одному. Выйдет, бывало, очередной товарищ, посмотрит внимательно на Ольгу Егоровну, протянет букет цветов – сватается, не иначе. Сначала было интересно, даже забавно, а потом начало надоедать. Нет, гости вели себя прилично, ничего предосудительного себе не позволяли, но ведь и толку от них никакого! И не уснешь толком: мало ли что у них на уме. А в однокомнатной квартире кровать особо не переставишь, разве что на кухне себе постелить, но это уже совсем ни в какие ворота: хозяйка она в доме или кто!
Как-то раз дочь, придя в гости, засиделась допоздна. Ольга Егоровна отлучилась в комнату за какой-то безделицей, а через пару минут оттуда раздался звон бьющегося стекла и гневный вопль:
– И ты туда же, сволочь! Вот только тебя мне тут не хватало!
Дочь метнулась в комнату. Пол был усеян осколками условно хрустальной вазы, не пережившей тесного контакта с тропическим пейзажем, а Ольга Егоровна грозила кулаком стене.
Выяснилось, что на этот раз (мама, на какой на этот раз? Что, были прецеденты?) пришельцем с пляжа оказался Муаммар Каддафи. Он приперся со своим шатром и стал деловито его устанавливать посреди комнаты. Опешившей Ольге Егоровне он жестами пояснил, что намерения его самые серьезные, что отныне его верблюды – ее верблюды, его нефть – ее нефть, а его враги, включая президента США и весь его конгресс, – ну вы поняли. Так что насчет свадьбы?
– Мне только покойника в мужьях не хватало! – возмущалась Ольга Егоровна. – Мой-то, кстати, прилично себя ведет, с кладбища ни ногой, земля ему пухом! А ты! А ну кыш отсюда! И шатер свой забери!
– Мама! – наконец обрела дар речи дочь. – Я никого не хочу обидеть, но, по-моему, тебе пора показаться психиатру. Ты как хочешь, но вылезающие из стены женихи – это уже перебор!
Доктор, выслушав рассказ Ольги Егоровны, задумчиво потер переносицу.
– Лечение я вам, конечно, назначу. Но причину появления всех этих ваших претендентов на руку и сердце еще предстоит поискать. Так что вот вам направление к неврологу, а еще – на электроэнцефалографию и на томографию.
– А живую картинку пляжа можно оставить? – робко поинтересовалась Ольга Егоровна.
– Боюсь, что нет, – ответил доктор. – Если уж рубить канал связи с потусторонним – то полумерами мы с вами не обойдемся. К тому же, сами подумайте: мало ли кто еще оттуда заглянет? Опять же, не стоит списывать со счетов возможность цунами и извержения вулкана. И вообще – как насчет новых обоев?
Халявщики
Поиски синей птицы счастья народ ведет перманентно. Правда, увлекаясь процессом поиска, многие не вполне конкретно представляют себе, как должен выглядеть искомый объект, – мол, найду, прибью, а вскрытие покажет, она или не она. Кто-то превращает сам поиск в смысл жизни: нашел, пожал плечами, типа окрас не тот, тушка мелковата, поищу-ка еще. А кто-то переключает свои усилия на поимку птички-халявы: у нее, дескать, и окрас поярче, и мясо слаще, и вообще она более конкретно-наглядна.
На прошлой неделе, помнится, всем дурдомом отрабатывали дальний обсценный посыл на одном таком любителе бесплатного. Он пришел проходить медкомиссию для устройства на работу. Чувствую, говорит, в себе непреодолимую тягу к органам. Внутренним. В полицию, говорит, хочу. Поэтому не могли бы вы проникнуться пафосом момента и быстренько подписать мне все забесплатно. Не вопрос, отвечает ему доктор. Оплатите вон в той кассе комиссию, мы с вами перекинемся парой слов – и ступайте себе, куда собирались. В органы, то бишь.