Читать интересную книгу Лихорадка под названием... - Юлия Плагина

   Тело сковала усталость, меня начало колотить в ознобе, а осознание того, что бедный Савельников прыгает на морозе в ожидании идиотки Огурцовой, ни капли не прибавило ни оптимизма, ни, к сожалению, долгожданного улучшения в плане самочувствия. Проведя в туалете минут двадцать, всё-таки нашла в себе силы оторваться от "фаянсового друга". Умывшись холодной водой и наплевав на жалкий внешний вид, вышла в коридор, чтобы сразу же врезаться носом в грудь Германа. Удивлённо уставившись на друга, смотрящего на меня с каким-то суеверным ужасом, не могла выдавить из себя ни звука, даже улыбка получилась какая-то наигранно-измученная.

   - Ты себя хорошо чувствуешь? - первым нарушил затянувшееся молчание молодой человек, окинув мою бледную мордочку пристальным взглядом. - Может, стоит поехать к Роману Константиновичу?

   - Милый, не говори глупостей, - с трудом узнав в жутком хрипе собственный голос, постаралась сделать мину, что так и должно быть, - просто переела жирных пирожных в кафе, вот и всё!

   - Ну, да, - вылил на несчастную меня тонну скептицизма друг.

   - Пойдём, - потянув настороженного парня за руку в сторону выхода, затрещала сорокой. - Ты же меня домой довезёшь, а то по такому холоду на остановке прыгать как-то не улыбается.

   - Конечно, бегемотик, - дежурно кукарекнул Савельников, бросив мимолётный взгляд на любопытного охранника. - Проходи, моя радость, - открыв дверь, молодой человек пропустил меня вперёд и, взяв за руку, уверенно повёл в сторону автостоянки. - Почему не спрашиваешь о досье, добытом на членов "Казанов"?

   - Вот сейчас в машину сядем, тогда и посмотрю его без лишних глаз, - практически повиснув на руке друга, с наслаждением вдыхала свежий, морозный воздух, придавший мне хоть каплю бодрости.

   - Павла, если тебе плохо, то могу донести до машины, - галантно предложил Савельников, тактично умолчав о том, что сразу же снова оттарабанит потенциальную больную в поликлинику, не взирая ни на какие доводы и протесты последней.

   - Всё хорошо, - поймав очередной недоверчивый взгляд, скрипнула зубами, отгоняя настойчивую головную боль, и весело, а главное искренне улыбнулась, - но мне приятно, что ты беспокоишься обо мне!

   - Садись уже, - щёлкнув брелком сигнализации, мой личный джентльмен снова открыл дверь с пассажирской стороны.

   - Какой ты милый, - не смогла сдержать умиления и язвительности, плюхаясь на сиденье. Дождавшись пока и Герман выполнит тоже самое, только сейчас поняла, что мы - два клинических идиота. - Савельников, твою же налево, мы ведь оставили копию досье на столе декана!

   - Огурцова, ну, что ты как маленькая, - ухмыльнулся друг, расстегивая драповое пальто и доставая из внутреннего кармана сложенные вчетверо листки. - Нельзя же всему сказанному так безоговорочно верить, на твоём жизненном пути могут попасться нехорошие личности, которые не преминут этим качеством воспользоваться!

   - По себе всех маньяков судишь? - нехорошо прищурилась, чувствуя, как меня буквально трясёт от еле сдерживаемой злости. - Зачем соврал в коридоре?

   - Хотел увидеть твою реакцию, - расхохотался этот... клоун, и завёл мотор.

   Сцапав листки, демонстративно углубилась в чтение, хотя мысли были далеко от написанного. В голове безостановочно вертелась всего одна оформившаяся, но зато идиотская мысль: как вести себя дальше с Германом? Мы целовались уже два раза... И пусть по необходимости, но сам факт того, что этот засранец мне нравится, заставляет насторожиться. Может, стоит хоть как-то намекнуть Савельникову о том, что простолюдинка Павла Огурцова не устраивает нашего "золотого" мальчика как девушка, а через день-два поползут нехорошие слухи. Из домыслов студентов, приправленных буйной фантазией воздыхательниц наследника компании "ДомСтрой" будет следовать вполне логичное утверждение, что мы встречаемся. И потом докажи, что не верблюд!..

   - Ну, что скажешь? - сообразив, что пассажир никак не реагирует на вопрос, Савельников щёлкнул меня по носу. - Огурцова, не тормози!

   - Ты о чём? - не понимаю, зачем косить под дурочку, если на самом деле являюсь потомственной идиоткой.

   - Прочитала уже ксерокопию досье, хранящегося у Савелия Игнатьевича? - не проявив даже толику недовольства, неконфликтно пояснил водитель. - Жду твоего мнения.

   - Н-нет, ещё не закончила, - мысленно застонав, обозвала себя дурой и честно попыталась осилить "домашнюю" работу.

   - Копуша, - беззлобно поддели меня, но заметив сосредоточенную мину, почтительно умолкли.

   Несколько минут в салоне авто стояла глубокая тишина. Мозг категорически отказывался верить написанному, да и разыгравшаяся с новой силой головная боль тормозила мыслительный процесс не хуже шлагбаума. Помассировав виски, поправила сползшую от этого на затылок шапочку, и снова пролистала отксеренные странички, надеясь, что сейчас процесс осознания пойдёт быстрее. Наконец, мне надоело изображать памятник даунизму, поэтому, собрав остатки воли в кулак, дрожащим голосом смогла-таки озвучить интересующий вопрос.

   - Думаешь, это правда? - наблюдая за тем, как за окном проносятся знакомые осенние очертания парка имени Максима Горького, сжала свободную руку в кулак.

   - Сильно на это похоже, - притормозив на красном сигнале светофора, молодой человек бросил на мою персону беглый взгляд. - Согласен, довольно интересный поворот, но если дать ему шанс на реальность, то всё становится довольно логично.

   - Не понимаю, о чём ты говоришь, - ногти больно впились в кожу ладони, оставляя неглубокие, кровоточащие бороздки.

   - Как скажешь, - заворачивая во двор моего дома, Савельников не захотел начинать беспочвенную ругань и спор. - Покажем добытый материал Васечкину, а уж он пусть решает, давать ему огласку или нет.

   Притормозив возле нужного подъезда, Герман заглушил мотор и повернулся ко мне. В тусклом свете уличного фонаря чёрные глаза парня мерцали с каким-то дьявольским искушением, а лицо было бледным и усталым. Нестерпимо захотелось его обнять и, уткнувшись носом в мужскую шею тихо прошептать, что всё будет обязательно хорошо и не о чем переживать... Что я и проделала, даже не отдавая отчёта в собственных необдуманных действиях!

   - Я знаю, - прерывистый шёпот взъерошил мои волосы, а макушку обдало горячим дыханием, - просто в эпицентре событий как всегда окажешься ты, и мне это категорически не нравится!

   - Почему? - позволив себе расслабиться в кольце сильных рук, с удовольствием закрыла глаза, мечтая, чтобы это мгновение продлилось как можно дольше.

   - Тебе нравится, когда из-за тебя волнуются? - негромкий смех Германа отразился от стен машины и пульсирующим рокотом отозвался в моём замершем в сладкой истоме сердечке. - Да вы, госпожа Огурцова, настоящий эгоцентрик!

   - А ты как хотел? - послушно подхватила шутовской тон, понимая всю завуалированную серьёзность разговора. - Так что, попрошу не забывать, с кем разговариваешь... холоп, - каюсь, не смогла удержаться от подколки.

   - Ах, значит, "холоп", - нехорошо протянул Савельников, и стоило мне только дёрнуться в сторону спасительной двери, быстро вернул беглянку на место. - Может, стоит заняться твоим перевоспитанием, чтобы нос выше потолка не задирала? - и такой взгляд, что в срочном порядке захотелось пойти на кладбище и оккупировать незанятую могилку, обложиться чесноком и запастись остронаточенными осиновыми кольями.

   - Зачем же, - как известно, лучшая защита - нападение!, - мне моя корона не жмёт, поэтому не вижу смысла зря трепыхаться.

   - У, мы уже и до королевских атрибутов дошли, - хихикнул этот паршивец, медленно наклоняясь к моему лицу. - Смотрю, дело совсем плохо...

   Наши губы разделяли какие-то жалкие полсантиметра, а сердце чуть не выпрыгивало из груди от предвкушения очередного поцелуя. Хоть сравнивать особо и не с чем, но прикосновения Германа, его ласково-напористые поцелуи и безобидные подколки заставляли радостно, а главное искренне улыбаться, внутреннее трепетать и... Всё больше и больше влюбляться в него, к моему огромному сожалению. Не знаю почему, но стать ещё одной "галочкой" в личном списке побед уважающего себя парня я не боялась, хотя и понимала, что пропасть между простолюдинкой и представителем "золотой" молодёжи нереально огромна. Может, немалую роль в этом сыграло наше знакомство, точнее его обстоятельства, а может, я просто безоговорочно верила Савельникову, полагаясь на пресловутую женскую интуицию.

   Горячие губы молодого человека осторожно, словно давая призрачный шанс на спасение, дотронулись до уголка моего рта. Бедное девичье сердечко совершило неимоверный кульбит и забилось как при аритмии, а все мало-мальски разумные мысли и доводы стройными рядами отчалили в неизвестном направлении, на прощание помахав ручкой и пообещав слать открытки. Непроизвольно приоткрыв губы, уже готова была откликнуться на ласки парня, как из кармана куртки раздалась громкая мелодия, оповещавшая о том, что меня потеряли родители.