дальше незамеченными мы уже не окажемся. Но сейчас надо было как-то разобраться с собаками.
Я достал сеть, и, изловчившись, спеленал одну. Вторую Марк рубанул мечом, и она с визгом затихла.
— Марк, ты явно не любишь собак, — проронил я.
Отчитав молитвы, я связал лапы пёсика и снял свою сеть. Отряд уже вламывался в дом через окна первого этажа и вышибал дверь.
Внезапно сверху распахнулась окно и в нас полетели стрелы из арбалета. Иван схватился за плечо. Марк оттащил его за дерево.
— На втором этаже стрелок, — сказал он в рацию.
Рация что-то прохрипела, я не расслышал. Сидеть за укрытием было холодно и не интересно, поэтому я аккуратно выглянул и сразу отпрянул — в меня уже выстрелили, нацелив арбалет. Насколько я помнил, арбалет надо перезаряжать, поэтому я схватил топор, выскочил из-за укрытия и швырнул его в проем окна. Тот, кто там был, скрылся в глубине комнаты. Не знаю, попал или нет, но путь был свободен.
— Бежим в дом!
Мы рванули к крыльцу и зашли внутрь. На полу уже лежал мертвый сатанист. Мы стали помогать зачищать первый этаж и пробиваться на второй. На первом было более-менее спокойно, бойцы не теряли времени, а со второго сыпали заклятиями. Неожиданно как-то стемнело, и появился демон с крыльями и копьем. Не разглядел как его звали, какой-то то ли Муфаил, то ли Мусаил. Высокого уровня, за 200. В него полетело все, что могло летать — стрелы, копья, кто-то даже метнул кадило. Так себе выбор орудия.
Топор мой уже не мог мне помочь но у меня был чудный нож, который я и метнул в крылатого черта, попав ему в ногу.
— Ааа, — завопил черт, и отправил в мою сторону заклятие слабости, от которого сильно пошатнулись мои здоровье и выносливость. Пришлось жевать травку, одновременно орудуя сетью и мечом. В прошлый раз это неплохо сработало.
— Святой воды добавьте! — крикнул я.
Мои коллеги времени не теряли, сыпали молитвами, поливали святой водой, использовали крест и Библию. Я, в потоках воды, пробирался наверх. Судя по воплям, черта жгло святой водой как огнем, и пока он рефлексировал по этому поводу, я накинул на него сеть и ткнул мечом. Мне понравился эффект, и я потыкал ещё несколько раз. Мне всегда нравилось протыкать чертей и сатанистов, богоугодное это дело.
В результате он издох, упал на меня, и мы покатились по лестнице вниз. Я раздумывал, как бы не проткнуть мечом самого себя, а заодно о том, что лестницы — крайне неприятное место для падений. В момент, когда я приложился головой о нижнюю ступеньку, я раздумывал о том, накажут ли Макара за убийство бесноватой собачки или нет. С одной стороны, собака — не человек. С другой, убийство бесноватых — не наш метод, мы должны их исцелять. Эти странные мысли прервались хрустом то ли моей головы, то ли доски под ней, и внезапно наступившей темнотой.
Глава 20
Перезагрузка интерфейса. Критические повреждения. Ведётся поиск сохранённых копий.
Я наблюдал эту надпись перед глазами уже довольно давно. Насколько давно — сложно сказать, так как о времени и пространстве я имел слабое представление, просто темнота и надпись с мигающей точкой в конце перед глазами. Как в старом добром DOS. Я слабо представлял где я, но осознавал кто я.
Поскольку заняться было абсолютно нечем, я тупо глядел на надпись в своей голове или чем она там была, в общем, прямо перед глазами в мозгу. Интересно, что за интерфейс. Откуда берутся файлы для перезагрузки? И что будет, если копии не сохранились? Эти занимательные вопросы — все, что было в данный момент.
Думал поспать, но как отключиться в этом режиме не имел ни малейшего представления. Я себя осознавал, и помнил все вплоть до момента, с которым было связано появление данной надписи. Никак не мог взять в толк, откуда в моей голове компьютер, взявший на себя функции управления моими воспоминаниями.
От нечего делать и наразмышлявшись вдоволь об искусственном интеллекте и кибернетических организмах, одним из которых я, судя по всему, стал, я погрузился в воспоминания о своей жизни, поглядывая на сообщение некой системы перед глазами, так как больше никаких визуальных ощущений в моем распоряжении не имелось. Так и продолжал бы, наверное, тупо рассматривать надпись, но вдруг появилось новое сообщение:
Загружается слепок.
И через какое-то неизвестное время.
Поздравляем, Изгоняющий дьявола. Ваша реинкарнация завершена. Модули сознания и памяти загружены. Целостность 100 %.
Найдено последнее воспоминание.
Судя по всему, меня крепко приложило, я вспомнил полет в обнимку с бесом по лестнице и хруст. Я осознал себя, вспомнил всю цепочку событий от найма на работу и до эпического полета.
А вот и свет включили. Я очнулся. Белый потолок, видимый сквозь стекло. Похоже, я в капсуле. Да, точно. Крышка открылась, и надо мной склонился техник, отсоединивший датчики, а потом я увидел отца Алексея и инквизитора Аврелия, который меня отправил в Чистилище. Не могу сказать, что этому персонажу я был сильно рад.
— С возвращением, Экзо. У тебя теперь новое тело, привыкай, — сказал отец Алексей серьезно.
— Я что, сдох? — Спросил я вместо приветствия. Голос был чужой, какой-то грубый.
— Ага. Голову пробил при падении. Но ничего, теперь ты спортсмен, силушки то смотри сколько, — ответил отец Алексей.
Я вызвал интерфейс с показателями. Действительно, силы и ловкости было хоть отбавляй, за 40. Я теперь почти как ниндзя в экзоскелете. Жаль, интеллект просел, но это можно прокачать заново. Интересно, чел курил? Курить хотелось, но скорее психологически, я не чувствовал физического влечения.
— Я могу на себя посмотреть хоть?
— Да без проблем. Вылезай, смотри. Тело в полном порядке, позаимствовали у какого-то спортсмена. Представляешь, помер от сердечного приступа. Мы сердце починили, теперь практически неуязвимый.
— А как вы меня в него впихнули? — спросил я, вылезая из капсулы. Что-то мне не нравились мои руки, забитые тату. Ну, ладно хоть основной инструмент вроде нормальный — я лежал в капсуле полностью голый, так что мог рассмотреть себя, вылезая. Надеюсь, рабочий, а не убитый анаболиками.
— Душа твоя была в хранилище, — продолжал между тем отец Алексей. — Нам удается их переносить вместе с сознанием в новые тела при помощи наноботов и специального обряда. Иди, посмотри на себя.
Я подошёл к зеркалу. Оттуда на меня смотрел незнакомый бритый налысо качок спортивного вида весь в татухах,