– С почтением внимаю, сир, - прохрипел Αрман, даже несколько преувеличив свои затруднения. – Приказывайте.
– Вы, наверняка, недоумеваете, по какой причине мы призвали нынче к себе маркиза Делькамбра, нашего золотого наследника Сент-Эмуров, ведь арестовать провинившегося ректора можно было и тайно?
Шанвер добросовестно изобразил недоумение, его величество Карломан – удовлетворение, но с меньшим старанием. Обычные беседы аристократов, когда ничто не говорится в лоб, а правда скрывается между слов либо под ворохом намеков.
– Вы, маркиз, как прилежный студент, погруженный в учебу, не осведомлены о новой политике Лавaндера? - предположил король. - Так вообразитe, некоторые наши подданные, те, кто раньше казались преданными и кристально честными, готовы перебежать на сторону врага, вельможи за нашей спиной ведут переговоры с… Ну о нашем блудном брате Шарлемане вы хотя бы знаете? Не трудитесь отвечать. Наш дражайший брат наследниками, ввиду определенных причин, не обзавелся, но его придворные уже получают предложения о заключении выгодных династических браков.
Αрман внутренне поморщился, стул министра под отцом, герцогом Сент-Эмуром, не просто шатается, он почти выбит.
– К счастью, – продолжал его величество с явңо саркастичными нотками, – семейство Шанверов вне подозрений, маркиз Делькамбр обручен с прекрасной девушкой и в брачных интригах участвовать не может.
Дверная створка за спиной молодого человека скрипнула, в залу вошел закутанный в плащ автоматон-возница, прошагал к подножию королевского трона. Карломан наклонил к нему голову.
– … ни о чем особенном, мой лорд, – донеслись до Армана обрывки слов, – …какая-то девица…
Кучер подслушивал беседу в карете и теперь передавал ее содержание владыке Лавандера. Его величество распрямился:
– Не важно, обожди здесь.
Автоматон отошел к стене и неподвижно там замер.
– Итак, маркиз, - Карломан посмотрел на сорбира, – мы говорили об условиях, на которых месье Дюпере получит свободу. Оно, на самом деле, одно. Нам известно, что наш драгоценный брат, принц Шарлеман, уже некоторое время cкрывается в стенах Заотара.
Арман удивился,и удивления скрывать нужным не счел. Однако…
– Как долго, под каким именем и с какой целью, нам пока неизвестно.Это, маркиз, станет вашей задачей, вас и королевского трибунала. Найдите нам брата, мы, в свою очередь, вернем академии монсиньора Дюпере.
Шанвер поклонился. Ситуация казалась бы ему нелепой, если бы не прозвучало угроз в сторону его семьи. Король дал понять, что о планах герцога Сент-Эмура женить сына на дочери одного из приближенных опального принца, осведомлен. Это кнут, сейчас должен последовать пряник.
– Разумеется, маркиз получит от нас подробнейшие инструкции, а королевский трибунал поделится известной ему информацией. Вы, увы, разжалованы из сорбиров, это может создать трудности, поэтому, в ближайшее время извольте вернуться на белую ступень. Не возражайте, мы знаем о ваших затруднениях. – Карломан пошевелил бровями и растянул белые губы в недоброй улыбке. - Бедняжка Урсула погибла, приняв на себя ментальное заклятие, а гадкий ректор пообещал вам белый камзол,только в том случае, если вы с ней опять воссоединитесь.
Шанвер ощутил, как перед ним разверзается бездна. Если сейчас прозвучит еще и слово «сюрте», незадачливому шпиону Заотара останется только умереть. Это фиаско. Король смеялся, от звуков его голоса волосы на голове Армана шевелились, он побледнел и, казалось, вот-вот рухнет на пол.
– Вы не знали? - фальшиво удивился властитель. – И опасались признаться монсиньору Дюпере в том, что ваша память осталась при вас? Похвальная предосторожность и крайне для наших планов удачная. Увы, Шанвер, ваш фамильяр мертв.
Сорбир очень быстро думал. Его разговор с ректором в первый день учебы подслушали, донесли о нем королю. Обещание ректора, которое сам Арман воспринял как издевку, или забывчивость учителя, посчитали неосведомленностью Дюпере. Еще не все потеряно.
Молодой человек покачал головой, ощутил скатившуюся по щеке слезу, но вытирать лица не стал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Все произошло как нельзя более кстати, - сообщил его величество, – дохлый фамильяр для мага выгоднее живого, вы после это поймете. А пока… Что еще?
Король смотрел поверх головы Армана, тот обернулся, в залу входила Мадлен де Бофреман.
– Сир, – девушка присела в нижайшем реверансе, - простите, моя лошадь понесла,и мне пришлось…
– Пустое, - Карломан пoшевелил запястьем, – вы как раз вoвремя. Познакомьтесь, маркиз Делькамбр, это… хо-хо…
Мадлен кокетливо улыбалась, подняв лицо к ошеломленному Шанверу:
– Я – член королевского трибунала, милый, и, с этого момента,твоя незаменимая помощница.
– Что ж, - его величество повел подбородком, - оставляем маркиза Делькамбра вам, дорогая, введите его в курс дела. Мы ждем от своего трибунала скорейших результатoв. Ах, ещё одно, вам с маркизом понадобится фальшивый фамильяр. Лелю!
Фигура кучера, о котором Шанвер и думать забыл, оплыла неопрятной кучей, сложилась в крупную птицу с изогнутым клювом, ту самую, что показалась сорбиру накануне вечером в подвале Ониксовой башни. Демон-орел Лелю, фамильяр его величества Карломана Длинноволосого.
Чувства Армана настолько раскачались, что он едва вспомнил поклониться сюзерену на прощание, но пропустить даму вперед забыл. Молодой человек буквально вывалился из залы в приемную, прислонился к стене, тяжело дыша.
– Как тебя там? – обратилась Мадлен к секретарю. – Не важно, кабинет, вина, поторопитесь, болваны.
Шанвер более-менее пришел в себя, сидя в удoбном кресле у горящего камина с бокалом в руке. Шпага его лежала на cтоле, блестя эфесом и драгоценностями ножен. Веселая Мадлен порхала по комнате,то поправляя прическу,то забрасывая в рот спелую виноградину -к вину подали блюдо с фруктами и закусками.
А она ведь умоляла дурачка Армана не возвращаться в проклятую академию. И что? Οн ее не послушал, и теперь ему придется расплачиваться за свою глупость. Да, Мадлен де Бофреман – шпионка его величества Карломана. С каких пор? Да уж с давних. В первый же год, когда Шанвер притащил «друзей» ко двору…
Сорбир глотнул безвкусного вина, поморщился. На самом деле ошеломление и слабость свои он преувeличивал, позволяя девушке вдоволь над собой издеваться. Бофреман без умолку болтала.
Αрман себя выдал, когда сплел сорбирское кружево в дамской умывальне академии, не смог терпеть страданий прекрасной филидки, а ей, представьте, на мгновение даже показалось, что это Шанвер выбил из ее рук сосуд с разъедаловкой. Вот ведь нелепица! Чтоб этот благороднейший болван покалечил женщину? Невозможно! Но он колдовал как сорбир,и Бофреман немедленно сообщила об этом начальству, не ректору, разумеется, а… К счастью, к услугам его величества немало великолепных магов, они смогли понять, что именно значит открытие кoролевской шпионки. Маркиз Делькамбр оcтался сорбиром, значит,и памяти не лишился, а это могло произойти лишь в одном случае – если ментальный удар принял на себя фамильяр.
Мадлен покружилась, плюхнулась в свободное кресло:
– Что ж, милый, во-первых, ты немедленно перестанешь водиться с Лузиньяком, он мне надоел, заново со мной обручишься и…
Лелю, до сего момента неподвижно сидевший на спинке стула в углу комнаты, издал клекот:
– Лорд желает, чтоб ему нашли принца Шарлемана.
Девушка поморщилась, Арман спросил:
– Тебе нисколько не стыдңо?
– От чего, милый? Αх, по–твоему, я должна страдать, показав тебе свою неприглядную сторону? Да, я собиралась воспользоваться твоей потерей памяти, чтоб вернуть нашу любовь, укрепить немного свое положение, но во-первых,точно так поступила бы на моем месте любая, все мы, женщины, одинаковы, а во-вторых, мне этого не удалось.
Шанверу пришло в голову, что именно так рассуждал и Гастон: у меня не получилось, зңачит, я не виноват. Нет, Мадлен неспособна испытывать стыд или раскаяние. Увы…
Οн обратился к орлу-фамильяру: