Читать интересную книгу Уравнение с НЛО - Сергей Цебаковский

Похоже, пресс-конференция готовилась наспех, не все шло гладко. Кому-то все же удалось заснять настоящие обломки, прежде чем их подменили. С метеостанции в штаб срочно доставили уорент-офицера Ирвинга Ньютона, и тот с чистой совестью смог подтвердить репортерам, что им предъявлен метеозонд. Правда, и здесь не обошлось без накладки. В заготовленном для прессы сообщении говорилось о метеозонде Роина (Rawin target ML-306), однако на полу лежал зонд иного назначения и, стало быть, иного вида – AN/AMT-4, в отличие от первого не имевший в оснастке ни грамма металлической фольги, которой было изрядно среди обломков, подобранных на пастбище Брейзела. Не тот, так этот, главное, что метеозонд. Репортеры были заворожены техническими подробностями, незнакомыми литерами, цифрами и неудобных вопросов не задавали.

Отчет о пресс-конференции генерала Рейми появился в газетах 9 июля. Когда репортеры примчались в Розуэлл, чтобы получить у полковника Бланчарда объяснение – как его люди могли перепутать метеозонд с летающей тарелкой? – им объявили, что командир 509 авиаполка отбыл в отпуск.

С Брейзелом мы расстались в тот момент, когда он из участка шерифа отправился по своим делам, пообещав Марселу встретиться с ним через час. В какой-то момент пребывания в Розуэлле Брейзела сумел перехватить владелец местной радиостанции Уолтер Уитмор.

В 1979 году, когда Мур и Фридман расследовали Розуэллский инцидент, Уитмора уже не было в живых, но его сын рассказал, что отцу удалось не только записать интервью с Брейзелом, но и задержать его в студии до выхода в эфир сенсационной передачи. Задержать с какой целью? Чтобы нсеость не перехватили конкуренты. А тем временем военные, по словам Уитмора-младшего, сбились с ног, по всему городу разыскивая Брейзела.

Двое фермеров из окрестностей Короны (один из них уже знакомый нам Флойд Проктор) в тот день оказались в Розуэлле. Они видели Брейзела в окружении, по крайней мере, полудюжины военных. Возможно, это и был момент пленения Брейзела.

А старания Уитмора оказались напрасными. Он стал передавать интервью с Брейзелом по сети местных радиостанций, но канал не работал. Тогда Уитмор переключился на канал своей станции. Едва он закончил вводную часть, как в студии раздался звонок. Из Вашингтона звонил ответственный секретарь Федеральной комиссии по радиосвязи. Он предложил Уитмору прервать передачу по соображениям национальной безопасности. В противном случае угрожал лишить лицензии на радиовещание.

Немного погодя из Вашингтона вновь позвонили. На этот раз сенатор, представлявший на Капитолии штат Нью-Мексико, увещевал Уитмора последовать совету секретаря Федеральной комиссии. Уитмор уступил, передача была прервана.

В эту историю, рассказанную Уитмором-младшим, было бы трудно поверить, если бы не был известен похожий случай с радиостанцией в Альбукерке. Это произошло днем раньше, 7 июля. Репортер Джон Макбойл начал диктовать по телефону сообщение из Розуэлла о потерпевшем аварию летающем диске, как вдруг ожил студийный телетайп и отстучал: «Внимание в Альбукерке. Не передавайте. Повторяю, не передавайте это сообщение. Немедленно прекратите передачу».

Многие радиостанции северо-западных штатов все же сумели выйти в эфир с информацией об аварии летающего диска. Канадский телекомментатор Хьюджи Грин в один из тех июльских дней ехал на машине по шоссе № 66 с запада на восток. Он помнит, радиостанции прерывали свои передачи для экстренных сообщений о разбившемся диске. Но в какой-то момент все разом прекратилось.

Итак, Брейзела доставили на авиабазу Розуэлл, где его продержали более недели. Подготовленный и натасканный, он был представлен журналистам. Тщательно подбирая слова, фермер рассказал, как нашел на своем пастбище обломки метеозонда.

Сохранилась фотография Уильяма Брейзела. Плечистый мужчина с крепкой челюстью. Широкополая стетсонобская шляпа с лихо загнутыми полями. Смотрит зорко, с чувством собственного достоинства. Неудивительно, что, высказав журналистам то, что ему было велено, он в нарушение сценария позволил себе заметить, что это все же был не метеозонд, их он на своем веку перевидел достаточно. И еще строптивый фермер добавил: если он еще раз что-нибудь увидит на своей земле, то черта с два об этом кому расскажет.

О злоключениях отца старший сын узнал из газет и вместе с женой поспешил из Альбукерке на ранчо утешить родителя. Но дом оказался пуст. Младших детей отец перед поездкой отвез к матери в Туларозу. Перзым делом сыну, очевидно, пришлось позаботиться о брошенных на произвол судьбы овцах. 14 июля, прождав несколько дней, Билл Брейзел-младший отправился в Корону и оттуда стал названивать в Розуэлл. Его успокоили: с отцом все в порядке, через день-другой будет дома.

Мрачным, злым вернулся Уильям Брейзел. Даже с сыном не желал говорить с случившемся. «Ты газету видел? С тебя хватит того, что прочел. Тебе же меньше неприятностей». Военные велели держать язык за зубами, – это, дескать, его патриотический долг. Очень был раздосадован Брейзел тем, как с ним обращались на базе: точно новобранца, раздели догола, подвергли полному медицинскому осмотру…

Уже был в действии декрет о лояльности, подписанный президентом Трумэном 21 марта 1947 года. К тому же штат Нью-Мексико с его сверхсекретными городками, объектами и полигонами находился на особом режиме со всеми вытекающими последствиями.

Из рассказов очевидцев ясно: на пастбище подобрали не метеозонд, как пытался уверить прессу генерал Рейми. Но и не летающий диск. Всего-навсего странные обломки. Странные потому, что материал, похожий на алюминий, фольгу, дерево, пластик, пергамент, восковку и шелк, не был ни тем, ни другим, ни третьим. Все очень легкое, почти без веса, и прочности необычайной. Удары молотка на металле не оставляли вмятин, дерево не горело, восковка не рвалась. Но самое поразительное – алые и розовые письмена на различных предметах.

Дочь Брейзела, Бесси Брейзел, в замужестве Шрайбер, в те дни находилась на ранчо. Ей было двенадцать лет.

«Они были похожи на цифры, во всяком случае, я воспринимала их как цифры. Возможно, потому что они располагались столбцами, как мы выстраиваем цифры для сложения. Только на наши цифры они были совсем не похожи».

Флойд Проктор, сосед:

«Он (Брейзел) говорил, что понятия не имеет, что за штуковину нашел, но письмена ему напоминают китайские или японские иероглифы. Еще он говорил, что письмена похожи на те надписи, что помещают на коробках с китайскими хлопушками, что-то вроде значков, написанных пастелью, хотя это совсем не то письмо, каким пользуемся мы».

Старший сын Брейзела, Билл:

«Отец мне сказал, что на некоторых из найденных обломков были, как он выразился, нарисованы фигурки. Этим словом он называл петроглифы, которые древние индейцы в нашей округе рисовали на скалах».

Джесси Марсел:

«Меня в тех обломках поразила одна вещь. Многие находки с виду были похожи на пергамент, испещренный цифрами и символами, которые за неимением лучшего я бы назвал иероглифами, поскольку они были непонятны. Прочитать их было невозможно, это были символы, иначе говоря, нечто, обозначающее нечто, и при всем их разнообразии, составлены они были по единому принципу. Были они розовые и алые».

Загадочные письмена видел и сын майора Марсела в тот вечер, когда отец, вернувшись с ранчо с необычным грузом, завернул домой. Марселу-младшему тогда было одиннадцать лет. Его впечатления:

«Египетские иероглифы, пожалуй, лучше всего могут дать о них какое-то представление. С той лишь оговоркой, что среди тех значков не было фигурок зверей, что характерно для египетской иероглифики».

Странные обломки, загадочные письмена… Но где же сам летающий диск?

Ранним утром 3 июля 1947 года инженер Федеральной службы мелиорации Грейди Л. Барнетт, или Барни Барнетт, как называли его друзья и сослуживцы, оказался на пустынной равнине Сан-Агустин, близ города Магдалина, Нью-Мексико. Приехал он на рекогносцировку местности, где предстояло вести работы.

Оглядывая равнину, Барнетт заметил тускло светящийся предмет. И довольно крупный. Не самолет ли разбился?

Почти одновременно к месту аварии подошли археологи, производившие поблизости раскопки древних индейских поселений. Барнетт точно не запомнил, от какого они были университета, из Мичигана или Пенсильвании.

На земле лежал огромный диск из серебристого, похожего на нержавейку металла. Врезавшись в песок, диск надломился. В различных позах поодаль застыли странные тела. Большие безволосые головы. Маленькие глазки. Все на одно лицо, в одинаковой серой одежде, в глухих, словно литых костюмах, – ни воротников, ни швов, ни молний. Ростом с десятилетних подростков.

В сумрачном зеве диска виднелись и другие тела. Больше ничего не успели рассмотреть. Послышался рокот мотора, подкатил военный грузовик. Нежелательным очевидцам предложили удалиться. Но сначала строго предупредили: никому не рассказывать о том, что видели. Это их патриотический долг. В ту пору подобная фраза многое значила.