Читать интересную книгу "Повести монгольских писателей. Том второй - Пурэвийн Хорло"

горами. На перроне уже зажглись фонари. Рабочие длинными молотками стучали по вагонным колесам, проверяли автосцепку, смазку. Вот и в вагонах включили свет — скоро отправление.

На фабрике я чувствовал себя как дома. Стоишь у станка и на душе спокойно, легко. В цехе светло и уютно. Когда по вечерам у Туи бывали занятия в университете, то я не спешил уходить с фабрики. Оставался на вторую смену или шел в спортивный зал играть в волейбол.

Я очень скучал без Туи, а когда оказывался дома в ее отсутствие, то чаще всего рисовал. У меня была мечта принять участие в выставке работ молодых художников. Больше всего мне нравилось рисовать портреты своих товарищей по работе. Была у нас в цехе одна девушка, Чимгэ. Хорошая работница, славный человек. Мне очень хотелось нарисовать ее. Я много раз брался за кисть, но ничего не получалось. Глаза выходили то слишком грустные, то слишком веселые. Неудачные рисунки я складывал под кровать, выбрасывать было жаль. Долго я пыхтел над портретом Чимгэ и наконец с удовлетворением отметил, что удалось добиться сходства. Как я обрадовался… Не знаю, конечно, что сказали бы о моем произведении художники-профессионалы, но мне самому портрет очень нравился. Я отправился на кухню и вскипятил себе чай. Моя теща никогда не одобряла моего пристрастия к рисованию. В тот день я услышал, как она ворчала:

— Хорош у меня зятек, привез в дом целый вагон красок, от одних запахов с ума можно сойти.

Утром, когда я, собираясь на работу, хотел взять с собой портрет Чимгэ, она отсоветовала:

— Сейчас в автобусе давка, не бери с собой портрет.

В цехе я то и дело поглядывал на Чимгэ, мысленно сравнивая ее с портретом. Пожалуй, следует еще немного подработать глаза, решил я. И, едва дождавшись конца смены, бросился домой. Но рисунков я не нашел.

— Мама, где мои рисунки?

— Я выгребла из-под кровати и сожгла.

— Что?!

— Самый лучший рисунок оставила. — Я вздохнул с облегчением — это был портрет Чимгэ. Видимо, он чем-то поправился Дунжме — спокойное девичье лицо, на дэле с круглым орнаментом — золотая звезда ревсомола.

— А где остальные?

— Говорю же тебе, на растопку пустила.

Пропали все мои наброски к этому портрету — Чимгэ у станка, Чимгэ за работой. Подумать только, ими растопили печку!

— Ты эту девушку, почитай, двадцать раз рисовал. Зачем? Хватит с нее и одного портрета. А надо будет, еще нарисуешь.

На следующий день я написал заявление. Мол, так и так, я человек семейный и прошу дать мне комнату. И прошу в просьбе не отказать, так как положение безвыходное. Заявление отнес директору фабрики и через два дня пошел за ответом.

— Познакомился с вашим заявлением, Дорж, — сказал директор. — Я думал, у вас жилье есть.

Я объяснил директору положение дел.

— Что же, — сказал он, — я так и предполагал. У нас на предприятии много молодежи, и почти у всех неблагополучно с жильем. А жилья у нас маловато. Временно предлагаю такой выход. Я поговорил с начальником вашего отдела Чимэдом. У него две комнаты. Чимэд сам женат недавно, все понимает и согласен одну комнату уступить вам.

«Чимэд мне не теща», — подумал я и согласился.

— В следующем году фабрика обеспечит вас собственным жильем. Договорились?

Через несколько дней мы переехали к Чимэду. Дунжма плакала. Говорила, что больше не будет браниться, что я отнимаю у нее единственную дочь. Но я проявил стойкость. Взял с фабрики синий грузовичок, погрузил на него кровать, два чемодана, зеркало Туи, книги. Испытывая некоторую неловкость, но в общем радостно ехали мы через весь город.

Волосы Туи развевались по ветру. Моя Туя улыбалась.

Кажется, посадка началась — у вагонов выстроились длинные очереди. Место Туи было в восьмом, самом последнем вагоне.

— В последнем вагоне ужасно трясет, — сказала Туя.

— Ничего, тебе ведь не так далеко ехать.

— Да, ты прав.

— Жаль, что ночью в окно ничего не видно.

— И знакомых нет…

Радио на перроне громко вещало: «Внимание! Внимание! Двадцатого вечером, в восемнадцать часов состоится премьера пьесы «Юбилей Наянчулуна»{20}. Билеты продаются в кассе». Интересно, где же еще продаваться билетам, если не в кассе? Смешно — люди уезжают, а им объявляют о том, что показывают в городском театре. Или это для сведения провожающих?

У Чимэда, нашего соседа, семья была маленькая — он да жена. Сам он окончил институт только в прошлом году. Чимэд — инженер, жена его Цэцгэ — артистка. Они были старше нас всего на три-четыре года, и эта разница не ощущалась. Вскоре мы все очень подружились. Особенно Туя и Цэцгэ. Однажды она пригласила нас на репетицию в театр. Мы с Туей сидели в совершенно пустом зале. Режиссер, еще совсем молодой человек, с микрофоном в руках расхаживал по сцене, что-то объяснял, а иногда и показывал, как следует играть. Наша Цэцгэ играла батрачку, и у нее никак не получались поклоны перед нойоном.

— Не пойдет, — говорил ей режиссер. — Разве так кланяются? Запомни — не по своей воле поклоны бьешь, а нужда заставляет. Давай снова! — Нам стало жаль Цэцгэ, у которой что-то не клеилось, и, не дожидаясь окончания репетиции, мы потихоньку ушли.

— Какая трудная работа у актеров.

— А где ты видела легкий труд? Был бы талант.

— И при таланте нужны прочные знания.

Никогда я прежде не подозревал, что за красивым зрелищем на сцене стоит столь трудная работа. Вечером к нам заглянула Цэцгэ.

— Почему вы ушли? Дальше было очень интересно.

— Да решили уж сразу готовый спектакль посмотреть, — ответил я, думая о том, что у ее режиссера весьма сварливый характер и в чем-то он похож на мою тещу.

Мы с Туей жили весело, как пескари, выпущенные рыбаком из сети. Изредка навещали то ее мать, то мою. Моя матушка к нам захаживала. Придет, соберет наше белье в стирку, посидит полчаса и уйдет. Иногда мы брали ее с собой в кино или в театр. Но матушка, не устававшая за восемь часов работы, в театре утомлялась быстро. Однажды с зарплаты я купил ей теплые ботинки на заячьем меху.

— Единственно верный поступок с тех пор, как ты стал взрослым, — пошутила Туя.

— Зря ты деньги потратил, сынок, в другой раз этого не делай, — сказала мать, но по ее глазам я видел — она была рада.

Снова близился Новый год. Туя готовилась к зимней сессии, и часто ее не было дома по вечерам. У меня на работе тоже дел было по горло. Речь шла не о том, как выполнить, а как