Ваймс все еще пытался уложить в голове международную сводку новостей.
— Столько шуму из-за одного убийства? — уточнил он, стараясь подавить зевок.
— Нет, Ваймс. Вы сами сказали: виной тому — тысячи лет напряжения, интриг и политической борьбы. В последнее время разные происшествия изменили баланс сил. Есть те, кому хотелось бы, чтобы все стало как прежде, даже ценой моря крови. Что такое один гном? Но если его смерть можно превратить в casus belli… — тут патриций Ветинари посмотрел в сонные глаза Ваймса и продолжал: — то есть в повод для войны, то внезапно он становится самым важным гномом в мире. Когда вы в последний раз как следует спали, Ваймс?
Ваймс пробормотал, что «недавно».
— Ступайте и поспите еще. А потом найдите убийцу. Побыстрее. Хорошего вам дня.
«Шатаются не только троны королей, — подумал Ваймс. — Твое кресло тоже слегка покачнулось. Очень скоро люди спросят: кто пустил сюда всех этих гномов? Они роют туннели под городом и не подчиняются нашим законам. А тролли? Раньше их держали на цепи, как собак, а теперь они разгуливают по улицам и угрожают мирным жителям!»
Скоро заговорщики начнут собираться кучками. Те, кто тихонько беседует в углу на вечеринке. Те, кто умеет превращать мнения в ножи. Исход заварушки вчера ночью, возможно, напугал этих болтунов, но дважды такое не провернешь. Как только неприятности начнутся в массовом порядке, как только погибнет несколько человек, они перестанут говорить за закрытыми дверями. Толпа их охотно поддержит…
«Они роют туннели под городом и не подчиняются нашим законам».
Ваймс забрался в карету, с трудом переставляя ноги, которые лишь приблизительно повиновались его воле, невнятно приказал ехать в Псевдополис-Ярд и заснул.
В городе бесконечного дождя продолжалась ночь. Там всегда была ночь. Там никогда не всходило солнце.
Тварь лежала, свернувшись в переулке.
Что-то было всерьез не так. Она ожидала сопротивления. Жертвы всегда сопротивлялись, но тварь неизменно побеждала. Но даже теперь, когда незримая городская суета утихла, она не могла пробраться внутрь сознания. Раз за разом она нащупывала нужный рычаг — вспышку гнева, которой можно было воспользоваться, — и раз за разом дверь захлопывалась, отбрасывая тварь в темный переулок с вонючими сточными канавами.
Это было не обычное сознание. Тварь боролась что есть силы.
Никто до сих пор ее не побеждал. Всегда есть какой-нибудь способ…
По обломкам мира брел тролль…
Кирпич вышел из участка на улице Сестричек Долли, одной рукой потирая голову, а в другой держа пакетик с зубами. Со всеми, какие удалось собрать Детриту. Кирпич подумал: сержант еще неплохо с ним обошелся. Детрит в подробностях объяснил, что было бы, если бы Кирпич успел ударить мистера Ваймса во второй раз. Между прочим, он намекнул, что тогда проблемой было бы не собрать зубы, а найти для них новую голову.
Еще Детрит сказал, что в Страже всегда найдется место для тролля, способного устоять на ногах после изрядной порции «Большого молота», так что, может быть, Кирпич попробует в будущем вести себя поприличнее, и тогда перед ним откроются разные перспективы.
Кирпич раздумывал — насколько это слово применимо к мозгу, в течение двух дней одурманенному «Большим молотом». Упомянутое будущее казалось настолько ярким, что приходилось идти с закрытыми глазами, хотя, возможно, в этом тоже был виноват «Большой молот».
Но…
Он слышал, о чем говорили другие тролли. И стражники. Ета, какой-то тролль кокнул гнома в новой шахте. Кирпич был абсолютно уверен, что не убивал гнома, даже под «Скребом». Он крутил и крутил эту мысль в той части мозга, которая заслуживала такого наименования. У Стражи, ета, полно всяких фокусов, вот в чем беда, они только глянут на твою тарелку и сразу, ета, скажут, что ты ел на ужин. А еще Кирпич потерял там, внизу, череп, ета точно. Они теперь его понюхают и сразу скажут, что ето был он! Только ето ж был не он! Потому что, типа, тот тролль потерял дубинку, а Кирпич нет, потому что потом он, ета, стукнул своей дубинкой того главного стражника, а значит, у него была ета, как ее, алибя. Дык.
Несмотря на побулькивание «Молота», который постепенно выветривался из головы, Кирпич понял, что никакое не дык. И ваще, если они ищут тролля, который ето сделал, и вдруг узнают, что я там был и потерял череп, а я скажу, типа, ну ладно, я там был, только гнома я не трогал, они скажут: нет, берите етого тролля, он виноват.
Кирпич чувствововал себя очень одиноким.
И ничего поделать было нельзя. Но, ета, он знал, кто мог ему помочь. Пока, типа, башка от мыслей не треснула.
Ныряя в переулки, прижимаясь к стенам, не поднимая головы и избегая всех живых существ, Кирпич отправился на поиски мистера Блеска.
Ангва решила отправиться прямо в Псевдополис-Ярд, а не в ближайший участок. В конце концов, в Ярде находилась штаб-квартира, и там в шкафчике она всегда держала запасную форму.
Ее раздражала легкость, с которой Салли шагала на шестидюймовых шпильках. Ох уж эти вампиры. Ангва давно сбросила туфли и несла их в руках. Либо так, либо вывих лодыжки. В клубе «Розовая киска» был весьма ограниченный выбор обуви. В отношении одежды выбирать тоже оказалось особенно не из чего, если исходить из того, что одежда должна хотя бы частично прикрывать тело.
Ангва изрядно удивилась, когда в костюмерной нашлась женская униформа, но с крошечным нагрудником из папье-маше и юбочкой, которая была слишком коротка, чтобы прикрыть хоть что-то. Беллочка, осторожно подбирая слова, объяснила, что иногда мужчинам хочется посмотреть на красивую девушку в форме. Ангва, твердо помнившая, что мужчины, которых она арестовывала, никогда не были особо рады ее видеть, всерьез задумалась. В итоге она остановила свой выбор на расшитом золотыми блестками платье (которое ей не шло). Салли предпочла нечто простое, синее, с разрезом до бедра — разумеется, как только она его надела, платье стало выглядеть потрясающе.
И Салли в нем выглядела потрясающе.
Поэтому, когда Ангва вошла в Ярд, захлопнув за собой дверь, и услышала насмешливый свист, незадачливый стражник отлетел к стене и грянулся об нее. Два острия прижались к его шее, и Ангва прорычала:
— Хочешь увидеть волка сию секунду? Скажи: «Нет, сержант Ангва».
— Нет, сержант Ангва!
— Уверен? Может быть, я ошиблась?
Острия прижались посильнее. Стражник с легкостью представил, как стальные когти протыкают ему сонную артерию.
— Не знаю, сержант Ангва!
— У меня нервы на пределе! — взвыла та.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});