Читать интересную книгу Котовский - Борис Соколов

Тринадцатого декабря 1920 года, в связи с представлением кавбригады к награждению Почетным революционным Красным знаменем, был составлен «Акт обследования подвигов, совершенных Отдельной кавалерийской бригадой тов. Котовского при 45-й советской стрелковой дивизии в период операции против армии Петлюры и 3-й армии Врангеля с 10 по 22 ноября 1920 года», опубликованный в дивизионной газете 45-й дивизии «Голос красноармейца». Конечно, документ этот сугубо пропагандистский, но какое-то представление, пусть сильно мифологизированное, он дает. Вот что сообщалось, например, о событиях 10 ноября 1920 года: «К 24 часам 10.XI кавбригада сосредоточилась в исходном положении в д. Володиевцы, что в 12 верстах юго-западнее м. Джурин. Противник крупными силами (3-я „железная“ дивизия полковника Удовиченко) занимал линию по р. Мурашка: деревни Березовка — Лужки — Черновцы.

С рассветом 10.XI кавбригада во взаимодействии со 134-й и 135-й бригадами изд. Володиевцы перешла в решительное наступление на деревни Березовка — Шендеровка. И хотя дороги были размыты дождем и лежал густой туман, бригада быстро подошла к деревне Березовка, но ее встретили сильным ружейным, пулеметным и артиллерийским огнем. Шедший во главе колонны 2-й кавполк, не имея возможности атаковать противника в конном строю, был спешен, а при поддержке конной батареи, выброшенной на линию цепи и открывшей сильный огонь прямой наводкой, полк дружным ударом выбил значительно превосходящего противника из села Березовка и обратил его в бегство.

На следующий день котовцы скрестили клинки с конным отрядом Фролова в деревне Бендичаны. В результате этого боя крупная и лучшая кавалерийская часть противника понесла большие потери и бежала к местечку Озаринцы. Разгром отряда Фролова завершили части 134-й бригады и 1-го конкорпуса. Бригада же Котовского остановилась на ночлег в деревне Малый Ольчадаев».

Заметим, что знакомство с бойцами атамана Фролова очень пригодилось Котовскому во время подавления антоновского восстания на Тамбовщине.

А вот как «Акт» описывал бои, происходившие 18 ноября: «В ночь с 17 на 18 ноября части кавдивизии Яковлева занимают местечко Деражня, выбив оттуда части 60-й дивизии. Считая единственным средством ликвидации противника удар по его главным силам и тылам в Проскурове, кавбригада, несмотря на отсутствие связи с 1-м конкорпусом, в 3 часа утра 18 ноября из деревни Баламутовки форсированным маршем наступает на Проскуров, с рассветом переправляется через озеро Дубовое, где сбивает передовые заставы противника и вступает в бой с его главными силами. Крупные пехотные и кавалерийские части противника, вышедшие из города, при поддержке ураганного артогня двух бронепоездов, 8 легких и 2 тяжелых орудий, стрелявших со стороны деревни Заречье, оказывают упорное сопротивление, но части кавбригады после двухчасового боя геройски сломили сопротивление в несколько раз превосходящего противника и ворвались в город. Конная батарея бригады, выбросившись на линию наступающих частей и открыв меткий ураганный огонь по городу, оказывала содействие кавалерии. В городе захвачены трофеи, обоз и отбита большая партия пленных красноармейцев.

Деморализованный противник, потеряв окончательно связь с кавдивизией Яковлева, в панике бежит. Кавдивизия Яковлева, намеревавшаяся из района Голосково — Деражня произвести глубокий рейд в тыл наших войск, тоже начала отступление.

В течение трех дней на линию Проскуров — Черный Остров выдвигаются оставшиеся далеко позади части 1-го конкорпуса и 60-й дивизии. Петлюровцы, оказывая сопротивление, отходят на Волочиск. К вечеру 21 ноября наша 14-я армия готовилась к окончательной ликвидации противника».

И, наконец, последний день боев — 22 ноября. Согласно все тому же «Акту», в этот день «разведкой установлено, что между петлюровцами и белополяками достигнуто соглашение о пропуске остатков „украинской“ и 3-й армии Врангеля со всей материальной частью в Галицию. Кавбригада Котовского, не ожидая, пока выдвинутся на занимаемую ею линию части 1-го конкорпуса, совершенно самостоятельно, без всякой поддержки справа и слева, форсированным маршем идет прямо на Волочиск, где враг сосредоточил все свои силы. Сметая его арьергардные части, под ураганным огнем бронепоездов кавбригада переменным аллюром проходит по маршруту Гарнишевка — Якушевцы — Вальковцы, тесня огромные силы противника, и от деревни Фридриховка бросается в стремительную атаку. Последние пять верст перед Волочиском бригада прошла галопом под ружейным, пулеметным и артиллерийским огнем противника и в 18 часов конечным ударом сбивает его главные силы на лед, отрезая их от моста. Буквально из рук вырывает переправляемые на польский берег орудия, эшелоны и материальную часть. Заканчивает ликвидацию остатков армии противника и захватывает много пленных и громадные трофеи: 8 орудий, 2 бронепоезда, богатый обоз, 4 эшелона с арттехимуществом…».

Бригада Котовского после последних боев с армией УНР была отведена в район Умани, где действовали отряды петлюровских атаманов Грызло, Цветковского и Гуляй-Гуленко. 19 декабря 1920 года бригада Котовского разбила их, взяв в плен до пятисот человек, многие из которых были расстреляны. 27 декабря 1920 года котовцы влились в состав 17-й кавалерийской дивизии из 2-го корпуса червонного казачества, а сам Котовский стал начальником этой дивизии. В январе 1921 года ему пришлось сражаться против повстанческой армии Нестора Махно. Махновцам удалось прорваться из окружения, попутно уничтожив штаб 14-й кавдивизии во главе с A. Я. Пархоменко. Начальник штаба махновской армии B. Ф. Белаш вспоминал, что захваченный врасплох «начдив 14-й Пархоменко, поняв, что встретился с махновцами, кроме того, что дал сведения о красных частях, просил Марченко и Махно сохранить ему жизнь. Он говорил, что имеет тесную связь с антоновщиной. Извлекая из кармана письмо, он рассказал, что его брат Пархоменко — анархист и находится в рядах антоновщины, что он и себя считает последователем анархии. Но в сложной обстановке боя А. Пархоменко и командиры штаба 14-й дивизии второпях, при отступлении были расстреляны. И после Махно жалел, говоря: „Пархоменку можно было бы и простить убийство дедушки Максюты“». Видного анархиста Максюту, которого соратники с уважением называли «дедушкой», Пархоменко лично расстрелял в мае 1919 года в Екатеринославе.

Бывший командир 7-го полка червонных казаков И. В. Дубинский вспоминал: «…Вскоре махновская черная рать попала в „мешок“. Тщательно задуманная ловушка была подготовлена для нее недалеко от Хорола. Путь банде преграждала крутая насыпь железной дороги. Перемахнуть через нее можно было только у переезда, вблизи которого курсировал бронепоезд.

С двух сторон охватывала врага советская конница. Разъезды 14-й буденновской дивизии нащупали основные силы махновцев. Приближался к полю боя сводный отряд Котовского. Казалось, что теперь уже бесшабашные головорезы батьки не устоят против натиска червонных казаков и буденновцев, стремившихся отомстить за своих любимцев — Пархоменко и Карачаева.

Очутившись в безвыходном, казалось бы, положении, Махно придумал коварный маневр. В его штабе нашлось удостоверение на имя командира взвода 84-го полка 14-й дивизии. С этим документом личный ординарец батьки помчался к бронепоезду. Предъявив документ, подвел командира к амбразуре. Показал на приближавшихся махновцев:

— Это наши. А там, — повел он пальцем в сторону буденновцев, — махновцы. Кони наши вымотаны, к атаке не способны. Так что начдив просит вдарить ураганным… пока пройдем. За переездом станем… будем ждать червонных казаков…

Простодушный командир бронепоезда попался на махновский трюк. И на сей раз анархо-бандиты вырвались из тщательно подготовленной для них западни…»

Лев Копелев в мемуарной книге «И сотворил себе кумира» рассказывает, как учился в школе с неким Шуркой Лукащуком, бывшим ординарцем Котовского, которому в 1924 году исполнилось 17 лет. Фамилия этого персонажа, скорее всего, вымышлена, и был ли этот человек действительно так близок к Котовскому, мы вряд ли когда-нибудь достоверно узнаем. Но то, что Лукащук сообщает о Котовском, интересно в любом случае. Это не только свидетельство очевидца, но и творимая легенда о народном герое. В повествовании Л. Копелева Шурка описан так: «Широколицый, скуластый, чубатый, он носил матросскую форменку, распахнутую почти до пупа, и брюки клеш необычайной ширины и длины, так, что ботинок не было видно. Фуражка-блин то непонятно как лепилась к затылку, то надвигалась на самый нос, широкий, угрястый, лихо вздернутый. Он плевал необыкновенно шумно, с присвистом и на огромные расстояния, сморкался в два пальца, ходил „по-моряцки“ — вразвалку, круто сгибая колени. На школьные вечера он нацеплял кобуру с наганом, которая свисала на правую ягодицу. Шурка был сиротой, жил в детдоме и, как уверяли его почитатели, каждое воскресенье ходил обедать и пить чай к Котовскому. В школе у него не было друзей. Нас, „мелких шибздиков“, он презирал величаво, не снисходя даже до затрещин. Активистов, уговаривавших его выступить с воспоминаниями, он отшивал безоговорочно.