Читать интересную книгу Пираты Венеры - Эдгар Берроуз

— Ты опять явился вовремя, чтобы спасти меня, — сказала она. — Но для чего? Что ты намерен делать со мной?

— Я намерен как можно скорее добраться с тобой на берег, — ответил я. — Там мы подадим сигнал «Софалу». Они спустят лодку, которая доставит нас на борт.

Дуари, казалось, почувствовала облегчение, когда я изложил свои планы.

— Если ты вернешь меня на Вепайю невредимой, то завоюешь вечную благодарность джонга, моего отца, — сказала она.

— Служить его дочери — это достаточная награда для меня, — ответил я, — пусть даже я не преуспел в том, чтобы добиться хотя бы ее признательности.

— Но ты добился ее, Карсон, я благодарна тебе за то, что ты сделал, рискуя жизнью, — уверила она меня, и в ее голосе было куда больше тепла, чем когда бы то ни было ранее.

— Что сталось с Вилором и Муско? — спросил я.

Ее губы насмешливо искривились.

— Когда клунобарган напали на нас, они убежали.

— В каком направлении? — спросил я.

— Туда, — она показала на восток.

— Почему же кланган не оставили тебя?

— Им было велено защищать меня. Они не умеют ослушаться начальства и, кроме того, им нравится сражаться. У них много силы, мало мозгов, и совсем нет воображения; поэтому они прекрасные бойцы.

— Не могу понять, почему они убежали, а не улетели, взяв тебя с собой, когда увидели, что поражение неизбежно. Это обеспечило бы им полную безопасность.

— К тому времени, как они это поняли, было уже поздно, — объяснила она. — Кланган не могли подняться в воздух, тем более с ношей, их бы легко уничтожили снаряды клунобарган.

Кстати сказать, это слово может служить прекрасным примером образования имен существительных в амторианском языке. В широком смысле оно означает «дикари», дословно — «волосатые люди». Единственное число — нобарган. «Ган» значит человек, «бар» — волосы. «Но» это сокращение от «нот», что значит «с» и используется как префикс со значением принадлежности. Таким образом, «нобар» означает волосатый, «нобарган» — волосатый человек. Приставка «клу» образует множественное число, и вот мы получаем слово «клунобарган» — волосатые люди или дикари.

Убедившись, что на поле боя не осталось живых, я, Дуари и оставшийся анган направились вниз по течению реки, к океану. По дороге Дуари рассказала мне, что произошло на брту «Софала» прошлой ночью, и я обнаружил, что Гамфор практически без ошибок описал это.

— Зачем они взяли тебя с собой? — спросил я.

— Я была нужна Вилору. Он желал меня, — резко ответила она.

— А Муско только хотел бежать?

— Да. Он считал, что его убьют, как только мы доберемся до Вепайи.

— Как они собирались выжить в такой дикой местности? — спросил я. — Они хоть знали, где находятся?

— Они думали, что это Нубол, — ответила она, — но не были уверены. У торан есть агенты в Нуболе, которые организовывают там беспорядки в попытке свергнуть правительство. Несколько из них живут в каком-то городе на берегу, и Муско собирался найти их, чтобы организовать наш переезд в Тору.

Мы некоторое время шли молча. Я шел впереди, Дуари, разумеется, в середине, анган плелся последним. Он казался удрученным и унылым. Его перья на голове и хвосте поникли. Кланган обычно такие шумные, что его неестественное молчание привлекло мое внимание. Подумав, что он, быть может, ранен в сражении, я спросил его об этом.

— Я не ранен, мой капитан, — отвечал он.

— В таком случае, что с тобой? Ты опечален смертью своих товарищей?

— Не в этом дело, — ответил он. — Там, откуда они родом, еще много таких. Меня печалит моя собственная смерть.

— Но ты ведь жив!

— Скоро буду мертв.

— Почему ты так считаешь? — спросил я.

— Когда я вернусь на корабль, меня убьют за то, что я сделал прошлой ночью. Если я не вернусь, я буду убит здесь. Никто не может долго прожить в одиночку в таком месте, как это.

— Если ты будешь служить и повиноваться мне, ты не будешь убит, когда мы вернемся на «Софал», — заверил я его.

При этих словах он очевидным образом повеселел.

— Я буду служить тебе хорошо и повиноваться, мой капитан, — пообещал он, и снова стал улыбаться и петь, как будто во всем мире его ничто больше не заботило, а такой вещи, как смерть, уже не существовало вовсе.

Несколько раз, оглядываясь на спутников, я ловил на себе взгляд Дуари. Каждый раз она быстро отводила глаза в сторону, словно какой-то мой поступок одновременно смутил ее и вызвал ее любопытство. Но я молчал. Я решил говорить с ней только тогда, когда это необходимо, да и то исключительно официальным тоном.

Мне было трудно играть эту роль, но очень интересно. В первую очередь меня интересовало, сколько времени у меня хватит терпения продержаться? Сама идея, что я могу молчать в тот момент, когда хочется говорить и говорить, заставляла меня улыбаться помимо воли.

Вдруг, к моему удивлению, Дуари сказала:

— Ты все время молчишь. В чем дело?

Это был первый раз, когда Дуари сама начала разговор со мной, и вообще дала мне основание подозревать, что я существую для нее как личность. Я вполне мог быть предметом обстановки или кучей земли, так мало интереса она проявляла ко мне с тех пор, когда я застал ее наблюдающей за мной в саду.

— Со мной все в порядке, — заверил я. — Я озабочен твоим благополучием и необходимостью доставить тебя обратно на «Софал» как можно скорее.

— Ты совсем не разговариваешь со мной, — пожаловалась она. — Раньше, когда мы виделись, ты всегда много говорил.

— Пожалуй, даже слишком много, — признал я. — Видишь ли, я стараюсь не докучать тебе.

Она опустила глаза.

— Но я не возражаю, — сказала она почти неслышно.

Я улыбнулся и героически промолчал.

— Видишь ли, — продолжала она обычным голосом, — сейчас обстоятельства очень отличаются от любых обстоятельств, с которыми я когда-либо сталкивалась. Я начинаю понимать, что правила и ограничения, согласно которым я жила среди своего народа, неприменимы к столь необычным ситуациям. И к людям, настолько далеким от тех, чьим поведением эти правила были предназначены управлять.

Я очень много думала о разных вещах. О тебе.

Я фыркнул.

— Эти странные мысли стали приходить мне в голову после того, как я первый раз увидела тебя в саду в Куааде. Я стала думать, что, быть может, интересно было бы поговорить с другими людьми, кроме тех, с кем мне было позволено видеться в доме джонга, моего отца. Мне надоело разговаривать все время с одними и теми же мужчинами и женщинами, но обычай сделал из меня рабыню и трусиху. Я не осмеливалась делать то, что мне больше всего хотелось делать. Мне всегда хотелось поговорить с тобой, и теперь у нас есть немного времени, прежде чем мы окажемся на борту «Софала» где я снова должна буду подчиняться законам Вепайи. Я хочу быть свободной, хочу поступать, как мне нравится, хочу говорить с тобой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});