Внимание лорда Трегоннинга было целиком устремлено на собеседника: Все мысли о том, что они не сумеют поколебать его и что граф предпочтет остаться в стороне, улетучились. По болезненной напряженности его взгляда Джерард вдруг понял, какие муки приходится переносить этому внешне невозмутимому человеку, сколько горя он уже вынес и, возможно, еще вынесет.
– Вы уверены, что она ... – Лорд Трегоннинг обернулся к Жаклин: – Прости меня, дорогая, но мистер Деббингтон, вы действительно считаете, что она вне подозрений?
Джерард кивнул:
– Однако я вполне сознаю, что мнение художника не поколеблет убеждений властей, хотя наверняка переубедит любого, кто принадлежит к высшему обществу. В этом случае существует немало фактов, наблюдений и выводов, собранных и сделанных мистером Адером, фактов, которые с абсолютной точностью докажут, что Жаклин не имеет никакого отношения к трагическим смертям Томаса Энтуистла и вашей жены, Мирибель Трегоннинг.
Джерард глянул на Барнаби, словно передавая ему слово в этом хорошо поставленном спектакле.
Барнаби подробно перечислил все собранные им факты, указывающие на то, что женщина, особенно изнеженная дама, физически не могла расправиться с Томасом и перекинуть Мирибель через перила террасы.
– Кроме того, ходят сплетни, что она убила мать в припадке ярости, но этому нет свидетелей. Слуги, всегда знающие подобные вещи, ничего такого не подтверждают. Да и друзья не замечали, что она когда-нибудь была подвержена приступам вспыльчивости, не говоря уже о ярости. Короче говоря, все эти сплетни не выдерживают ни малейшей критики, однако убийца, который, по моему твердому убеждению, и стоит за всеми сплетнями, очень умен. Он использовал не только положение Жаклин, но и любовь к ней окружающих. Поскольку все считают преступницей именно ее, никто и не думает начинать расследование и розыски истинного убийцы. – Барнаби помолчал и тихо добавил: – У меня нет никаких сомнений, что в обоих случаях действовал один и тот же человек. Пока что его имя остается тайной. Но, учитывая, с какой скоростью распространяются сплетни о виновности Жаклин, можно предположить, что убийца все еще здесь, в округе, и никуда не уехал.
Лорд Трегоннинг тяжело вздохнул и медленно положил руки на письменный стол.
– Почему вы решились сказать мне именно сегодня?
Все дружно уставились на Джерарда.
– Из-за новых слухов. Сначала мы решили следовать вашему плану: использовать портрет для того, чтобы открыть людям глаза. Но теперь, когда обнаружено тело Томаса и убийца воспользовался возможностью, чтобы подлить масла в огонь подозрений, и без того окружающих Жаклин, медлить больше нельзя. Иначе тень сомнения останется в любом случае, и наша позиция будет ослаблена. Даже если портрет яснее ясного докажет ее невиновность, к этому времени паутина окажется сплетенной слишком крепко, и разорвать ее мы просто не сумеем.
Лорд Трегоннинг долго молчал, прежде чем обратиться к Жаклин:
– Дорогая, смиренно прошу твоего прощения. Почему я вообще прислушивался к сплетням посторонних ... – Голос старика задрожал и прервался. – Мне не следовало сомневаться в тебе. Мое единственное оправдание – безвременная гибель твоей матери ... мне было трудно думать о чем-то ином. Надеюсь, в своем сердце ты найдешь силы меня простить.
Простые, искренние слова тронули всех присутствующих. Жаклин, сорвавшись с места, бросилась обнимать отца.
– О, папа!
Джерард отвел глаза. Барнаби тоже старался не смотреть на отца и дочь, хотя его голубые глаза весело блестели, а вид был положительно самодовольным. Миллисент вытирала глаза платочком. Джерард прикрыл глаза, думая о Пейшенс, близнецах и остальных родственницах, которые в подобные моменты неизменно заливались слезами. Даже он, мужчина, был растроган семейной сценой.
Джерард громко откашлялся, и, подняв голову, увидел, как лорд Трегоннинг неловко гладит плечо Жаклин.
– Спасибо, дорогая, – громко проворчал граф и, вынув платок, высморкался. Жаклин стиснула его руку, вернулась в кресло, выхватила из кармана клочок белого батиста и промокнула глаза.
– Да. Прямо сейчас.
Лорд Трегоннинг поправил пресс-папье и оглядел присутствующих.
– Благодарю всех за то, что не оставили нас в беде. Нам с Жаклин повезло иметь таких союзников. Однако ... – Его голос постепенно набирал силу. Граф вскинул голову и расправил плечи. – Полагаю, учитывая необходимость немедленно пресечь эти гнусные сплетни, вы уже составили некий план?
Барнаби подался вперед:
– Совершенно верно. – И он принялся объяснять подробности.
Лорд Трегоннинг выслушал и кивнул:
– Согласен. Если столько людей воображают, будто Жаклин ответственна за смерть Мирибель и, скорее всего, убила Томаса, значит, мы должны действовать быстро и решительно.
– И не только, – добавил Барнаби. – Нам необходимо не просто говорить, а кричать о невинности Жаклин. Сегодня утром Миллисент уже успела многое сделать, но мы пойдем еще дальше.
– Но будет ли этого достаточно? – встревожилась Миллисент.
– Скорее всего.
Джерард вспомнил о власти и могуществе, которыми обладали некоторые светские дамы. О своих связях с Кинстерами, имеющими такое влияние в обществе. Жаль, что он не может позвать их в Корнуолл: Хелену, вдовствующую герцогиню Сент-Ивз, леди Озбалдестон, Минни и Тиммс, и, возможно, Гонорию и Горацию. Они бы мигом поставили Жаклин на пьедестал, увенчав короной невинности, и отправили бы целое войско на охоту за убийцей.
– Но в этом случае нам следует быть более прямыми. В конце концов, сплетни – оружие обоюдоострое, – продолжал он.
– Хотите сказать, что мы тоже должны распространять ... – ахнула Жаклин.
– Факты, – докончил за нее Барнаби. – Он распространял ложь, а мы станем говорить правду и, будем надеяться, последняя перевесит все его измышления. И, поселив сомнения в умах окружающих, мы, что всего ценнее, подорвем его позицию. А когда портрет будет написан, люди поймут, как ошибались, и уж тогда начнут искать настоящего убийцу.
Лорд Трегоннинг медленно кивнул:
– Поскольку злодей воспользовался случаем, чтобы еще раз очернить Жаклин, мы, замалчивая правду, рискуем опоздать сразиться с ним. Но если начнем свою атаку сейчас, значит, выбьем из его рук оружие еще до того, как портрет будет закончен. Он совершил оплошность, недооценив противника: Своим неосмотрительным поступком он сам приблизил свой конец.
Барнаби недоуменно нахмурился, но тут же, что-то сообразив, широко улыбнулся:
– Именно. Он сам приближает свой конец. Какая ирония!
– Верно, – усмехнулся лорд Трегоннинг. – Итак, каков план действий?