Ну а потом, во втором классе, ему казалось, что знания даются просто так. Ни за что. А отметки ставятся за то, что знал уже раньше. Наверное, поэтому ему все время не хватало каких-нибудь получаса, чтобы выучить уроки, пятнадцати минут, чтобы решить неполучающийся пример. Так и вышло, что вместо четверок и пятерок он стал получать уже тройки, а потом и двойки. А учительница стала ругать его и называть лодырем. А сам Юрка этого не чувствовал. Просто он по-прежнему был таким, каким бывал и в садике, и в первых классах школы. А вот требовали с него уже совсем по-другому, не так, как в садике или в первом классе. И это казалось несправедливым. Он думал, что к нему придираются.
Из‑за того что учительница «придиралась и не давала жизни», Юрка то злился на нее и совсем не делал уроков: решал, что он все равно уйдет работать, а рабочему человеку очень уж больших знаний не требуется и, значит, можно не учиться. А то, наоборот, как бы мстя учительнице, вызубривал уроки и со злостью отвечал ей на четверку, а то даже и на пятерку. Но вызубренное быстро забывалось, а любви, уважения к таким знаниям не оставалось.
В пятом классе пошло еще хуже. В пятом классе был уже не один, а несколько учителей и учительниц. Отговориться тем, что к нему придираются, Юрка не мог: причин для придирок у новых учителей просто не было. А двойки в Юркином дневнике были, и отец, раньше немного веривший и придиркам учительницы, и невезению, и вообще всяким Юркиным отговоркам и оправданиям, теперь верить отказался. Он сказал прямо:
– Ты лодырь. Я в твои годы…
И пошло-поехало!
Вот почему Юрий вздохнул еще горше: что ни говори, а доверие – вещь хорошая, если… Если самому хочется оправдывать это доверие. А если не очень хочется, так лучше пусть без доверия… Как-нибудь уж по старинке… Как на Голубой Земле…
И в то же время ему страшно, до колик в сердце захотелось, чтобы ему доверяли. Поручали сложные и ответственные дела и требовали, чтобы он во что бы то ни стало выполнил их. Вот как космонавты…
Наверное, потому, что Юрий уже понимал: учили его и сам он учился в прошлом так, что равняться теперь с голубыми людьми ему было трудно, а признаться в этом, когда стало совершенно ясным, что они Юркины ровесники, было просто невозможно. Юрий попытался найти последнюю лазейку. Даже не лазейку. Он и в самом деле не очень верил тому, что видел.
– Слушай, Тэн, может, ты скажешь, что вам доверили весь корабль?
– Конечно! – ничуть не смутился Тэн. Это становилось прямо-таки интересным: Тэн явно врал напропалую. Юрка ехидно улыбнулся и спросил:
– И, кроме вас четверых, на всем корабле нет ни одного живого человека?
– Конечно!
– И с вашей Земли никто не управляет вашим кораблем?
– Конечно! – все так же уверенно ответил Тэн и наконец заметил ехидную Юркину улыбку. – Ты, кажется, не веришь? А почему? Разве я или кто-нибудь из наших тебя обманывал?
– Не в этом дело, – уклончиво протянул Юра. – Не в этом дело…
– А в чем? – И потому, что Юрий жался, кривился и недоверчиво покачивал головой, Тэн рассердился: – Что ж ты молчишь? Говори напрямик. Ты нам не веришь?
– При чем тут не веришь… Но, понимаешь, я же сам слышал, как кто-то объявлял тревогу… Предупреждал… И голос был, по-моему, взрослый.
– Так тебе же говорили, что это действуют роботы. Следящие роботы. Говорили или не говорили?
Сейчас Юрий уже не помнил, говорили ему или не говорили о роботах, но в душе он уже согласился с тем, что при таком положении дел и при такой технике и в самом деле должны работать, предупреждать и действовать роботы. Иначе зачем же тогда и космическую технику выдумывать?
Но был еще один хитрющий вопрос. Такой хитрый и с такой подковыркой, что Юрий не сразу решился задать его. А когда решился, то еще долго не знал, с чего начать.
Пока Тэн кипятился и рассказывал о том, какие роботы есть на корабле – расчетчики, следящие, обучающие, информирующие, оценивающие, предполагающие, разведывательные и многие-многие другие, – Юрий наконец придумал подход к самому важному вопросу:
– Тэн, а сколько… сколько лет вы в пути?
– Мы? В пути? Уже шестой год…
Тут Бойцов не выдержал и рассмеялся – облегченно и очень ехидно. Вопрос с подковыркой оправдал себя.
– Ты чего смеешься? – удивился и немного обиделся Тэн.
Юрий смеялся все громче и раскатистей. Он крутил головой и даже хлопал себя по коленям, хотя это было и очень трудно – силы притяжения, или, научно говоря, силы гравитации, прижимали его в мягком кресле-кровати и наливали тело если не свинцовой, то, во всяком случае, чугунной тяжестью.
Тэн недоумевающе смотрел на Юрия, потом вдруг улыбнулся и тоже рассмеялся.
– Так. Пожалуй, ты прав, – сказал он, и Юрию сразу расхотелось смеяться.
– Почему я прав?
– Потому что со стороны и в самом деле наше положение выглядит смешным.
– Какое положение? – уже серьезно спросил Юрий.
– А такое, что нам всем по двенадцать лет, а мы летим уже шестой год.
– Почему же это смешно? – насторожился Юрий.
– Ну, нам это не смешно. У нас это в порядке вещей. А вот для людей с других планет это может показаться и смешным.
Тэн объяснил это таким тоном, что Юрий даже покраснел и буркнул:
– Только ты не очень задавайся, ты лучше расскажи.
– Что тебе рассказать?
– А вот это: почему вам понятно, а людям с других планет не понятно?
– Потому, Юрочка, что с нашей Розовой Земли космонавты вылетают в свои первые дальние путешествия не в двадцать или тридцать лет, как у вас на Голубой Земле, а в семь-восемь лет.
Это было не так уж неожиданно – что-нибудь в этом роде Тэн обязательно должен был сказать, – но поражал его тон, снисходительный и в то же время сожалеющий. И нужно было поддержать авторитет всех землян, а заодно и людей каких-то других цивилизаций, о которых голубые люди знали, а земляне только догадывались.
– Это почему вам такая привилегия?
– А это, братец мой, не привилегия, а самая обыкновенная необходимость.
– Почему же это, интересно, необходимость? Везде такой необходимости нет, а у вас она появилась?
– А как ты считаешь – сколько лет нужно, чтобы добраться от одной обитаемой или годной для обитания планеты до другой?
– Ну, я не знаю… точно. Но думаю, что года два… три… Может быть, пять лет…
– Та-ак. А сколько у вас на Голубой Земле человек готовится к космическим полетам?
– Точно я, конечно, не помню… Например, Гагарин – самый первый космонавт в мире… нашем мире – готовился два года. Потом и других готовил… Тоже несколько лет…
– Вот! А теперь прибавь пять лет до нужной вам планеты, сколько-нибудь времени на то, чтобы на ней посидеть, обследовать, а потом еще пять лет, чтобы вернуться на свою землю. Сколько получится?
Юрий не раскусил всей каверзности этого вопроса. Но он сразу почувствовал, что за ним стоит что-то очень важное и нужное для понимания всей жизни голубых людей. И поэтому он не стал ловчить и выкручиваться. Он честно признался:
– Н‑ну… лет пятнадцать… – И неуверенно, но великодушно добавил: – Может… чуть больше…
– Во-от. – Тэн назидательно выставил палец и сложил розовые губы трубочкой. – Вот и получается, что космонавт ваш, с Голубой Земли, слетает один раз на какую-нибудь планету, вернется, пока отчитается, пока отдохнет – и лететь ему во второй раз уже не придется.
– Брось! – решительно заступился Юрка за милых сердцу космонавтов. – Они еще будут молодые!
– А я и не говорю, что старые. Будет им лет по сорок. Верно?
– Верно.
– Ну вот. Теперь клади опять несколько лет на подготовку к полету.
– Так они же один раз уже готовились! – возмутился Юрка.
– Как ты все хорошо знаешь! – задиристо покачал головой Тэн. – А что ж, по-твоему, все пятнадцать лет, пока они готовились и совершали первый полет, ученые и инженеры на Земле сидели раскрыв рот и хором кричали: «Ура! Вот какие хорошие космонавты! Уже полетели».
– Я тебя не понимаю…
– А чего ж тут понимать? Тут думать надо.
– Я думаю… – не совсем уверенно ответил Юрий.
– Думаешь, да, видно, не о том. Ведь за эти пятнадцать лет инженеры и ученые построят новые корабли, откроют новые способы их ведения. И сами космонавты из космоса передадут, что плохого в том корабле, на котором они летят, а что хорошего. Инженеры тоже это встроят в новые корабли. Так как, по-твоему, должны будут космонавты для своего нового полета освоить новый корабль, научиться его водить и всякое такое?
– Наверное, должны, – неуверенно согласился Юрий.
– Значит, и для этого потребуется время. Может быть, даже годы.
– Наверное…
– А раз наверное, так вот и посчитай, через сколько лет ваш земной космонавт полетит в свой второй полет.