схватила первую в своей жизни тройку. Вообще-то ей надо было бы поставить пару, но учительнице явно было жаль бывшую круглую отличницу. Она пыталась выяснить, не больна ли Лора и все ли в порядке у нее дома.
— Все в порядке, а я — здорова, — отрубила та и положила на учительский стол дневник со словами: — Ставьте, что заслужила.
Эмма Васильевна долго мялась, зачем-то листала дневник, а потом все же нетвердой рукой вывела отметку. Лора была уверена, что получила «неуд», и, когда увидела «трояк», бросила на учительницу недоуменный взгляд. Та жалко пожала плечами и сказала:
— Я очень надеюсь, что ты на следующем уроке исправишь эту отметку.
— Конечно, — согласилась Лора, удивляясь тому, что ее совершенно не волнует ни эта тройка, ни английский, ее вообще не интересует ничего, кроме отношений Степановой и Мищенко, которых не должно существовать в природе. Не должно!
После уроков, вместо того чтобы идти домой, она опять отправилась в парк. Почему-то ее потянуло к той клумбе с астрами, где они совсем недавно сидели сначала с Мищенко, а потом с Таней Николиной. И у Мищенко, и у Тани в личной жизни все было просто отлично, а у Лоры личной жизни не было вообще. Кроме того, она страшно мучилась и уже знала о происхождении этих мук. Это была самая чудовищная ревность, которая только существует на свете. Лора так глубоко задумалась о своей несчастной судьбине, что вздрогнула, когда кто-то с размаху плюхнулся рядом с ней. Лора повернула голову и увидела Сергея. Сердце горячим шаром ухнуло куда-то в живот.
— Сидишь? — насмешливо спросил Мищенко.
— Как видишь, — с трудом ворочая языком, ответила она.
— А чего высиживаешь?
Это идиотское выражение и, главное, кривая наглая усмешка очень не понравились Лоре. Ну о-очень сильно не понравились! Да что он себе позволяет? Горячее Лорино сердце опять вернулось в исходное положение и закаменело там.
— Не твое дело! — зло процедила она.
— Ну почему же не мое? Очень даже мое! Тебе же не нравится, что я с Наташкой! Ой как не нравится!
— Да мне нет никакого дела до того, с кем ты, как и где?! — гневно выкрикнула Лора и почувствовала, как лицо заливает краска стыда. Он, конечно, разгадал ее, но она так просто ни за что не сдастся! Не на ту напал!
— Врешь! — крикнул он. — Я же вижу, что ты готова Степанову удушить!
— Ничего подобного! — Лора расхохоталась. — Да целуйся ты со своей Степановой, сколько хочешь! И в любые парки ее води! И корми ее мороженым до умопомрачения! И пирожными с ликером!
— Ага! Ты уже и про мороженое знаешь! И про парки! Значит, тебе не все равно! Ты ведь хочешь оказаться на ее месте! Хочешь! Только ты мне, мадемуазель Лоран, теперь и даром не нужна! Понятно?!
Лора вскочила со скамейки, Мищенко поднялся за ней следом. Они стояли друг против друга, оба высокие, сильные, злые и непримиримые. У обоих гневно подрагивали ноздри, а щеки пылали.
— Ты… ты забываешься… — прошептала Лора. — Я такого не прощаю…
— Да на что мне твое прощение? — отозвался таким же зловещим шепотом Мищенко. — Я в нем не нуждаюсь! Как и в тебе, артистка недоделанная!
Лора замахнулась, чтобы отвесить ему пощечину, но Сергей перехватил ее руку и вывернул так, что она вскрикнула.
— Ладно, прости, — тут же сказал он. — Я не хотел сделать тебе больно. Но все остальное — в силе.
И Мищенко пошел от нее прочь в глубину парка, как уже однажды уходил после того, как рассказал о происках Валеры Шкафа. Лора вспомнила, что тогда следила за его уходом с глупой радостной улыбкой. Сейчас она улыбаться не могла. Ей было плохо. Очень плохо. Надо было что-то сделать, но она не знала, что именно. Может быть, стоит догнать его и сказать, что он во всем прав, что она ревнует его к Наташе, что она согласна, согласна, согласна стать его девушкой. И не временно… не на пробу… Может быть, навсегда… Нет! Это унизительно! Она, Лора, вдруг так низко падет перед каким-то парнем! А собственно, почему перед каким-то? Он не какой-то… Он ей… нравится… Да, он ей очень нравится… Она, может быть, даже… любит его… Впрочем, нет! Это совершенно невозможно, невероятно и глупо. Чтобы она влюбилась в Мищенко? Не может такого быть! Да разве можно такого любить? И почему они с ним все время так злятся друг на друга? Почему у них все на таком нерве?
Лора опять присела на скамейку и задумалась. А ведь у них с Сергеем дни рождения друг за другом. У нее, Лоры, — десятого августа, а у него… кажется, восьмого… В классе совсем недавно поздравляли тех, кто родился летом, в каникулы. Да, точно, у Мищенко день рождения восьмого. Значит, по гороскопу он тоже Лев. Вот оно в чем дело! Они с ним — два Льва, ни один из которых уступить другому никак не хочет. А, собственно, за что держаться-то? За какие-такие львиные ареалы охоты? Не звери же они, в самом деле…
Дома Лора никак не могла успокоиться. Безобразная сцена в парке не выходила из головы. Ну зачем она так с ним? Она же девушка! Зачем строить из себя железную леди? Сергей же нравится ей, и это уже, наверно, видно невооруженным глазом всем. Не только ему. Не случайно Наташа рассказывала о парке прямо ей в лицо, отвернувшись от подружек. Так зачем же ей, Лоре, противиться нахлынувшему на нее чувству? Кому от этого будет лучше? Ей? Мищенко? Или, может быть, Наташе? Нет, Степановой-то как раз будет хуже всего, потому что Сергей встречается с ней явно назло Лоре. Значит, надо прекратить валять дурака. Надо пойти и поговорить с ним. Немедленно! Вот интересно… а куда же она пойдет? Разве она знает, где он живет? Не знает… Ну и что! У нее же есть его телефон! Можно позвонить и вызвать его на разговор все в тот же парк или хотя бы просто па улицу. Можно и у дома поговорить. Или, например, возле школы. Да, но вдруг он не согласится, что тогда? Тогда хоть помирай!
Лора вздохнула и решила все-таки для начала сделать уроки, чем, собственно, и отвлечься от тяжких дум. Английский надо исправить, ведь она обещала Эмме.
Очень долго Лора никак не могла сосредоточиться на занятиях. Перед глазами стояло злое лицо Мищенко. Лора ловила себя на том, что ей хочется дотронуться до его щеки и погладить ее,