Как строили "летающие чучела"? Он не знает, когда пришел, они уже стояли на поляне. Почему его и еще двоих оставили здесь? Дали приказ остаться — вот и остался. Ходили слухи, что их всех отсюда увезут по воздуху. Но только на город полетели две "птицы", а прилетела только одна. Был приказ остаться тройке и сторожить чужеземную "белую птицу", и если к ней кто-то из местных случайно забредет — убрать без шума. А тут нас наехало много, сразу всех убрать без шума не получилось бы. Вот они и решили дождаться, пока часть поедет обратно в город тем же путем, что приехали, и перехватить по дороге. Собирались всех перестрелять, не дав возможность позвать на помощь. Война есть война. Да вот не рассчитали сил, не знали, что мы такими прыткими окажемся.
Откуда взялась чужеземная "белая птица"? Когда он пришел, она уже тоже была, а расспрашивать о ней не велели — военная тайна. Чем меньше их знаешь, тем дольше живешь.
Все остальные улетели на "летающих чучелах"? Нет, не все, часть ушла пешком.
Были ли пленные после налета на город? Кажется, что-то такое говорили колдуны, но он не уверен. А его точно спасут? Он слышал, что эльфы могут приказывать растениям. Пусть прикажут этим семенам не прорастать. А то он видел, как один воин наступил на такую штуку, она в него выстрелила, и он превратился в живой куст. И очень кричал. Два дня кричал, пока не умер. Он так не хочет.
У парня явно начиналась истерика. Сайни, кажется, не понимал этого. А я точно знал, что еще минут пять — и толком ничего из пленника не выжмешь, будет трясущийся от страха студень. Поэтому встал, подошел к нему — и влепил пощечину. Благо, руки у допрашиваемого были привязаны к подлокотникам кресла — если так можно назвать это жутко неудобное деревянное сооружение из неошкуренных бревнышек. Но и спинка, и подлокотники наличествовали. В жизни не бил связанных людей, но сейчас особых эмоций не испытывал: мне нужна была информация, чтобы спасти Юльку.
Увы, сидящий передо мной товарищ был тренированным воином, поэтому сумел — даже в плачевном своем положении — среагировать. Дернул в последний момент головой, так что пощечина вышла смазанной. Я повторил попытку — более удачно. Потом, для верности, добавил еще. Попал по губам, разбил их в кровь. Похоже, во мне, наконец, проснулись эмоции: все же этот человек чуть больше часа назад убил моего товарища и хотел меня убить. И убил бы без зазрения совести, не повернись все иначе.
Сайни посмотрел на меня и изумлением и даже привстал, чтобы остановить.
— Я в порядке. Просто этот тип нам сейчас нужен способным говорить, а не выть испуганной собакой.
М-да, а Лелек, кажется, не зря переполошился. Я сейчас запросто могу слететь с катушек — того и гляди, брошусь на пленного с криками "Где Юлька, сволочь, куда вы ее дели?!". Я постарался взять себя в руки:
— Спроси у него, куда полетели и куда пошли все прочие.
— Я же уже спрашивал.
— А ты еще раз спроси, иначе сформулируй.
Сайни спросил. Даже карту взял со стола Бержи и ткнул под нос допрашиваемому. Тот всячески дал понять, что ничего в этих картинках не понимает.
"Что ты выпендриваешься, ты пальцем покажи", вспомнился мне старый анекдот про капитана советской подводной лодки. А, между прочим, это идея.
— Сайни, а пусть он пальцем в окно покажет. Или выведите его во двор, пусть увидит, где солнце. И покажет пальцем, куда именно полетели и куда именно пошли. На восток, запад, север или юг.
— А смысл?
— Дмиид, кажется, говорил, что от места, где маг снимал "слепок" для навешивания свойств этой самой вашей магии подобия на чучело, само чучело может пролететь две-три лимы. На каком расстоянии от города по прямой мы нашли самолет?
— Лим семь, — Бержи быстро прикинул по карте.
— Видать, у них колдун сильный или же магия ушла вперед по сравнению с теми временами, когда были получены сведения, которыми пользовался Дмиид. Пусть они подзарядили свое "чучело" и полетели на нем домой. Пусть могут пролететь даже вдвое большее расстояние. Все равно недалеко — с учетом того, как далеко от вашего города до из территорий. Я бы на их месте постарался лететь по прямой, чтобы максимально выиграть время и расстояние. Потом все равно придется снизиться — и дальше топать пешком. Если, конечно, у них не раскиданы по лесам базы с самолетами для магической дозаправки. Но в это я пока предпочитаю не верить.
Все, даже вояка-секретарь, уставились на меня с уважением. Мне, чего греха таить, было приятно. Хотя это всего лишь догадки, не более.
Эксперимент провели. И арестованный — который несколько воспрянул духом после того, как приглашенный эльф произвел с его спиной некоторые предварительные манипуляции — таки ткнул пальцем.
Бержи и Сайни переглянулись в каком-то обалдении.
— Ребята, что случилось?
— Или он врет, хотя это совершенно не в его интересах, — проговорил Сайни с расстановочкой, — или мы чего-то не знаем. Там нет никаких поселений — ни наших, ни "ихних". Там, за полосой лесов, вообще никто не живет. Это же Ничья земля.
— Ничья земля? — переспросил я. В моем мире так назывался один весьма талантливый, хотя и страшный "почти фантастический" роман — о жизни на территории, пережившей колоссальную экологическую катастрофу. — Это что ж, она не принадлежит ни одному из государств? А почему — никому не нужна?
— Она действительно никому не принадлежит. Но Ничьей она зовется по другим причинам. Ладно, идем под крышу, там подробнее поговорим, — предложил Бержи.
Поговорили. Гном, как мог, объяснил.
— Территория эта не принадлежит ни людям, ни… Ну, вот смотри. Земля, на которой стоит город — там люди хозяева. По крайней мере, до поры до времени. А, скажем, звери или даже растения — на правах то ли гостей, которых привечают, но не дают жить по их разумению, то ли незваных гостей, которых всячески стараются выжить. Как крыс из подвала. И все это знают — и люди, и крысы. Если это сад или огород, то там тоже человек хозяин, но часть своих хозяйских прав он отдал яблоням или капусте. В лесу человек как раз гость — и ведет себя соответственно.
— Там хозяин — природа, что ли? Все деревья, все звери?
— Бывает, что и так. Но редко. Обычно кто-то один. Тогда лес будет, например, березовым. Или волчьим — то есть даже елки будут расти так, как удобно волкам. А та земля — ничья. Нет на ней хозяина. Поэтому порядка нет, поэтому творятся там разные безобразия. После старой большой войны так вышло.
— Маги друг с другом воевали? — блеснул я начитанностью.
— А чьерт иво знаит, — вдруг выдал Бержи по-русски, со страшным акцентом, зато очень эмоционально. — Там, говорят, было несколько… ну, вроде университета нашего, но не совсем. Скорее, отдельных школ. Тогда каждый маг вокруг себя собирал учеников, сподвижников, да и просто людей, которых обещал защищать. Вроде как городки такие небольшие были, в которых многие волшбой занимались. И просто для себя, и по заказу какого-нибудь государя. Знатные вещи порой выдумывали. И над окрестными местами такой маг — глава школы — становился хозяином. Под себя его переделывал, вольно или невольно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});