Читать интересную книгу Мой хозяин дракон (СИ) - Штерн Оливия

Я только вздохнула. Никак ему не объяснить, насколько близкой стала мне Айта. Она была самой близкой и единственной подругой там, на острове, и как-то незаметно стала сестрой. Просто младшей сестренкой. И если уж мне не суждено вернуться, так пусть хотя бы у этой несчастной малышки все будет хорошо. Ничего не поделаешь, мы смотрели на мир совершенно с разных сторон, я и Эйк Тасиди. В самом деле, тот помост, сальные взгляды и сто двадцать крон размололи меня в труху. И я долго собирала себя, пытаясь понять, кто же я в этом мире — и не понимала, и хваталась за тонкие пальчики Айты, словнo за спасительную соломинку. Да и потом… ещё один момент, который снова все перевернул. Если кому-то делаешь добро, вовсе необязательно, что тебе отплатит этот же человек. Добро вернется, рано или поздно, чуднoй легкой птицей, способной подарить крылья. Или драконом, который способен поднять тебя до самого неба и показать плывущую поверх облаков луну.

— О чем задумалась? — в мои сумбурно скачущие мысли просочился голос нотариуса, — может, ещё передумаешь?

— Нет, не передумаю, — сказала я, — вы будете опекуном Айты, если я не вернусь. Я рассчитываю на вашу мудрость, саннор Тасиди. И давайте перейдем к оформлению бумаг. Мне еще собираться в дорогу, а перед этим мне очень бы хотелось… Заехать на кладбище.

Он вздохнул, но перечить не стал. Кряхтя, порылся в бюро, среди бумаг, где царил вечный хаос, извлек несколько чистых желтоватых листов.

— Иди сюда, Кора. Здесь удобнее писать, а я тебе подиктую…

И посмотрел так укоризненно, как будто он очень переживал за меня… Как будто родной oтец, которого у меня больше не было.

С бумагами мы управились быстро. Пока писала скупые строки о своем желании удочерить Айту, и тени сомнения не возникло в правильности собственных поступков. Тасиди больше не ворчал и не препирался, молча поставил все нужные подписи и печати, а затем аккуратно убрал документы в свое бюро. Вот и все. Теперь уже, независимо от исхода моего путешествия, с Айтой будет все в порядке…

Я поднялась, разгладила подол платья.

— Спасибо вам, саннор. Я, пожалуй, пойду.

— Погоди, — вдруг сказал он, — я сейчас прикажу заложить коляску, вместе поедем.

Немного растерявшись, я села обратно, а Тасиди решительным шагом вышел вoн из комнаты. Не знаю, как долго он отсутствовал, да и не важно это. Я сидела и пыталась размышлять, но мысли разбредались в разные стороны. Такое бывает, когда все важные решения уже приняты и дороги к отступлению больше нет — я ее себе не оставила. Было немного тревожно. Но это оттого, что я понятия не имела, насколько легко варги пойдут на поводу у Фейдерлина, а еще оттого, что я не доверяла магу. Оставалось надеяться, что он удовольствуется обещанным гонораром — и, батюшки! Это ведь Эйк Тасиди еще не знал, что я собственноручно отрезала такой ломоть своего наследства и передала его пройдохе, готовому следовать за край Чаши…

— Кора, пойдем, — он появился на пoроге через некоторое время, в плотном темно-сером сюртуке и шляпе, — коляска у подъезда.

Это был хмурый и ветреный день начала зимы. Мы прошли сквозь кованые ворота и долго брели по тихoй и совершенно безлюдной аллее, по обе стороны которой немыми наблюдателями возвышались старинные склепы. Они были очень старыми, кое-где скульптурные украшения облупились и начали осыпаться. Но нам — дальше, в новую часть кладбища. И чем дальше мы шли, тем сильнее таяла моя решимость. Почему-то казалось, что я не вынесу все это снова, просто не смогу увидеть могильный холмик со скромной табличкой, на которой написано имя моего любимого папы. Под конец я вцепилась в саннора Тасиди, а он молча взял мою руку в свою и пошел дальше. Вот и низкая ограда. Пока что временная. И небольшая гранитная плита, на которой выгравировано «Филипп Лайс, адмирал Его Величества». Я невольно всхлипнула и стиснула пальцы на предплечье Тасиди. Конечно же, ничего плохого со мной не случилось, но… странное это было чувство: я шла сюда, как будто предвкушая увидеть отца, поговорить с ним. А увидела лишь расплывшийся от дождeй холмик и серую плиту.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не плачь, — тихо сказал Эйк Тасиди, — всему есть начало, и всему есть конец. Не нам это менять.

Я прикрыла глаза и снова вспомнила день своего восемнадцатилетия. То, как папа на меня смотрел. В его глазах жила любовь, а теперь его не стало, этой любви не стало, и как будто от меня самой отрубили что-то важное. Вроде бы и все на месте — но чего-то не хватает.

— Ты привыкнешь, — продолжил нотариус, — скажи, зачем-то ты ведь шла сюда? Чего именно хотела?

Я снова посмотрела на табличку. Эйк Тасиди был прав: все когда-нибудь заканчивается… Покосилась на седого нотариуса и попросила:

— Можно я… побуду здесь одна?

Он пожал плечами, запахнул поплотнее воротник сюртука и отошел в сторону, принялся рассматривать чей-то каменный памятник в виде взлетающих птиц. А я… вот так, стоя рядом с тем, кто был совершенно для меня недосягаем… Я взахлеб, тихо и быстро, рассказала обо всем, что со мной произошло. И закончила свой монолог тем, что описала Фейдерлина и нашу предстоящую экспедицию.

— Не беспокойся, — прошептала в холодный воздух, — я обязательно вернусь. И тогда расскажу тебе, как все прошло. Я знаю, ты был бы не против, если бы ко мне посватался лорд-дракон…

Почему-то казалось необходимостью рассказать все это. Потом я повернулась и пошла прочь, махнула Тасиди, и он заторопился следом. Перед глазами стояло папино лицо, и, как мне показалось, он лукаво усмехался, щурясь. Одобрял мое решение — а как же иначе? Жаль только, что мы так и не узнали, умер ли адмирал Лайс сам, или ему помогла санна Теодора. Но, пожалуй, эта тайна так и останется таковой на века.

Глава 7. ТАМ, ГДЕ ХАОС

Лиар Фейдерлин, судя по всему, относился к тому типу мужчин, за которыми приходится постояннo бегать. Когда-то он уже тащил меня за локоть по темным проулкам, и я беспомощно семенила следом, в ужасе от происходящего. Сейчас я больше не была проданной рабыней, но бежать все равно приходилось: этoт надутый индюк, эта самодовольная скотина шагал так широко, и так ловко лавировал между прохожими, что я, с дорожным мешком за спиной, запыхалась и вспотела, и только о том и думала, как бы не упустить из виду широкую спину в потертом синем сюртуке. К слову, сам Фейдерлин никаких вещей не нес, милостиво доверив эту роль мне и не забыв напомнить, что с этим мешком расставаться нельзя ни по какому случаю. Чтобы если будут обыскивать — прежде всего перетрясли его.

фейдерлин шагал в сторону порта, я бежала следом, точно домашняя собачонка. Ледяной ветер хлестал по щекам и вышибал из глаз слезы. Наверное, нужно было попросить его идти чуть медленнее, остановиться, подождать, а то и вовсе взять тяжелый мешок, но… гордость не позволяла.

«А это значит, дорогая, что ты еще недостаточно устала», — хмыкнула я про себя, вновь ускоряя шаг.

В какой-то миг он свернул в известный ему одному переулок, и тут впервые задержался, убедился, что я иду следом. Я здесь никогда не бывала и, хоть и хватала ртом ледяной воздух, с любопытством осмотрелась. Очень приличный это был переулок, не богатый, но сплошь застроенный двухэтажными домами, где, видимо, располагались различные конторы — сбоку от дверей все пестрело от прямоугольных табличек с надписями. Взгляд выхватил «Торговый дом Шеллита» и «Адвокатская контора Слизбург и сыновья».

— Поторапливайся, — процедил Лиар, свысока окидывая меня взглядом. Достал из кармана хронограф на толстой цепочке, щелкнул серебяной крышкой, открывая. — у нас бронь на заставу, отбытие через полчаса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Ну так мешок забери хотя бы», — едва не вспылила я, но вовремя прикусила губу.

Все эти его мелкие уколы и гадкие издевательства — ерунда. Ради Арктура можно и потерпеть.

Я кивнула и молча зашагала рядом, все еще чувствуя на себе тяжелый взгляд. Фейдерлин как будто размышлял, как бы меня еще уязвить.