Читать интересную книгу "Один на один с жизнью: Книга, которая поможет найти смысл - Илья В. Латыпов"

можем иногда разделить роли обидчика и жертвы, то ответить на вопрос «почему это вообще произошло?» весьма сложно. Даже те, кто формально признает, что они «обидчики», находят для этого оправдания. Но и пострадавшие, находясь во власти «праведного гнева», нередко от них не отстают.

Для полного удовлетворения нужно, чтобы обидчик постоянно страдал и чувствовал боль – именно чужая боль является главным средством для утоления собственного страдания (на этом базируется месть). Так и получается, что обидчики стремятся уменьшить свою моральную ответственность (смягчая стыд), а их жертвы стараются максимально подчеркнуть свою моральную безупречность (смягчая боль). Человек может быть в разное время и обидчиком, и жертвой. Однако мы, будучи в одной из ролей, не понимаем переживания находящегося в другой роли – как будто между ним и нами непроницаемый барьер. Удивительно, что, как только роль изменяется на другую, сразу же меняется и самооправдательная история.

О мести как способе ответа обидчикам я уже писал, а что если посмотреть на ситуацию с другой стороны: когда мы сами кого-то обидели? Как в такой ситуации разрешается внутренний конфликт между «я хороший (хочу быть хорошим)» и «я сделал что-то плохое» (напомню, что этот конфликт возникает, если мы так или иначе придерживаемся идеи, что «если хороший человек сделал что-то плохое, он перестает быть хорошим, и уважать его нельзя»)? Есть четыре основные истории-сюжета.

1. Утверждение, что все было сделано правильно. Что бы человек ни делал, это оправданно. Классика родительского оправдания: «Я это делал для твоего же блага!» Или: «Я обманывал ее шесть лет ради ее же спокойствия», «Я не стал советоваться с тобой, чтобы ты ничего не испортила», «Ей это нравится, по глазам вижу» и т. п. Вариант этой истории: «Все так делают». Например: «Ты соврал мне!» – «Все врут в такой ситуации». Рассказывают, что, когда президенту США Джорджу Бушу доказали, что США используют пытки в своих тюрьмах, он заявил: «Мы не пытаем. Мы применяем альтернативные методы».

2. Признание своего поступка неправильным, но найти для него оправдание или снизить его значимость. Наиболее популярный вариант: «У меня не было выбора». Очень часто обидчики указывают на смягчающие обстоятельства: «В детстве меня самого обижали», «У меня в последнее время был сильный стресс», «Я ничего не мог с собой поделать, на меня что-то нашло». Еще оправдывают свое поведение особенностями того, кому причинили боль. Здесь включается классический виктимблейминг[22]: «сам виноват». Наконец, можно сослаться на то, что другие еще хуже, чем ты, и на фоне остальных ты еще не так плох. Это и классическое «А у вас негров линчуют!», и «Да, бьет, зато не курит, не пьет и не изменяет!».

3. Признание всего и стремление поскорее все забыть, если невозможно отрицать или преуменьшать ответственность за произошедшее. «Это всего лишь эпизод», «Сколько можно об этом напоминать», «Я изменил один раз, все уже позади».

4. Отрицание произошедшего и выражение сомнения в адекватности жертвы (газлайтинг). «Ты говоришь, что видела, как я брал деньги, но я их не брал, тебе привиделось».

5. Публичное покаяние. Рубаху на груди рвануть, мольба о прощении, валяние в ногах. Подобное демонстративное самоуничижение потихоньку превращает обидчика в жертву, и тогда какие-то серьезные договоренности уже невозможны. В случае получения прощения все грехи обнуляются, и рано или поздно тот, кто истово каялся и молил о прощении, снова сорвется.

В вариантах 1–4 все усилия бросаются на то, чтобы устранить противоречие «я хороший – делаю плохие вещи», причем то, что «я хороший», сомнению не подлежит. В варианте 5 страдание от того, что ты «плохой», должно восстановить отношение к себе как к «хорошему» человеку.

Жертвы тоже составляют истории, пытаясь осмыслить произошедшее с ними. В этих историях может быть много чувства вины («Как я могла допустить это!»), стыда («Раз так со мной поступили, так мне и надо») или гнева («Только настоящий психопат мог так поступить!»). Человеку, которому причинили эмоциональную боль (речь идет не об уголовных преступлениях и о физическом насилии!), важно услышать от обидчика четыре вещи:

а) признание факта причинения боли – совершения ошибки, которая нанесла ущерб;

б) выражение сожаления и раскаяния («мне очень жаль», «мне стыдно»);

в) объяснение мотива причинения боли, причем без попыток смягчить собственную ответственность, но и без самобичевания;

г) предложения по возмещению нанесенного ущерба, если это возможно.

Этого ждут пациенты, пострадавшие от ошибок врачей, невиновные, которые были осуждены, супруги, которым изменяли и врали, жители стран, пострадавших от внешней агрессии, и многие другие. Исследования, проведенные в американских больницах, показали, что пациенты реже подают в суд на врачей, если те признают свои ошибки, приносят извинения и принимают меры для того, чтобы подобное не повторилось, – это придает трагедии хоть какой-то смысл. Но, как правило, пострадавшие не получают ничего, даже того, что упомянуто в пункте «а». Один судья, которому доказали, что он осудил на 25 лет невиновного, сказал: «Ну, значит, он все равно в чем-то должен быть виноват». Абсурд? Да. Но он сплошь и рядом.

Споры о том, кто первый начал и кто больше виноват, – путь к разделению на праведников и грешников, где первые идеализируются, а вторые демонизируются. Отрицание человеческого несовершенства и неизбежности ошибок и конфликтов, в которых есть пострадавшие, может привести стороны к глухому тупику, в котором есть вероятность застыть надолго, и никто никому уступить не захочет.

Как выйти из этого тупика? Есть несколько шагов, и все могут сопровождаться неприятными чувствами у тех, кто их совершает.

1. Обидчик отказывается от оправдания или отрицания собственных действий и обращает внимание на то, что за гневом и яростью жертвы прячется большая боль, и чем больше ярости – тем больше боли. Это очень сложно сделать, но за способностью принять свою ответственность, признать ее и обратиться к тому, кто пострадал от наших слов или действий, я вижу подлинное достоинство и самоуважение.

2. Пострадавший отказывается от постоянной подпитки своего праведного гнева, вспоминает ситуации, когда он сам был обидчиком и использовал те же способы защиты, что и обидчик. Говорит он непосредственно о своей боли, без попыток «плясать на костях» того, кто признал свою вину, унижать его. Это тоже требует немалой силы духа, так как желание мести, увы, естественное и подпитывается злостью и болью.

3. Самый сложный, но и самый продуктивный шаг: обе стороны отказываются от самооправданий и выяснения, кто первый начал и кто виноват, и договариваются о том, как совместными усилиями уладить ситуацию. «Если вы хотите заключить мир с вашим врагом, вы должны работать над этим вместе с вашим врагом. И тогда он становится вашим партнером». Это сказал Нельсон Мандела, который провел много лет за решеткой, но нашел в себе силы, став президентом ЮАР, не мстить, а работать над примирением сторон.

4. Если восстановить прежние отношение уже нельзя, то хорошим вариантом является признание этого факта, а также непоправимости произошедшего. Одновременно желательно добиться договоренности о компенсации причиненного вреда. Некоторые связи разрушаются окончательно – после каких-то наших проступков чувства у партнера могут окончательно умереть, и желание продолжать отношения (а их суть заключается в обмене чувствами, мыслями, действиями) тоже пропадает. Признание факта смерти отношений тоже позволяет остановить цикл мщения и молча разойтись, отгоревав крушение, хоть это бывает очень больно. Но в таком завершении намного больше достоинства и самоуважения, чем в бесконечном взаимном мщении.

Один мужчина проделал долгий путь, чтобы посоветоваться с мудрецом. Придя к гуру, этот человек спросил его:

– В чем секрет счастливой жизни?

– Хорошие решения, – ответил мудрец.

– Но что мне поможет научиться принимать хорошие решения?

– Плохие решения.

Так что без плохих решений не обойтись. И в значительной степени принятие своего несовершенства в том и заключается, что мы внимательно вглядываемся в свою «темную сторону», где мы – обидчики, где мы высокомерны, трусливы, глупы, жестоки, злорадны. Признание этих своих качеств не равносильно разрешению себе быть таковыми, просто мы должны помнить, что способны на это. Подобное узнавание себя позволяет распознать свои теневые стороны, увидеть, какая боль прячется за ними, и прикоснуться