Читать интересную книгу "Я – Ворона (СИ) - Карина Вран"

году закончить свою актерскую деятельность. Много лет прошло с моего дебюта. Много фильмов, ролей и событий. Надо уступать дорогу молодым, не так ли?

— Нет, нет! — замахала руками девица. — Как ваша давняя поклонница, господин Лянь, должна сказать: я плакала в тот день, когда вы заявили об уходе. Невозможно представить наш кинематограф без присутствия мастера Ляня.

— Вы меня перехваливаете, — скромничает Лянь (тут так принято — это прям хороший тон не принимать комплименты). — И уж точно я не стремился стать причиной ваших слез.

— Вы расскажете, почему передумали? — широко (и вроде бы даже искренне) улыбается журналист.

— Просто некоторые люди очень назойливы, — беззлобно смеется мой киношный папка. — Мой дом был взят в осаду. Я был вынужден выйти на переговоры.

— Я слышала, в новый проект вас пригласил режиссер Ян Хоу? — девушка явно попала под очарование собеседника, не может сдержать улыбку. — Тот, что прямо сейчас снимает «Дело о фарфоровой кукле». Этот сериал выйдет в эфир в июле.

— Именно, — кивает Лянь Дэшэн. — Режиссер Ян уверил меня, что, приняв участие в его картине, я не потрачу много времени. Он даже обещал уложиться в два дня. Так же он пообещал, что я не разочаруюсь, если дам согласие. А еще режиссер Ян сказал, что подобрал для меня партнера, который меня удивит.

— О? — захлопала густыми ресницами журналистка. — Всего два дня… И кто же это? Нашим зрителям не терпится узнать.

— Моя дочь, — сказал, а затем выдержал паузу. — В кинокартине, разумеется. У меня есть опыт работы с детьми. Это всегда мило, порой забавно, иногда связано с небольшими сложностями. Но эта удивительная девочка — совершенно особенный случай. Ее актерская игра, ее аура, погружение в персонажа… Немыслимы для столь юного возраста. Чтобы понять, о чем я говорю, вам нужно увидеть игру этой девочки своими глазами.

— Когда вы так говорите, господин Лянь, — разводит руками журналистка. — Нам не остается ничего, кроме как поверить.

— Поверьте, — улыбается «папка». — И убедитесь сами. Эта малышка придала мне, старому усталому человеку, желание продолжать работу в кино. Я искренне надеюсь, что мне выпадет возможность еще поработать с такими необычными дарованиями. За такими детьми — будущее кинематографа нашей страны. Я хочу увидеть своими глазами это прекрасное будущее.

— Значит, мы можем надеяться и на другие проекты с вашим участием, господин Лянь? — надежда горит в глазах интервьюера.

Артист с достоинством кивает.

Дальше говорят о будущих проектах. Это уже не так интересно, хотя пару рабочих названий я запоминаю. У этого человека стоит поучиться.

— Она даже не спросила, как зовут нашу малышку! — возмущена Чу (кто-то уже успел глотнуть алкогольного). — Да что она за журналист такой?

— Канал решил придержать эту информацию, — донес на телевизионщиков Лю. — Потому что это первый проект Ли Мэйли. Ее имя пока никому не известно. И не поможет раскрутке сериала.

— Мэйли заставит их запомнить свое имя, — улыбается дядя Бу. — За успех фарфоровой куклы!

— За успех!

…В те времена в царстве У установился мир. Набеги внешних врагов были отражены. Если речь идет о людях, конечно же. Что касается демонов: те никогда не оставят в покое мир людей.

Вступление до дрожи атмосферно. Цвета, акценты, спецэффекты: я даже не знала, что тут уже умеют такое делать. А ведь демон — словно часть горы и продолжение тумана. Пока не разверзнет пасть.

Первая серия отличается от последующих. Нужно сразу же погрузить зрителя, ничего не знающего о мире в дораме, в эпоху, атмосферу и события. Поэтому до заставки с представлением актеров идет вот такое вступление.

Дальше накал спадает, надо показать все главные действующие лица. Все такое спокойное и «текучее», несмотря на переходы от актера к актеру.

А затем кукла распахивает глаза.

— Ва-а-а-а! — кричат и верещат рядом со мной.

Те, кто уже множество раз видел этот кадр. Надеюсь, на тех, кто зрит его впервые, он произведет не меньшее (хотя бы) впечатление.

Дальше эта стихийная компашка собутыльников еще несколько раз заголосит. Потому как — реально крутое кино у нас (всех) получилось. Ян Хоу зашел «с козырей»: с одного из первых кадров со мной. Это где кукла стоит у края обрыва. Графика: зеленая трава, покрытая серебряной росой, от кукольных ножек и дальше, дальше — желтеет, иссыхает. А капли росы оборачиваются каплями крови.

— А-Ли… — шепчет мамочка, прижимая меня к себе.

В голосе столько гордости, что хоть ковшом вычерпывай.

Слезинку одинокую на фарфоровом лице Ян приберег. Это — для финала, а пока что он дал «крючок» к тому, чем всё (быть может) закончится.

Затем там всякие события в царстве, героев понемножку раскрывают. Динамично и красочно движется сюжет, не заскучаешь. Ближе ко второй половине серии канцлер делает заказ у мастера-кукольника. «Папка» мой рукодельничает. И эпизод с лекарством здесь же. Тот, где моя единственная на всю дораму реплика.

А «здоровую» девочку для второй серии решил приберечь режиссер. Оно и понятно: звездного актера необходимо больше, чем в одной серии явить зрителям.

Когда дело близится к финалу серии, а также — к финалу одной семейной истории — я «утекаю» в сторону санузла. Пока охи и ахи не перетекают в дружные всхлипы, сижу на… кх-м, троне. Мне еще до ночи хотелось бы над сценарием поработать. А если взгляну в глаза своей бездне, меня утянет. Не хочу.

Сцена отыграна. Мэйхуа молодец: как поняла, к чему идет, раздала всем одноразовых платочков.

Выползаю к титрам, оглядываю этих взрослых.

— Что, так плохо всё? — хмурюсь. — Устроили тут море разливанное.

— А-Ли, ты — чудо, — шмыгает носом мать. — Мы плачем, потому что это слишком хорошо.

Хорошо — это то, что принцесса в кадре была, разумеется. Но в куда менее эмоциональных и запоминающихся сценах. Нельзя дважды произвести первое впечатление. И Ян мне круто подыграл, расставив акценты именно так, как нужно. Для меня, а не для Лин Сюли.

За успех говорит уже то, что час пролетел совершенно незаметно. Это для нас, знакомых с историей. И то, люди, в значительной степени погруженные в съемочный процесс, умяли кучу еды (в основном в рекламные паузы), кажется, даже не замечая вкуса. С момента появления в кадре мастера-кукольника и вовсе тарелки и палочки остались забытыми.

А как оно — свежим взглядом?

От разноголосых восхвалений скоро начинает звенеть в ушах.

— Да, да, — вздыхаю. — Хвалите лучше дядю Бу. Это он снял красивое.

Тру глазки, строю рожицу.

— Устала.

Эти трое явно продолжат кутить: бесенята даже у молюшки в глазках зажглись.