Она взглянула на ломящиеся от яств столы, накрытые для гостей. Как скоро они придут?
– Ты едешь с отцом? – спросила она.
– Да. Король собрал огромную армию. Война обещает быть блестящей. Посиди со мной, пока другие не подошли.
Дэвид велел ей не встречаться с бывшим возлюбленным. Ей, конечно, следует немедленно уйти. Но с другой стороны, они будут одни всего несколько минут. Что плохого в том, чтобы пожелать ему счастливого пути? Она села напротив.
– Как твой торговец? – поинтересовался Стивен.
– Дэвид здоров.
– Ты одна. Он не сопровождал тебя ни разу во время всех твоих визитов. – Похоже, Стивен решил, что она сбежала от Дэвида во дворец и ищет утешения среди старых друзей.
– Он очень занятой человек. Сейчас его нет в городе.
– А я ожидал, что он обрадуется возможности в качестве твоего мужа лишний раз переступить порог дворца.
– Его такие вещи не интересуют.
Стивен насмешливо приподнял брови, подался вперед, и его взгляд заскользил по ее лицу.
Это не вызвало у Кристианы никакого отклика. Как ни странно, она словно увидела его в первый раз. Лицо, которое она раньше считала мужественным и красивым, теперь показалось ей грубоватым. Была какая-то расплывчатость в линии скул и подбородка, особенно по сравнению с четкими чертами Дэвида. Белокурые волосы были, пожалуй, жестковаты, а густые брови сливались с бледной кожей, делаясь почти невидимыми.
– Ты так прекрасна, – тихо сказал он. – Мне кажется, ты хорошеешь с каждым днем.
Она поднесла чашу с вином к губам и ощутила его алчный взор. Его рука потянулась к ее щеке.
В это мгновение, за секунду до прикосновения, она вдруг с полной уверенностью кое-что поняла.
Например, что никто больше в эту комнату не придет, тем более Морван. Стивен устроил все это с помощью леди Кэтрин, или, может, Кэтрин сама предложила. Столы, посуда существовали лишь для того, чтобы удержать ее здесь, оставив наедине со Стивеном.
Глядя на это чужое лицо, она также поняла, что никогда не любила этого человека. Она увлеклась им до головокружения и восторга, но эти чувства со временем прошли бы, не попытайся он соблазнить ее и тем самым нарушить весь привычный ход ее жизни. Она убедила себя, что любит его, скрывая таким образом настигшие ее чувства вины и унижения. Но ни с ее, ни с его стороны это не было любовью. И сейчас Кристиана испытывала лишь полное безразличие.
И наконец она со спокойным смирением, вызвавшим у нее улыбку, осознала, что дочь Хью Фицуорина влюбилась в простого торговца. Огромное чувство нежности к Дэвиду переполняло ее.
Она отстранилась от протянутой к ней руки.
– Нет.
Кисть упала. Он выпрямился, внимательно разглядывая ее. Что ж, пусть смотрит сколько хочет, ему все равно не найти того, что он ищет.
– Ты быстро повзрослела. Теперь я вижу перед собой женщину.
– У меня не было иного выхода. Я, наверное, слишком долго оставалась ребенком.
– Невинность имеет свое очарование, – заметил он, усмехнувшись.
– И удобство.
Он отвел взгляд и пожал плечами.
– Твой купец – очень счастливый человек, милая моя. Она ощутила симпатию к Стивену. Он, конечно, негодяй, но больше уже не опасен для ее сердца.
– Никто при дворе никогда не поверит этому, но я-то знаю, как мне с ним повезло.
Как приятно было произнести это вслух. Защитить мужа от жалости и сочувствия этих людей.
Стивен недоуменно взглянул на нее и несколько фальшиво рассмеялся.
– Ну, тогда мои усилия бессмысленны.
– Ты прав.
Он притворно вздохнул.
– Сначала меч твоего брата, теперь любовь твоего мужа. Не история, а сплошная трагедия.
«Нет, она всегда была фарсом. Написанным и сыгранным тобой, человеком, который считал, что это настоящая жизнь». Но Кристиана больше не винила его за это. На самом деле все это уже не имело значения. Так же как и он сам.
Обед все же был подан, и она осталась обедать со Стивеном. Теперь она уже не считала это предательством. Ее любовь к Дэвиду служила ей защитой, и Стивен наверняка больше не посмеет атаковать эту крепость. Они непринужденно болтали, и час пролетел незаметно.
Однако к концу обеда ей показалось, что он вновь пытается на ней оттачивать свое мастерство обольстителя. Его улыбки стали нежнее, а лесть – более цветистой. Несколько раз его рука как бы случайно касалась ее запястья.
Она следила за его попытками с насмешкой и удивлением, но все же решила, что лучше бы ей уйти.
Стивен оказался проворнее и встал между нею и дверью. Его ленивая, многозначительная улыбка наполнила ее тревогой.
– Обед был прекрасным, и я с удовольствием провела время со старым другом, Стивен. Но теперь я должна идти.
Он покачал головой, и его глаза полыхнули зеленым огнем.
– Долг, который велит тебе уйти, был навязан тебе. В этом мире, любовь моя, и в этой комнате ты свободна от него.
Она ругала себя за свою, оказывается, еще не изжитую доверчивость.
– Меня зовет не долг, а моя любовь к мужу, – твердо произнесла она, надеясь развеять все его иллюзии.
Словно весенний ветерок пронесся в ее душе, когда она вслух сказала о любви к Дэвиду. Как давно она любит его? Кажется, всю жизнь.
Какая ирония, что первым человеком, которому она сообщила об этом, оказался Стивен Перси! Хотя в какой-то мере это справедливо. Теперь она должна сказать это Дэвиду, когда он вернется. Если вернется. А может, ей ничего и не нужно будет говорить. Он только посмотрит на нее и все поймет. Из всех ее мыслей и чувств, которые он легко читал, эта, наверное, будет самой очевидной.
Стивен не отступил с ее пути и не отвел пристального взгляда, как будто проверяя ее решимость. Она, в свою очередь, твердо смотрела на него. Ее ответ не произвел на него впечатления, на которое она рассчитывала. Наоборот, в его глазах вспыхнул яростный огонь, и губы сжались.
Он протянул к ней руки. Кристиана попыталась уклониться, но он схватил ее за плечо и притянул к себе. Удивленная его агрессивной настойчивостью, она начала вырваться, но руки сжались стальными капканами.
– Женщина, подобная тебе, не способна любить торговца. С таким же успехом можно смешивать масло и воду. Ты просто убедила себя в этом, чтобы легче пережить свое падение, любовь моя. Вот и все.
– Ты ошибаешься, – процедила она сквозь сжатые зубы. – Я люблю Дэвида и не люблю тебя. А теперь отпусти меня.
– Ты можешь думать, что не любишь меня, но скоро убедишься в обратном.
Его губы неумолимо приближались к ней. Она в отчаянии увертывалась, но его жадный рот уже оставил след на ее шее и щеке. Он схватил ее за волосы, чтобы не дать отвернуться, и грубо прижался губами к ее губам. Второй рукой он обхватил ее ягодицы. Кристиану затошнило. Подумать только! Из-за этого негодяя она плакала! Она стала вырываться изо всех сил.