Из дел на сегодня в моем виртуальном ежедневнике было всего одно задание: забрать вещи из квартиры бывшего мужа, попытавшись при этом остаться незамеченной. Поскольку на календаре была суббота, и, скорее всего, Леша отмечал свой законный выходной в постели, вынести свой скарб из его квартиры, не встретившись с ним, было довольно проблематично. Перебрав в голове все возможные варианты развития событий, я решила пустить процесс на самотек, и просто заявиться в свою бывшую квартиру без предупреждения. Может, это и было не скромным, учитывая официальный документ о разводе, и я уже не имела на это право, но в моем кармане все еще лежал старый ключ. Если подумать, с чего бы это мне быть тактичной? По большому счету именно Леша был виновником случившегося, поэтому если я застану его врасплох, это будет моей маленькой спонтанной местью.
Через пару часов проснулась Марина. Нечто спутанное на ее голове под названием «вчерашняя прическа» больше напоминало поле боя расчески и фена. На правой стороне лица отпечаталась подушка, и на ее щеке появились неглубокие вмятины. Подруга спустилась вниз и, зевая, поздоровалась, после чего увидела себя в зеркале и взвизгнула.
– Теперь я понимаю, почему некоторые мужчины сбегают по утрам из постели, – задумчиво уставилась Марина на свое отражение, пытаясь пригладить руины древнегреческого театра на голове.
– Какие планы на сегодня? – спросила я подругу.
– Буду долго и упорно спать до посинения, – улыбнулась она. – Всю неделю об этом мечтала, но, как правило, в выходные встаю с первыми петухами.
– Не буду тебе мешать, я как раз собираюсь съездить за своими вещами на бывшую квартиру.
– Помощь нужна?
– Справлюсь, – ответила я.
– Тогда звони, если что-то понадобится, а я пока пойду опять проситься в объятия Морфея, – заговорщическим тоном произнесла Маринка.
Я доела свой завтрак, взяла сумку и уверенно направилась на встречу с бывшим домом. В машине из сумки на пол вывалились ключи от Лешиной квартиры. Я подняла их, покрутила в руках, рассматривая брелок в виде Эйфелевой башни, и почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза, а горло начинают сжимать спазмы. Заведя двигатель, я подумала, что нужно перестать себя жалеть. Конечно, все это пройдет не скоро, но нужно как-то постараться смириться и жить дальше. Я решила, что как только мне захочется плакать, я буду умножать и делить в уме большие числа. Дружбу с математикой я не водила никогда, поэтому даже на простой таблице умножения смогу зависнуть надолго. А еще я мечтала придумать себе хобби, чтобы для мыслей о грустном в моем графике совсем не осталось места.
Когда я поднималась на пятый этаж, сердце бешено стучало, а в голове крутились одни и те же мысли. Я очень надеялась, что Леши не окажется дома, хотя рассчитывать на это было глупо, поскольку все нормальные люди утром в субботу обычно предаются постельным нежностям с подушкой и одеялом. Стоя перед дверью квартиры, я все же решила, что не буду открывать ее своим ключом, и поберегу нервы и личное пространство бывшего благоверного. Я постучала, и уже через несколько секунд на пороге появился Леша. Выглядел он взволнованно и растеряно.
– Привет, – сказа он. – Я знал, что ты придешь.
Я удивленно на него посмотрела и вошла внутрь, с облегчением заметив, что кроме него в квартире никого нет. Пока я ехала к нему, мне отчетливо представлялась вульгарная блондинка в полупрозрачном халатике, развалившаяся на нашей когда-то общей кровати.
– Я не трогал твои вещи, решил, что лучше тебе самой их собрать, вдруг я что-то напутаю, – улыбнулся Леша.
Выглядел он очень странно, словно был чем-то напуган или озадачен.
– Все в порядке? – спросила я.
– Бывало и лучше, – с грустной улыбкой ответил он.
– Выглядишь неважно.
– Тяжелые дни, сама знаешь.
Я начала опустошать вешалки в шкафу. Собрав все платья в одну сумку, я сложила майки и кофты в другую. Коробки с обувью стояли одна на другой, дожидаясь своего часа.
– Хочешь чаю или поесть? – вежливо спросил Леша.
– Нет, я только что из дома, – ответила я.
– Живешь у Марины?
– Да.
– И как там?
– Очень даже уютно.
Разговор особо не клеился, поэтому мы продолжили заниматься своими делами: я – сбором вещей, а Леша уставился в ноутбук. Когда моя миссия была выполнена, я попросила его помочь мне спустить коробки с обувью вниз к машине. Леша согласился, и когда он начал поднимать пирамиду из моих туфель и ботинок, я заметила на внутренней стороне его правого запястья новую татуировку. Рисунка я не разглядела, но сам факт меня очень удивил: Леша всегда негативно отзывался о наколках и уверял, что никогда в жизни не сделает себе тату. Может быть, развод повлиял на его мировоззрение?
– Что она значит? – спросила я, глядя на татуировку, когда мы были уже в лифте.
Леша смутился и спрятал руку подальше от моих любопытных глаз.
– Я не хочу говорить об этом, – раздраженно ответил он.
Я пожала плечами, и мы продолжили наш молчаливый спуск. Вещей у меня оказалось гораздо больше, чем я думала, и за один раз перетащить все их в машину не получилось. Я надеялась, что моя старая «Тойота» сможет вместить в себя все мое барахло, и не выплюнет его на проезжую часть где-нибудь по дороге. В квартире оставалась еще пара сумок с платьями, которые я могла спустить сама, поэтому Лешина помощь мне больше не требовалась.
– Кажется, это все, – сказала я бывшему мужу, указав на две сумки в прихожей. – Если, вдруг, найдешь еще что-нибудь из моего гардероба, звони.
Леша вяло улыбнулся. Я снова отметила, что выглядит он очень подозрительно, и мне казалось, что не только наш развод был тому причиной.
– У тебя точно все в порядке? Может, я могу чем-то помочь? – в этот момент я поняла, что для бывшей жены, которую предали и бросили, я слишком спокойна и дружелюбна.
Наверное, Леша подумал об этом же, потому что в его глазах я прочитала удивление и желание поскорее от меня отделаться.
– Спасибо, я как-нибудь сам, – ответил он, проведя рукой по своей новой татуировке на запястье и опустив глаза вниз.
Здесь мне больше были не рады, поэтому в последний раз окинув взглядом квартиру, и почувствовав тонкий укол в сердце – ведь еще недавно это был мой родной дом, мое убежище и моя крепость – я взяла сумки и вышла за порог. Леша вновь виновато улыбнулся, пожал плечами и закрыл за мной дверь.
На глаза навернулись слезы обиды, и я не стала их игнорировать. Я нажала кнопку «Стоп», и кабина лифта зависла где-то между этажами. Сумки упали на пол, я села на одну из них и заплакала. Мне было больно, обидно, а еще я чувствовала дикую безысходность, которая разрывала мое сердце. На людях я всегда старалась выглядеть спокойной и невозмутимой, даже если на душе скребли тигры. Даже при Марине мне было неудобно проявлять свои чувства и показывать слабость. Я знала, что она меня поймет и обязательно поддержит, но невидимый барьер всегда удерживал меня от демонстрации собственного бессилия.