по нему до скрипа зубов, но никогда не позовёт просто так, в ущерб делу. Значит, случилось нечто немыслимое или важное! По спине скользнула холодная змейка, обвилась вокруг хребта на пояснице. Вдруг Лу беременна или уже родила? Полгода прошло всё-таки, и Ролан даже не догадывается, сколько эльфы вынашивают ребёнка.
Мысль ожгла мозг и в груди зародилась пылающая буря эмоций. Быть отцом? Как это вообще? Ролан попытался порыться в памяти и осознал, что имеет представление только о материнстве. Пример Жизель встречал каждый день последние шесть месяцев. С отцами… не сложилось.
Парень потёр подбородок, вспомнив кулак отца, поморщился. Сложил руки на груди, отвернулся и откинулся на диванчике, закинув голову к потолку. Закрыл глаза и попытался уснуть, сдержав эмоции в клетке воли. Нет смысла переживать о неизвестном, тем более к вечеру оно перестанет быть таким.
***
Отряд въехал во врата имперского дворца. Ролан помассировал лицо ладонями, вынужденно дождался, пока слуги откроют дверь. Выбрался наружу и жадно вдохнул прохладный воздух. Здесь не хватает аромата гор и хвои. Столица пахнет камнем, солью и эльфами.
Главное здание имперского дворца нависает над миром, перекрывает темнеющее небо. Окна горят мягким жёлтым светом, а на витражах празднично цветным. Ворота обрамляют вечнозелёные клумбы, что цветут перед зимой, не опыляются и сбрасывают цветки в снег. Луиджина однажды рассказал, что это цветы родного мира эльфов. Они чужие в этом мире и нет тех пчёл, что позарятся на их нектар.
По бокам выстроились слуги, почтительно склонившись и не поднимая взгляда. От короткой лестницы к Ролану семенит мажордом, болезненно тощий и седой эльф с обвисшими ушами. Церемониально поклонился, прижав обе руки к груди.
— Приветствую Вас, король Ролан ди Креспо. Мы рады видеть вас в добром здравии! Прошу за мной, Её Высочество вас ожидает.
— В кабинете? — Спросил Ролан, двигаясь за старцем.
— Нет.
Эльф шагает неспешно, сцепив кисти на пояснице. Свет фонарей рассыпается искрами по седине, профиль заостряется глубокими тенями. Ролан всем существом ощущает утекающую жизнь, вряд ли старик дотянет до лета.
— Где она?
— Внутренний двор, у статуи. — Ответил мажордом, останавливаясь у арочного прохода под крылом и основным зданием. — Дальше, увы, вы сами. Надеюсь, дорогу помните?
— Помню и… спасибо, что проводил.
Веки старика дрогнули, но лицо осталось спокойным. Он ещё раз поклонился, чуть ниже, на грани допустимого дряхлым позвоночником.
Ролан прошёл через тьму под аркой. Под сапогом заскрипела гладкая галька, обтёсанная океаном в серый жемчуг. В глаза кольнула восходящая луна, из-за серебряного диска робко выглядывает её младшая сестра. Ветер покачивает покрытые почками ветви плодовых деревьев, теребит ранние цветы. Над клубами возвышается статуя отца. Золотая фигура смотрит вдаль, положив ладонь на рукоять меча.
Луиджина хочет сообщить весть лично? Проклятье… может и правда беременна?
С этими мыслями Ролан пошёл по круговой дорожке к статуе, а та будто медленно поворачивается. Открылся проход среди кустарника, не успевшего покрыться зеленью. Парень сделал шаг внутрь, ещё один, показалась скамейка. А на ней Луиджина и… Ролан сбился с шага, рядом с любимой сидит неизвестный парень. Неизвестный?
Спину осыпало холодным потом. Золотые волосы, точёный профиль, так похожий на лицо статуи. Отец?! Нет… не может быть! Ролан пересилил себя и шагнул к ним. Незнакомец поднялся, пошёл навстречу, разводя руки, на поясе блеснул изогнутый меч в чёрных ножнах с узором.
Не отец. Определили Ролан, тайком выдыхая через нос. Походка другая, жесты иные и… глаза. Серые, как сталь и лучащиеся радостью. Совсем не отцовские, даже по рассказам Лу.
Они встретились на полпути. Ролан навис над незнакомцем, как молодой дуб над виноградной лозой. Копия отца широко улыбается, похлопал по плечам и притворно покачал головой, будто сокрушаясь их размеру. Взялся за них и заглянул в глаза, сказал весело:
— О! Теперь я вижу, что ты мой брат!
— Брат? — Озадаченно пробормотал Ролан, сам не зная почему.
Очевидно, что этот парень может быть только братом по отцу и никем иным.
Плечи у него уже, руки тоньше, но от фигуры веет силой, как от натянутой тетивы арбалета.
— Сайрус ди Креспо! — Представился брат, приобнял за плечи и повёл к скамейке.
Луиджина виновато улыбнулась и помахала, едва приподняв ладошку. Ролан повторил жест, сбитый с толку и даже не знающий, что делать и что думать.
Глава 6
Первый глоток вина из горла похож на робкий поцелуй. Прохладный океанский ветерок запутался в волосах, принося крики ночных птиц и шелест волн о гальку. Сайрус перенял бутыль, как младенца, сделал глоток и с улыбкой передал Луиджине. Втроём сидят на лавке с видом на статую отца. Ролан ощутил нечто дивное и позабытое, будто с головы сорвался скальный хребет. Здесь и сейчас он не ощущает себя королём.
Прекрасное чувство свободы.
Ладонь любимой сжимает кисть. Брат откинулся на подлокотник и спинку, закинул ногу на ногу. Одеяние разошлось на груди, открывая сухие грудные мышцы и верх пресса. Лицо новоявленного родича спокойное и даже беспечное. На губах играет лёгкая улыбка, а рукоять меча, как котёнок, уткнулась в запястье.
— Честно, — сказал Ролан, — я даже не знаю, что и думать.
— Значит, не надо. — Ответил Сайрус, глядя на две луны, начавшие танец через небосвод.
— Тебе двадцать. Мне девятнадцать… но я родился раньше! Как это вообще возможно?
Сайрус пожал плечами и взял бутыль в обе руки, потянул носом и сделал вид, что забыл о разговоре. Луиджина помялась, кашлянула в кулачок и осторожно сказала:
— У меня есть предположение, но оно мне совершенно не нравится.
— Чем?
— Проблемами, которые нас ждут.
— Проблемы? — Оживился Сайрус. — Уже интересно!
— Междумирье размывается, и миры теряют синхронность… будто сама реальность расползается гнилым туманом.
— Вот как… — Пробормотал Ролан, перенимая вино и направляя взгляд на океан, поверх кустов. — И чем оно нам грозит.
— Я даже не могу представить… но определённо ничем хорошим. Как минимум Дикая Охота промчится через весь мой мир.
— Ну… разве они не богов загоняют?
— Бог желанная добыча, но на безбожье они затравят кого захотят.
— Дела… — Пробормотал Ролан. — Как твой план?
— Почти.
По ощущениям бутыль стала вполовину легче. В голове появилась приятная лёгкость, а мир начал казаться добрее и ярче. Ролан откинулся, копируя позу брата, вытянул ноги. Луиджина посмотрела ему в глаза и сказала:
— Завтра объявим о помолвке.
— Так быстро? — Только и ответил парень, сбитый с толку внезапностью оглашения планов.
— Что, опять затянешь свою песенку про «недостоин» и «ничего не свершил»?
— Нет… хватит с меня свершений. — Пробормотал Ролан, отводя взгляд. — На три жизни