как ему показалось в тот миг нечто важное, что поведала им еще дома в Бронницах Вера Павловна.
– У Гулькиной покойный муж был художник, Федор Матвеевич, – сообщил он.
– Среди вещей убитой есть красный маркер, фломастер или карандаш? – спросил Гущин.
– Нет, из карманов мы извлекли только это, – криминалист указал на горку личного имущества – ключи, мобильный, сигареты.
– Тогда ищите здесь, на месте убийства. Под телом или в траве, в кустах, – распорядился Гущин. – Возможно, он использовал то, что оказалось под рукой.
Часть полицейских медленно рассредоточилась по кустам. Шелестели, шуршали, осматривали траву, заросли. Обыскивали крапиву, лопухи.
Макар пристально созерцал пятно на груди жертвы. Он словно прикидывал что-то в уме. Или сравнивал?
– Какая причина смерти? – задал полковник Гущин самый главный свой вопрос, который намеренно откладывал.
– Механическая асфиксия, – бодро отрапортовал судмедэксперт. – Вся картина налицо, все признаки. Но у нее еще большая шишка на затылке.
Гущин надел резиновые перчатки, снова наклонился над трупом, и они с судмедэкспертом осторожно приподняли голову убитой, стараясь не нарушить общую картину. Гущин щупал ее затылок.
– Да, вы правы.
– Нападение на нее произошло сзади. Именно здесь. Труп не перемещали после смерти. Однако проводили с ним разные непонятные манипуляции, – докладывал судмедэксперт.
– Нельзя одновременно совершать два действия – оглушить сзади и душить веревкой, петлей, – спокойно возразил Гущин.
– Ее ударили по голове, а когда она уже падала, захлестнули горло веревкой.
– Фантастика, коллега, убийца же не сторукий истукан, – Гущин покачал головой. – Удавку на нее накинули уже в положении лежа. На одном конце веревки – земля, грязь. Вы как подобное объясняете?
– Я пока затрудняюсь с выводами, – судмедэксперт начал раздражаться.
И Клавдий Мамонтов понял, что с ним полковник Гущин дальше работать не станет, потому что спец не великого ума.
– Со вторым концом веревки тоже проводили манипуляции. – Полковник Гущин осторожно рукой в перчатке коснулся уха жертвы, за которую был заведен конец.
И Клавдий Мамонтов вблизи увидел, что веревка не просто засунута за ухо, но дважды обмотана вокруг ушной раковины.
Судмедэксперт вознамерился разрезать сбоку на шее убитой веревку.
– Не трогайте. Пусть останется до исследований в прозекторской, – сухо велел полковник Гущин.
И Клавдий Мамонтов окончательно убедился – Гущин не доверяет знаниям местного спеца. Он привлечет к судмедэкспертизе более опытного коллегу.
– Причина ее смерти – механическая асфиксия! – судмедэксперт вспыхнул и повысил голос. – Хорошо, пусть остается все как есть до вскрытия. Кроме шишки на затылке, на теле нет никаких других ран и повреждений.
– Чем воспользовались, чтобы разрезать ее одежду? – сухо спросил его Гущин.
– Ножницами.
– Какими, маникюрными, что ли? – полковник Гущин смерил его взглядом.
– Обычными ножницами. Давность наступления смерти на момент обнаружения не более трех часов, – судмедэксперт уже покраснел как рак. – Повторяю, ее ударили по затылку и задушили, скончалась она именно от асфиксии.
– А каким предметом, по-вашему, ее ударили? – снова осведомился Гущин.
– Скорее всего, ее же палкой для скандинавской ходьбы!
Взбешенный недоверием судмедэксперт ткнул в сторону палок, уже собранных полицией и сложенных на траве недалеко от трупа.
– Вступил с ней в борьбу, отнял палки, одной оглушил и одновременно задушил веревкой… А где здесь следы борьбы? – Гущин монотонно допрашивал судмедэксперта. – Где вообще какие-то следы?
– Кругом трава! – выпалил его оппонент уже злобно. – Вы что, сами не видите? Слепой? Во время манипуляций с трупом убийца рвал траву, разные цветы. Часть бросил на живот жертвы. Один цветок воткнул в рот.
– Мне нужна профессиональная работа, – очень спокойно парировал полковник Гущин. – Таковой я пока не наблюдаю. Так, ладно, тщательно берите все первичные образцы. Наденьте на ее кисти пакеты. Веревку не трогайте и пакуйте тело. И мне нужен детальный осмотр прилегающей местности. Сделайте видеосъемку.
– А можно и мне резиновую перчатку, пожалуйста? – тихо-скромно спросил Макар.
Полковник Гущин достал из кармана пиджака перчатки и протянул ему. Макар надел одну перчатку.
– Пятно чудно́е. Но посмотрите сами… А что, если так?
Он шагнул вплотную к мертвой Наталье Эдуардовне, с которой они с Клавдием Мамонтовым так и не успели познакомиться лично. Наклонился и, не касаясь ее груди, опустил руку в перчатке, стараясь совместить с контуром обведенного алым пятна.
И они сразу поняли, что он один заметил, а они все в горячке даже не обратили внимания.
Полковник Гущин тоже низко наклонился.
Рука Макара со сдвинутыми пальцами и отведенным большим пальцам по контурам практически совпадала с пятном неровной формы.
– Он надавил ей на грудь ладонью и обвел контур красным, – объявил Макар.
– А затем совершил с трупом действия сексуального характера, – полковник Гущин кивнул на следы слизи внутри пятна. – И одновременно «украсил» труп цветами, что растут здесь в изобилии. Таким образом, он оставил свою метку на убитой и свой знак.
Глава 5
Соседи
Осмотр места убийства продолжался долго, до сумерек. Тело уже увезли в морг, а полицейские все еще обыскивали прилегающую местность в поисках улик и следов. Затем настала очередь осмотра и обыска дачи. Ключи, что обнаружили в кармане убитой, оказались именно от дома. Полицейские открыли входную дверь.
Клавдия Мамонтова и Макара на территорию участка и в дом не пропустили – ну, конечно же, они и не рассчитывали. Полковник Гущин велел им дожидаться его у внедорожника на дачной улице. Спросил лишь:
– Вы на определенное время с Гулькиной договаривались сегодня?
– Нет, Федор Матвеевич, – Клавдий Мамонтов покачал головой. – С ней по телефону говорила Вера Павловна накануне, и Гулькина ей сама предложила – пусть приезжают в любое удобное время, мол, я постоянно сейчас на даче в такую жару. Ну, мы и рванули в Сарафаново.
– А что же не с утра? – осведомился Гущин.
– Так вышло. Припозднились. Собирались долго, – Клавдий Мамонтов не вдавался в детали.
– Потому что я сорвался, напился, – честно признался Макар вместо друга. – Два дня бухал без передышки. Пока Клава меня в чувство утром приводил. Вытрезвлял. Я ж за рулем сейчас. Он с рукой после операции не водит еще машину.
Гущин глянул на Макара, но читать нотаций не стал. Не время и не место. Да и бесполезно.
В дом жертвы он зашел после тщательного осмотра дачи снаружи – все в порядке: двери заперты и не взломаны, стекла в окнах не разбиты. Дача выглядела старой, однако со следами вялого ремонта – двухэтажная, с террасой, вросшей в землю. Участок около десяти соток, весь заросший деревьями – липа, березы, яблони, кусты сирени и облепихи. Никаких грядок, никаких парников. Внутри дачи, как отрапортовали Гущину оперативники, «обстановка посторонним вмешательством не нарушалась» – на