Тем более что своими коврами она себя полностью окупает, даже содержит большую часть остального гарема, потому как ее ковры стоят неприличное количество золота.
Дни снова потекли за днями, только вот гиана стала слабеть. Пальцы хуже слушались, руки уставали и она все реже выходила в сад к прекрасным цветущим деревьям, чтобы насладиться их ароматом.
Пока однажды с кровати встать она уже не смогла. Гиана умирала. Почему? Лекари давали самые разные ответы на этот вопрос. Но лечения придумать так и не смогли.
Гиана же знала ответ. Она была одна, и смелости, чтобы отправиться на поиски у нее не было. Она помнила, как тяжело им приходилось с мамой пока они скитались. А в гареме было уютно, спокойно и безопасно. Только вот это и привело ее к гибели. Едва почувствовав слабость, которую так хорошо помнила у матери, у нее был шанс выйти из дворца, попробовать отыскать свой путь, свою любовь, свой ковер жизни. Но гиана испугалась и предпочла медленное угасание в стенах дворца.
Сожалела ли она о своем выборе? Нет. Ну разве чуть-чуть. Она не верила в свои силы, не верила, что может отыскать родню, не верила в свою магию. Она понимала, что одна — но поделать ничего не захотела.
И только умирая гиана из всех своих магических сил пожелала, чтобы ее смерть не была напрасной. Чтобы она хотя бы своим уходом смогла принести пользу этому миру.
Калейдоскоп из ярких картинок закончился.
А потом я открыла глаза.
Глава 2 История Золушки лишний раз доказывает, что хорошие туфли могут изменить судьбу
А вы тоже слышали легенду о мужчи… мантикоре, который открыл холодильник, увидел, что там стоят десять холодных бутылок пива, сказал себе: «Пожалуй, нет!» и пошел прибивать полочку?
Я не успела толком понять и осознать, что умираю. Нет, понять успела, но вот прочувствовать — нет. Слишком все быстро произошло. Вот я вожу экскурсии по родному музею, а вот лежу под ковром и умираю. Именно поэтому я не сильно удивилась тому, что смогла открыть глаза. Вообще тому, что они у меня есть. Хм.
В комнате царил полумрак. Я была в ней одна и все, что видела это красивый расписной потолок. На нем были цветы, лианы и порхали птички. Постаралась повернуть голову, чтобы увидеть что-то еще. Но к сожалению это мне не удалось.
Паника? Вовсе нет. Со мной в жизни уже было такое. Правда, когда я очнулась после аварии, потолок не был украшен так красиво, а куча проводов и трубочек совсем не внушали такого умиротворения как порхающие мотыльки.
Спустя пару минут пришло осознание, что у меня есть руки. Я, правда, не могу ими пошевелить, но они у меня определенно есть. В моем положении это радостное открытие. А потом пришло ощущение ног. Вот тут бы мне и завопить от радости, только вот голоса не было. Но вот язык есть, я даже смогла сглотнуть.
И тут внезапно послышались голоса. Они приближались. Вау! Я могу слышать. Каждый нюанс в моем случае повод для радости. Только вот что несут эти голоса? И вообще где это я? Все увиденное и осознанное ясности пока не вносило.
Даша, не паникуй! Закрываем глаза и делаем вид, что меня тут нет.
В комнату вошло, судя по шорохам одежды, сразу несколько человек.
— Как видите, Ваше Величество, все без изменений. Гиана впала в смертный сон два дня назад. Мы ожидаем ухудшения в ближайшие несколько часов, — голос говорившего был скрипучим и противным.
Гиана? Ухудшение?
— Странно, но два дня назад, когда я приходил, мне показалось, что состояние было более плачевным?
— Ваше Величество, обратите внимание на потоки магии. Я не чувствую смертного сна, — этот голос мне понравился больше.
Это они все про меня?
— Я первый раз вот так ее вижу. Не укутанную в покрывала сверху до низу, и с открытым лицом. Вы мне не говорили, что она так красива, — а вот от этого голоса, густого и насыщенного, мурашки побежали по моей руке.
В довершение всего мою руку взяли в чью-то ладонь и сжали.
— Ваше величество, один раз в полгода гиану осматривали гаремные врачи, а потом беседовал главный распорядитель гарема. И ни разу она не высказала пожелания присоединиться к девушкам верхнего гарема. А вы же знаете, настаивать мы не в праве — этот голос был чересчур слащав, как будто рахат-лукума переел.
— Я хочу знать, если ее состояние изменится. Что-то в ней поменялось. Не могу сказать что. О малейших изменениях информировать меня в кротчайшие сроки
Мою руку отпустили, и я почувствовала потоки воздуха. Люди явно передвигались по комнате и вскоре вышли.
Я рискнула приоткрыть глаза.
Я снова была одна. Вот же! Им же велели! Незамедлительно! Сообщать! Поговорили и разбежались. Мир, судя по всему другой, а выполнять распоряжения начальника и тут не спешат.
То, что мир другой, я осознала. Я читала книги о других мирах, но вот теперь с трудом верила, что это и в самом деле произошло. Сопоставив ковер, показанную мне историю, прозвучавший только что диалог — и логический вывод сделать несложно.
Сложно пошевелить рукой. Пожалуй, самая первостепенная задача состоит именно в этом. Все остальные вопросы можно на потом оставить. Будем решать проблемы по мере их на меня нападения. Отбиваться тоже по ситуации. На этой здравой мысли я заснула.
Проснулась снова в одиночестве. Ни звука вокруг не раздавалось, мои обостренные инстинкты это ясно дали понять.
Да что ж такое? Я же вроде бы ценная? Бесценная? А меня тут одну все время оставляют. Но может это и не так плохо в моем состоянии. Я снова попробовала пошевелить рукой и на этот раз мне удалось.
Я поднесла руку к глазам и поразилась ее тонкости. Косточки проглядывали сквозь почти прозрачную кожу. Они тут что, ее совсем не кормят? А как же гаремные сладости? Я вот, к сожалению, имею весьма смутное представление о жизни в гареме. Сериалы про османскую империю прошли мимо меня.
Полученная информация из моего сна-полета, тоже особой ясности не вносила, так как носила все же поверхностный характер. Это как если бы вы посмотрели фильм «Звездные войны», и вам вдруг предложили вести шатл к удаленной планете. Угу. А где тут кнопка выход в открытый космос? Мне нужно срочно воздухом подышать, а то у меня голова кружится, и планеты вокруг меня хоровод водят.
Вот тут ситуация похожая.
Я повернула голову