Вдовствующая маркиза остановилась, ловя воздух ртом. Того и гляди, задохнется. Куинн молча смотрел на нее.
Леди Элсмир потребовалось несколько секунд, чтобы немного прийти в себя.
— Куинн, прими мои глубочайшие соболезнования. Мы страшно расстроились, когда узнали о кончине Синтии полтора года назад. — Выражение ее лица изменилось. — Помнится, мне рассказывали, как ослепительно она выглядела в день вашей свадьбы. К сожалению, мне не довелось этого увидеть. Возможно, твоему дяде следовало бы отнестись к тебе чуть мягче, но…
В колонках светской хроники писали, что на ней было чудесное бледно-голубое платье с оборками из валансьенских кружев. Полагаю, она почти не уступала в красоте твоей кузине Генриетте… — Вдовствующая маркиза замолчала, выжидательно глядя на Куинна.
Он постарался изобразить благодушное внимание. Пусть тетушка еще немного поболтает. Лучше заранее понять намерения противника, чем потом быть застигнутым врасплох.
Маркиза хихикнула:
— Конечно, не стоит торопить события, но знаешь, Генриетта не забыла тебя. Она так часто о тебе заговаривает. Словом, если меня не обманывают предчувствия, а они никогда меня не обманывают, я предсказываю…
— Прекрасную погоду для моей поездки в Корнуолл? — Он быстро встал и галантным жестом предложил тетушке проводить ее до дверей. — На этой неделе я покину Лондон и посмотрю, как идут дела в Пенроузе и других поместьях. Но сначала мне нужно отвезти Фэрли к родителям Синтии.
— Твоя дочь здесь? О, я должна ее увидеть! Генриетте до смерти захочется познакомиться с ней. Я всегда считала, что из Хен выйдет превосходная мать. Наверное, Фэрли уже совсем большая? Она унаследовала черты Фортескью? Или копия матери?
— Своеобразное сочетание того и другого. — Куинн почти забыл, насколько тягостными бывают подобные разговоры. Нет, он не позволит обсуждать свою девятилетнюю дочь. Необходимо немедленно положить этому конец. — Простите, мадам, мне нужно просмотреть бухгалтерские книги и переговорить с Тилденом перед…
— Да, кстати. Объясни ему, что он не смеет контролировать мои расходы и возвращать покупки. За этот год он просто извел меня. Я несколько раз собиралась его уволить. Наглец! С какой стати он предлагает мне экономить? Вот еще! — гневно фыркнула она. — Как будто я не имею права распоряжаться деньгами по собственному усмотрению, а ничтожной Джорджиане Уайлд позволено переводить наше состояние бог знает на что. Когда был жив Энтони…
Куинн обладал способностью в любой момент «выключать» слух. Долгие годы он оттачивал свое мастерство на словоохотливых собеседниках из всех уголков цивилизованного — и не очень — мира. Среди дипломатов полным-полно напыщенных болтунов. Гвендолин Фортескью; леди Элсмир, могла бы дать фору лучшим из них.
Он позволил ей изливать претензии по пути к дверям, а потом решительно оборвал на полуслове:
— Итак, мадам, я намерен выехать в Пенроуз не позднее следующей пятницы. А сейчас не смею вас долее задерживать.
Какой удар для леди Элсмир! Кто и когда отваживался перебивать ее? Вероятно, только муж, да и то один-два раза в жизни, не больше.
За распахнутой дверью в позе почтительного смирения застыл мистер Тилден. Маркиза смерила его испепеляющим взглядом, презрительно фыркнула и величаво удалилась. Характерная манера держаться для дамы отнюдь не благородного происхождения, которая использовала свою красоту и вскарабкалась по иерархической лестнице старым, как мир способом — удачно выйдя замуж.
— Ваша светлость, — поклонился ей вслед лондонский управляющий.
О, долготерпение! Имя тебе — Тилден.
— Мистер Тилден. — Куинн жестом пригласил управляющего пройти в кабинет.
— Будет ли мне дозволено поздравить вас с возвращением к родным пенатам, сэр?
— Будет, — ответил Куинн, сдерживая улыбку. Боже, этот человек ни на йоту не изменился. Каков слог, каковы обороты!
— Будет ли мне также дозволено выразить искренние соболезнования в связи с постигшей вас утратой, милорд?
Куинн коротко кивнул, не желая вновь возвращаться к болезненным воспоминаниям.
— Тилден, имейте в виду, если вы когда-нибудь попытаетесь оставить свой пост, я разыщу вас и застрелю. Садитесь. — Он указал мистеру Тилдену на кресло и сел сам. — Вы единственный, на кого я могу положиться в этом сумасшедшем доме.
Управляющий улыбнулся:
— Будет ли мне дозволено поблагодарить вас, милорд?
— Нет. Я просто счел своим долгом восстановить справедливость. Уверен, в последние годы вам незаслуженно редко приходилось слышать добрые слова в свой адрес. А теперь, если не возражаете, перейдем к делу. Но перед тем как объяснить значительное увеличение расходов в Пенроузе, скажите на милость, что, черт возьми, такое русская соболья безрукавка? И каким образом леди Элсмир удалось потратить на нее триста сорок семь фунтов без согласования со мной?
— Сэр, не сочтите за дерзость, но в следующей бухгалтерской книге вы найдете примечание на сей счет. Вещь возвратили по месту покупки, когда ее светлость отлучилась в публичную библиотеку. — Его голос постепенно сошел на нет.
— И…
— И госпожа маркиза полагает, что оставила ее в музыкальном салоне графини Хоум. Случился большой переполох. Графине были высказаны претензии с употреблением… хм… весьма нелицеприятных выражений.
— Мистер Тилден, прошу вас послать графине розы из оранжереи с моими извинениями.
— Очень хорошо, милорд. — Лицо управляющего расплылось в счастливой улыбке. — Будет ли мне дозволено вновь повторить, как отрадно видеть вас здесь, милорд?
Глава 2
27 июля — список дел
— проверить, как копнят сено, достаточно ли оно сухое;
— пригласить Ату и «Вдовий клуб» на завтрашний обед;
— проследить за работами на заболоченном поле;
— проведать пчел;
— перепроверить хозяйственные книги на случай его приезда…
— проверить свинарник — фу…
Самое неприятное из намеченных дел пришлось на конец дня. Вообще-то можно было свободно отложить противное мероприятие на потом. С другой стороны, осматривая дренажные канавы в северо-восточных угодьях и посещая пасеку, Джорджиана уже перепачкала платье глиной, воском и медом, так что, пожалуй, лучшего времени для грязной работы ей не найти. И уж никак нельзя допустить, чтобы это легло на плечи отца. С каждым днем ему становилось все труднее и труднее заниматься чем-нибудь, кроме проверки хозяйственных книг.