— Я видел вас в «Шерборне»… там, где я остановился.
— Я там работаю…
— Вы там работаете! — в ужасе воскликнула Карлота. — Как вы могли меня обмануть? — Казалось, она вот-вот расплачется. — Я вам поверила, когда вы сказали, что вы учительница. Вы работаете… — Она замолчала и всхлипнула, не переставая пристально смотреть снизу вверх на Элинор. — Вы работаете в отеле!..
— Я буду там всего несколько недель, — объясняла Элинор, стараясь избегать смущающего ее пронзительного взгляда разгневанного португальца. — Я не хотела обманывать вас, дорогая.
«Дорогая» Элинор произнесла непроизвольно. Это случилось само собой. Глаза графа как-то странно засияли, встретившись со взглядом Элинор, но он все еще пребывал в ярости. Продолжая смотреть ему прямо в глаза, хотя это ей удавалось с трудом — поведение графа приводило девушку в смущение, — она поняла, что, по крайней мере, часть ее разговора с Карлотой он слышал. И уж точно — о Лоренсо. Ее охватило сильное беспокойство за девушку. Испытает ли она на себе гнев брата? Наверное, нет. Момент неподходящий. Но из-за беспокойства Элинор порывисто заговорила, забыв обо всем, кроме одного — что нужно защитить девушку от любой тревоги.
— Сэр, вашей сестре было очень одиноко, а поскольку я оказалась здесь и совершенно с ней не знакома — не страшно, если она немного со мной поговорила. — Элинор открыто смотрела на взбешенного мужчину. Она увидела, что ее умоляющий тон привлек внимание. — Мне можно доверять, сэр. Никто не узнает о том, что мне рассказала ваша сестра. Даю вам слово.
Ответом ей было молчание. Элинор взглянула на Карлоту. Та со страхом смотрела на брата. Элинор показалось, что рука на покрывале слегка дрожит. Девушка явно боялась гнева брата, и Элинор не на шутку рассердилась на дона Мигела. Наконец он заговорил. Она ожидала услышать в его голосе ярость, но граф был холодным и церемонным.
— Сеньорита, кажется, вы почему-то пытаетесь защитить мою сестру от заслуженных упреков. Доверясь вам, она не только унизила собственное достоинство и пренебрегла моим, но и ослушалась моего категорического приказа не вступать здесь ни с кем в разговоры и не отвечать ни на какие вопросы о себе и обо мне. — Он замолчал, не спуская темных прищуренных глаз с Элинор.
«Какой надменный, самонадеянный сноб! — подумала она, непроизвольно оглядывая графа с головы до ног. — Признаться, одет он безукоризненно и выглядит… царственно!» Ей вдруг пришло в голову, что эта свойственная ему царственность в какой-то степени извиняет его властный вид и, в свою очередь, объясняет причину довольно покровительственного обращения с ней.
— Я спросил, что вы делаете в этой комнате.
Сердце Элинор дрогнуло в тревоге за подругу, хотя она не верила, что дон Мигел пожалуется на Джун.
— Я пришла в больницу повидать подругу, по вечерам я свободна, — пробормотала она зачем-то. — Сестра Лейленд укладывала спать дону Карлоту, так что я пришла вместе с ней.
— Для этого была особенная причина, сеньорита?
Она непонимающе уставилась на мужчину:
— Конечно нет. Не понимаю, о чем вы?
Прямые черные брови приподнялись в удивлении. Он перевел тяжелый взгляд на девушку в кровати. Какое-то время дон Мигел смотрел на нее, потом неожиданно попросил Элинор выйти.
— Но подождите снаружи, — тихо приказал он.
— Сэр… граф… я хочу сказать… — Она умолкла, жарко вспыхнув под его надменным взглядом. Как она должна его называть? Если она обратится «дон Мигел», он сразу поймет, что сестра говорила о нем.
— Подождите меня снаружи, — повторил он.
И повернулся к ней спиной.
Глава 2
Джун побледнела, когда увидела Элинор возле комнаты Карлоты.
— Вернулся ее брат, — догадалась она. — Он разозлился, когда застал тебя в комнате?
— Точно. Велел мне подождать его здесь.
— Господи! Беда мне!
— Он не станет на тебя жаловаться, — мягко заверила ее Элинор.
— Ты уверена?
— Вполне. Он очень властный, но не мелочный.
Джун странно взглянула на подругу:
— Кажется, ты не теряла времени зря. Сразу определила его характер… Ты что, физиономист?
Элинор тихо рассмеялась, хотя не переставала тревожиться за Карлоту.
— Чтобы верно определить его характер, мало быть физиономистом. Надо жить вместе с ним. А какая женщина в здравом уме на это согласится?
Услышав это, Джун скорчила гримасу:
— Ужасно интересно, женат он или нет. Но мы совершенно ничего не знаем из-за всех этих тайн. К тому же расспрашивать Карлоту строго запрещено.
— Возможно, он женат, — задумчиво ответила Элинор. Она машинально посмотрела на дверь, за которой находился объект их обсуждений. — Ведь ему за тридцать, как по-твоему?
Джун кивнула. И снова заговорила о неожиданном возвращении графа. Она захотела узнать, что именно произошло. Элинор старалась быть осторожной в разговоре с подругой. Ей не хотелось выдавать секрет Карлоты. Но если Джун и хотела разузнать поподробнее, то не успела. Появился граф. Он шел по коридору, пристально и сурово глядя на Джун.
— Сестра Лейленд, разве в этой больнице принято впускать незнакомцев в личные палаты пациентов?
Джун покраснела и начала разглаживать свой накрахмаленный белый передник.
— Простите, сэр, но я не думала, что поступаю плохо, когда привела с собой мисс Солуэй, чтобы… чтобы она помогла мне.
Он окинул ее надменным взглядом. Еще до того, как дон Мигел заговорил, Элинор поняла, что он оставил эту тему. Стоять здесь и спорить с простой медсестрой — ниже его достоинства. Но то, что он сказал потом, ошеломило их обеих.
— Сеньорита, вы теперь вернетесь в «Шерборн»? В таком случае могу я вас подвезти?
Тишина… изумленная тишина. Джун и Элинор украдкой обменялись взглядами.
— Очень мило с вашей стороны, — пробормотала удивленная Элинор.
Он явно собирался ей что-то сказать. Но зачем понадобилось ее подвозить?
— Я поеду немедленно. — Его тихий голос звучал как приказ.
Надменный и высокомерный дон Мигел таким образом объяснял, что Элинор должна уехать потому, что так удобно ему, а не ей.
Девушка вздернула было подбородок, но, поразмыслив, поняла, что может нарваться на неприятности в отеле, если поссорится с этим высокомерным иностранцем. Поэтому, пожелав Джун спокойной ночи, она последовала за доном Мигелом, который спокойно шел по коридору.
Поездку можно было счесть, по меньшей мере, напряженной. Вопреки ожиданиям дон Мигел не сразу заговорил о самовольном присутствии Элинор в комнате его сестры. Он просто вел машину, довольно рассеянно, будто обдумывал очень серьезный вопрос, и не отрывал взгляд от дороги. Однако одно его присутствие придавало поездке великолепие. Элинор украдкой посматривала на него из-под полуопущенных ресниц и не могла не восхищаться благородной линией его профиля. Но все же это был суровый силуэт. Вспомнив о том, что дон Мигел предположительно женат, Элинор обнаружила, что пытается понять, какой из него муж. Холодный… отстраненный… и все же в ее представлении он был требовательным и легко добивающимся своего. А каким он будет, если влюбится? Был ли грозный внешний вид обманчивым? А холодность и замкнутость — напускными? Ее вдруг охватило странное волнение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});