Анна Андреевна Ахматова умерла 5 марта 1966 г. в санатории в Домодедове (Подмосковье) в присутствии врачей и сестер, пришедших в палату, чтобы осмотреть ее и снять кардиограмму. Похоронена на кладбище в Комарове под Ленинградом.
Никита Алексеевич Струве – профессор университета Нантер, главный редактор издательства «Русский путь», руководитель всемирно известного русского парижского издательства «YMCA-Press», автор ряда книг и статей по истории Русской церкви и русской литературы, писал: «Последняя великая представительница великой русской дворянской культуры, Ахматова в себя всю эту культуру вобрала и претворила в музыку».
О. Э. Мандельштам писал об Ахматовой: «Голос отречения крепнет все более и более в стихах Ахматовой, и в настоящее время ее поэзия близится к тому, чтобы стать одним из символов величия России».
«У нее дар совершенно непринужденного и в высокой степени убедительного величия. Она держит себя, как экс-королева на буржуазном курорте», – записала об Ахматовой Лидия Гинсбург.
* * *
А лукавые усмешки,Как бубенчик отдаленный,И обидеть нас не могут,И не могут огорчить.
* * *
А смерти бояться не надо, и слова этого бояться не надо. В жизни есть много такого, что гораздо страшнее, чем смерть.
* * *
Благовоспитанный человек не обижает другого по неловкости. Он обижает только намеренно.
* * *
Будущее, как известно, бросает свою тень задолго до того, как войти.
* * *
Быть веселой – привычное дело,Быть внимательной – это трудней.
* * *
«В Кремле не можно жить», – Преображенец прав,Там зверства древнего еще кишат микробы:Бориса дикий страх, всех Иоаннов злобы,И самозванца спесь – взамен народных прав.
* * *
…Все, кого ты вправду любила,Живыми останутся для тебя.
* * *
Все мы немного у жизни в гостях,Жить – это только привычка.
* * *
Выдержать славу очень трудно, в особенности позднюю.
* * *
Высшее благо жизни – это отношение к нам людей.
* * *
Горе душит, не задушит,Вольный ветер слезы сушит,А веселье, чуть погладит,Сразу с бедным сердцем сладит.
* * *
Делать зло легко, оно удается всегда, а вот сделать хоть что-нибудь доброе очень трудно.
* * *
Для Бога мертвых нет.
* * *
Для детей, для бродяг, для влюбленныхВырастают цветы на полях.
* * *
Должен на этой земле испытатьКаждый любовную пытку.
* * *
Души высокая свобода,Что дружбою наречена…
* * *
Есть в близости людей заветная черта,Ее не перейти влюбленности и страсти…
* * *
Жить можно только с тем, без которого не можешь жить.
* * *
Земная слава, как дым…
* * *
…Изгнания воздух горький —Как отравленное вино.
* * *
Измену простить можно, а обиду нельзя.
* * *
И когда друг друга проклиналив страсти, раскаленной добела,Оба мы еще не понимали,Как земля для двух людей мала.
* * *
Категория времени вообще гораздо сложнее, чем категория пространства. Справедливость, которая торжествует через семнадцать лет, это уже не та справедливость, которой ваше сердце жаждало тогда.
* * *
Клевета очень похожа на правду. Не похожа на правду одна лишь правда.
* * *
Любит, любит кровушкуРусская земля.
* * *
Любовь покоряет обманноНапевом простым, неискусным.
* * *
Мы не знали, что стихи такие живучие.
* * *
Насколько скрывает человека сцена, настолько беспощадно обнажает эстрада. Эстрада что-то вроде плахи.
* * *
Настоящую нежность не спутаешь ни с чем, и она тиха.
* * *
Наше священное ремеслоСуществует тысячи лет…С ним и без свету миру светло.Но еще ни один не сказал поэт,Что мудрости нет, и старости нет,А может, и смерти нет.
* * *
В сущности, никто не знает, в какую эпоху он живет. Так и мы не знали в начале десятых годов, что жили накануне первой европейской войны и Октябрьской революции.
* * *
Но в мире нет людей бесслезней,Надменнее и проще нас.
* * *
Но вечно жалок мне изгнанник,Как заключенный, как больной.Темна твоя дорога, странник,Полынью пахнет хлеб чужой.
* * *
Однажды при Ахматовой стали обсуждать, кому справедливо, кому несправедливо дали Сталинскую премию.
– Оставьте, – сказала Ахматова, – их премия, кому хотят, тому дают.
* * *
…От счастья и славыБезнадежно дряхлеют сердца.
* * *
Порядочный человек должен жить вне этого: вне поклонников, автографов, жен-мироносиц – в собственной атмосфере.
* * *
Поэт всегда прав.
* * *
Поэт – человек, у которого никто ничего не может отнять и потому никто ничего не может дать.
* * *
Пусть влюбленных страсти душат,Требуя ответа,Мы же, милый, только душиУ предела света.
* * *
Радостно и ясноЗавтра будет утро.Эта жизнь прекрасна,Сердце, будь же мудро.
* * *
Рухнул в себя, как в пропасть!
* * *
Самое скучное на свете – чужие сны и чужой блуд.
* * *
С большой прямотой напросилась на комплимент.
* * *
– Скажите, Фаина, зачем понадобилось всем танкам проехать по грудной клетке старой женщины?
(Из разговора с Раневской в 1946 году, после публикации постановления ЦК «О журналах «Звезда» и «Ленинград» об исключении поэтессы из Союза писателей)
* * *
Сколько просьб у любимой всегда!У разлюбленной просьб не бывает.
* * *
Слава… – это западня,Где ни радости, ни света.
* * *
Слава – это значит, что вами обладают все и вы становитесь тряпкой, которой каждый может вытереть пыль.
* * *
Смерть – это не только горе, но и торжество и благообразие.
* * *
Стихи, даже самые великие, не делают автора счастливым.
* * *
Страшно выговорить, но люди видят только то, что хотят видеть, и слышат только то, что хотят слышать. На этом свойстве человеческой природы держится 90% чудовищных слухов, ложных репутаций, свято сбереженных сплетен. Несогласных со мной я только попрошу вспомнить то, что им приходилось слышать о самих себе.
* * *
Тайна поэзии в окрыленности и глубине, а не в том, чтобы читатель не понимал действия.
* * *
Так беспомощно грудь холодела,Но шаги мои были легки.Я на правую руку наделаПерчатку с левой руки.
* * *
То змейкой, свернувшись клубком,у самого сердца колдует,то целые дни голубкомна белом окошке воркует,то в инее ярком блеснет,почудится в дреме левкоя…Но верно и тайно ведетот радости и от покоя.Умеет так сладко рыдатьв молитве тоскующей скрипки,и страшно ее угадатьв еще незаметной улыбке.
* * *
То пятое время года,Только его словословь.Дыши последней свободой,Оттого что это любовь.
* * *
Узнала я, как опадают лица,Как из-под век выглядывает страх,Как клинописи жесткие страницыСтрадание выводит на щеках.
* * *
У самородков есть все, кроме самообуздания.
* * *
Что войны, что чума? – конец им виден скорый,Им приговор почти произнесен.Но кто нас защитит от ужаса, которыйБыл бегом времени когда-то наречен.
* * *
Что теперь мне смертное томленье,Если ты еще со мной побудешь!Я у бога вымолю прощеньеИ тебе и всем, кого ты любишь.
* * *
Что такое слава? Умрешь, и над твоей постелью повесят портреты твоих врагов.
* * *
Я была в великой славе, испытала величайшее бесславие – и убедилась, что в сущности это одно и то же.
* * *
Я заметила, что вдовы, самые безутешные, всегда видят и помнят, кто был на похоронах.
* * *
Я уверена, что женщина в любви не должна быть активной. Ничего кроме срама из этого никогда не выходит.
Перл Бак
Прозаик, публицист, мемуарист.
Бак Перл (Сайденстрикер) родилась 26 июня 1892 г. в Хилсборо, Западная Вирджиния. Ее отец, Абсалом Сайденстрикер, был суровым, замкнутым человеком, ученым, посвятившим многие годы переводу Библии с греческого на китайский язык. Ее мать, урожденная Каролина Сталтинг, была образованной, культурной женщиной, в молодости много путешествовала и очень любила литературу.