Читать интересную книгу Гарри Поттер и Дары Смерти - Роулинг Джоан Кэтлин

Гарри дочитал статью, но продолжал слепо смотреть на газетную полосу. Омерзение, ярость поднимались в нем, как рвота; он скомкал газету и со всей силы швырнул об стену. Бумажный ком упал на гору хлама, выросшую у переполненной мусорной корзины.

Гарри бесцельно заходил по комнате, едва понимая, что делает, – открывал пустые ящики, хватал какие-то книги и тут же клал их на место… В голове мелькали обрывки статьи: отношениям Думбльдора и Поттера посвятила целую главу… повышенный, противоестественный интерес… в юности и Думбльдор якшался с силами зла… удалось заполучить такого очевидца, за чьи воспоминания многие журналисты не раздумывая отдадут свои волшебные палочки…

– Вранье! – заорал Гарри и увидел в окно, как сосед, собиравшийся в очередной раз запустить газонокосилку, замер и испуганно посмотрел наверх.

Гарри тяжело сел на кровать. Осколок зеркала отпрыгнул. Гарри взял его и принялся вертеть в руках и все думал, думал о Думбльдоре, о том, как его оклеветала Рита Вритер.

И вдруг перед ним мелькнуло что-то ярко-голубое. Гарри замер; порезанный палец вновь скользнул по неровному краю осколка. Нет, показалось. Показалось. Гарри обернулся. Стена позади него – отвратительного персикового цвета, выбранного тетей Петунией. Ничего голубого в зеркале отразиться не могло… Гарри снова глянул в осколок – и увидел там собственный зеленый глаз.

Померещилось – единственное объяснение; померещилось, потому что он слишком напряженно думал о бывшем директоре своей школы. Пронзительного взгляда ярко-голубых глаз Альбуса Думбльдора ему больше не увидеть никогда – уж в этом Гарри был уверен.

Глава третья

Дурслеи дают драпака

Хлопнула парадная дверь. Стук эхом разнесся по дому, затем послышался крик:

– Эй, ты!

К Гарри подобным манером обращались шестнадцать лет, так что он понял, кого дядя зовет, но отзываться не спешил. Он по-прежнему не отрываясь смотрел на осколок зеркала, где ему померещился глаз Думбльдора. И лишь когда дядя истошно заорал: «ПАРЕНЬ!» – Гарри встал и поплелся к двери, задержавшись на секунду у рюкзака, чтобы сунуть туда осколок. Его тоже надо взять с собой.

– А подольше нельзя? – рявкнул Вернон Дурслей, едва Гарри появился на площадке. – Быстро вниз. Надо поговорить!

Гарри спустился, глубоко засунув руки в карманы джинсов. В гостиной его ждали Дурслеи – все трое, в дорожной одежде: дядя Вернон – в бежевом пиджаке на молнии, тетя Петуния – в изящном пальто лососевого цвета, а блондинистый здоровяк Дудли, двоюродный брат Гарри, – в кожаной куртке.

– Что? – спросил Гарри.

– Садись! – приказал дядя Вернон. Гарри поднял брови. – Пожалуйста! – прибавил дядя Вернон и поморщился, будто слово оцарапало ему горло.

Гарри сел. Он, кажется, знал, что сейчас будет. Дядя Вернон заходил по комнате. Тетя Петуния и Дудли тревожно следили за его перемещениями. Наконец дядя остановился против Гарри. И, наморщив большое сизое лицо, сообщил:

– Я передумал.

– Удивительное рядом, – сказал Гарри.

– Что за тон!.. – пронзительно начала тетя Петуния, но дядя Вернон замахал на нее руками.

– Все ерунда и собачья чушь, – объявил он, уставив на Гарри поросячьи глазки. – Не верю ни единому слову. Я решил окончательно: мы никуда не едем. Остаемся.

Гарри взглянул на дядю с насмешливой досадой. Вот уже месяц Вернон Дурслей ежедневно менял решение, причем всякий раз упаковывал, распаковывал и переупаковывал вещи. Особенно забавно было, когда он, не зная про гантели, которые при-овокупил к своим пожиткам Дудли, попытался закинуть чемодан обратно в багажник и рухнул, рыча от боли и изрыгая проклятия.

– По твоим словам, – дядя Вернон снова заходил по комнате, – всем нам – Петунии, Дудли и мне – угрожает опасность. И опасность эта исходит от… от…

– Да-да, от «нашей братии», – договорил за него Гарри.

– Так вот – я тебе не верю. – Дядя Вернон опять остановился перед ним. – Я полночи думал и догадался: вы хотите заполучить дом.

– Дом? – переспросил Гарри. – Какой дом?

– Этот! – крикнул дядя Вернон, и вена у него на лбу запульсировала. – Наш дом! Цены на недвижимость здесь растут как на дрожжах! Вы нас вытурите, а потом – оп! Колды-балды, и все переписано на тебя, и…

– Вы с ума сошли? – возмутился Гарри. – Какая недвижимость? Вы что, и правда такой тупой?

– Не смей!.. – взвизгнула тетя Петуния, но дядя Вернон снова от нее отмахнулся. По сравнению с опасностью, которую он заподозрил, личные оскорбления – пустяки.

– На всякий случай напоминаю, – сказал Гарри, – что у меня вообще-то есть дом: крестный завещал. Зачем мне ваш? На добрую долгую память?

Наступила тишина. Гарри решил, что аргумент возымел действие.

– Значит, ты утверждаешь, – дядя Вернон опять забегал по комнате, – что этот ваш лорд… как бишь его…

– …Вольдеморт, – нетерпеливо перебил Гарри. – И мы это обсуждали сто раз! И не я утверждаю, а так и есть! И Думбльдор вам говорил в прошлом году, и Кингсли, и мистер Уизли…

Вернона Дурслея передернуло, и Гарри понял, что дядя пытается отогнать воспоминания о непрошеном визите двух взрослых колдунов в начале летних каникул. Появление Кингсли Кандальера и Артура Уизли в доме на Бирючинной улице стало для Дурслеев весьма неприятным потрясением – впрочем, немудрено: однажды мистер Уизли разгромил здесь полгостиной. Было бы странно, если б дядя Вернон ему обрадовался.

– …Кингсли и мистер Уизли тоже вам все объяснили, – безжалостно продолжал Гарри. – Как только мне исполнится семнадцать, защитные чары спадут, и вы вместе со мной окажетесь под угрозой. Орден считает, что Вольдеморт может взять вас в заложники – либо чтобы под пытками узнать, где я, либо в надежде, что я прибегу вас спасать.

Гарри и дядя Вернон встретились взглядами; Гарри был уверен, что в этот миг оба они задумались об одном и том же. Затем дядя опять зашагал по комнате, а Гарри снова заговорил:

– Вас надо спрятать, и Орден хочет помочь. Вам предлагают серьезную защиту, лучше не бывает.

Дядя Вернон не ответил и не перестал расхаживать. Солнце низко висело над кустами бирючины. Соседская газонокосилка опять заглохла.

– Есть ведь, кажется, министерство магии? – вдруг спросил дядя Вернон.

– Есть, – удивленно подтвердил Гарри.

– Почему же оно нас не охраняет? Мы ни в чем не виноваты, кроме того, что укрываем тебя… Мы же наверняка подпадаем под какую-нибудь правительственную программу защиты!

Гарри рассмеялся – не смог сдержаться. Как это в духе дяди Вернона – уповать на власти, даже в презираемом и страшном мире.

– Вы сами слышали Кингсли и мистера Уизли, – ответил Гарри. – Мы считаем, что министерство захвачено.

Дядя Вернон прошел к камину и обратно. Он дышал так тяжело, что колыхались черные усы, а лицо по-прежнему было сизым от раздумий.

– Хорошо, – сказал он, вновь воздвигнувшись перед Гарри. – Допустим, мы согласились на защиту. Но я все равно не понимаю, почему нас не может охранять этот ваш Кингсли?

Гарри стоило труда не закатить глаза. На этот вопрос он отвечал не раз и не два.

– Я уже говорил, – процедил он сквозь зубы. – Кингсли охраняет министра муг… ну то есть вашего премьер-министра.

– Вот именно – значит, он лучше всех! – Дядя Вернон ткнул пальцем, показав на пустой телевизионный экран. Дурслеи видели Кингсли в новостях: он неприметно шел за премьер-министром, когда тот посещал больницу. Это плюс умение Кингсли одеваться как мугл плюс его неторопливый, спокойный бас заслужило ему некоторое доверие Дурслеев. Правда, они ни разу не видели Кингсли с золотым кольцом в ухе.

– Он занят, – отрезал Гарри. – Но Гестия Джонс и Дедал Диггл тоже очень…

– Если б нам хоть показали их резюме… – начал дядя Вернон, но у Гарри лопнуло терпение. Он встал, подошел к дяде и тоже ткнул пальцем в экран телевизора.

– Все эти бесконечные несчастные случаи вовсе не просто так. Аварии, взрывы, крушения поездов и что там еще произошло, пока мы не смотрели новости. Люди пропадают, погибают, и за всем этим стоит он – Вольдеморт. В тысячный раз повторяю: муглов он убивает для развлечения. Даже туманы – из-за дементоров! Если не помните, кто это такие, спросите своего сына!