Читать интересную книгу Жертва Гименея - Маргарита Южина

– Вот и правильно. Значит, я завтра прямо с утра засяду в его клинике.

– Нет, я пойду сама, вдруг ты опять что-нибудь напутаешь? – сузила глаза Гутиэра Власовна.

– Да когда ж я путала? Я же… – не успела было воспротивиться Аллочка, как Гутя сама заговорила:

– Вот ведь незадача – у меня утром встреча, нехорошо получается.

– Наоборот! Получается очень хорошо! У тебя встреча утром, а у меня – вечером. Получается, наш Фомочка будет под неусыпным контролем. То есть с утра его я пасу, а потом ты. Ой, не переживай так! Можно подумать, я ни на что не годна! Между прочим, посчитай, сколько я раскрыла преступлений! А? Вспомнила? Так что ложимся спать, а завтра… кстати, выдай мне денег на оперативную работу, вдруг он опять свою кралю в ресторан поведет. А у меня денег не окажется, чтобы расплатиться.

– Что ж, он ее прямо с утра по ресторанам потащит? – возмутилась Гутя. – Они вечером пойдут. А там я и сама расплачусь.

– А мне тоже надо! Вдруг они… вдруг они поедут в парк культуры и отдыха? Или в книжный забегут? Или еще куда-нибудь?

Гутя направилась к серванту, вытащила кошелек и отсчитала Аллочке несколько десяток.

– Вот, на дорогу. А остальные прибережем, нам теперь придется экономить на всем. Кто его знает, вдруг и правда придется дальше жить без кормильца?

– А мы на алименты подадим.

– И вот еще, – сестра полезла к себе в сумку. – Вот газета, называется «Работа», специально для тебя купила, как знала.

– Лучше б себе купила, как знала она, – пробурчала Аллочка и направилась в свою комнату.

Утром Аллочку разбудил назойливый звон будильника. И как она ни прятала голову под подушку, он так и лез ей прямо в ухо. Засоня попыталась нашарить на тумбочке противный механизм, чтобы долбануть его об стену, и он умолк навеки! Но рука ее наткнулась на чей-то живот.

– Не щекочи меня! – взвизгнул кто-то голосом родной сестры.

– Гутя! Так это ты надо мной издеваешься, да? – взревела Аллочка, разлепив глаза. – Лучше уйди. Дай выспаться, я буйная!

– Тише, вставай, – не уходила сестра. – Варька уже на работу убежала, и Фома ушел. Тебе пора на пост, кто вчера говорил, что с утра за Фомой наблюдать пойдет?

Ну конечно, это говорила Аллочка, но только кто же слежку назначает на восемь утра?

– Гутя, Фома только прием начинает, ему некогда за бабьими юбками бегать! А вот после обеда…

– Или ты сейчас же идешь к его клинике, или остаешься без обеда, а заодно и без ужина!

Это было жестоко, но Аллочка знала, ее сестрица способна на все ради любимой доченьки Варьки.

– Встаю уже, – засопела Алла Власовна и опустила ноги на пол.

Возле клиники Фомы она оказалась примерно через час, не слишком торопясь скорее туда попасть. Что бы там Гутя ни говорила, но по своему богатому опыту Аллочка знала: нарушители спокойствия тоже люди, и им тоже надо работать, спать и заниматься важными делами. А посему Фома сейчас по всем раскладам должен интенсивно работать, чтобы вовсю оторваться вечером. А значит, к чему такая спешка?

Аллочка вальяжно толкнула стеклянные двери клиники, мотнула головой, приветствуя девушку на рецепшн, и поплыла к кабинету родственника.

Она любила бывать в клинике у Фомы. Во-первых, потому, что у нее никогда ничего не болело, а приходила она к нему редко, если срочно что-нибудь по дому требовалось. И здесь все уже знали, что она – родня известного хирурга, а потому отношение к ней было, как и к самому Фоме, то есть как к некому небесному светилу, а это всегда приятно. Ей всегда особенно ласково улыбались девочки на рецепшн, технички не замахивались на нее тряпками, шофер неизменно ей подмигивал, создавая веселое настроение, и даже главврач приветливо кивал головой. Она была своя! И потом, здесь всегда было так чисто, светло, росли какие-то здоровенные цветы, и казалось, что ты немножечко и сама серьезный врач, да. А что? Аллочка никогда не жаловалась на воображение.

И сегодня она уверенно направилась к кабинету Фомы, усмотрела очередь из человек десяти и уселась рядом – наблюдать, когда среди этого десятка в глаза ей бросилась шевелюра, окрашенная в разные цвета.

Аллочка испуганно метнулась в коридор, спряталась в зарослях огромной китайской розы и даже дышать перестала.

– Значит, и утром – свидание, да? – прошипела она.

Надо было срочно что-то придумать! Эта дамочка могла ее запомнить вчера, могла и не разглядеть, но рисковать не хотелось. И потом, выйдет Фома, увидит Аллочку, и что?

В голове ее закрутились различные мысли, но ни одна идея не решала проблемы. Ее решила бабуся, кажется, баба Надя. Она прошествовала с ведром мимо Аллочки и даже что-то недовольное пробурчала.

– Баба Надя! – приветливо воскликнула Аллочка. – Здравствуйте!

Старушка повернулась, окинула ее взглядом и недоуменно произнесла:

– Ну, здорово, коль не шутишь. Токо я не припомню, ты откуда ж меня знашь?

– Да как вас не знать, – махнула рукой Аллочка. – Я специально вас жду, у меня к вам такой разговор…

– Некогда мне разговоры разговаривать. Работу надо сделать.

– А давайте я вам помогу! – осенило Аллочку. – Я вот тут вымою, а вы потом придете, проверите. Я знаете как умею полы мыть! Институт по этому делу прошла.

– А чегой-то ты к тряпке-то рвесси? – подозрительно прищурилась бабуся.

– Так я же говорю, есть дело, а вам некогда. Так я пока вас дождусь! Я сама быстрее вымою. Да и вы отдохнете.

– А ежели кто из начальства выйдет?

– Ваше начальство до октября на югах загорать будет, а то вы не знаете, а остальным и дела нет, скажу, что вы приболели.

– Да типун тебе! – замахала сморщенными ручками старушка. – На, бери вот тряпку да ведро и шагай мой. Да токо гляди, чтоб мне ни пылинки!

Аллочка радостно кивнула, но тут же снова уцепилась за бабу Надю.

– А халат? Я же не могу в выходном платье.

– Дак откуда у меня халаты? А мой не налезет, брюхо-то у тебя вишь какое.

– Нормальное у меня брюхо, – обиделась Аллочка. – Я застегиваться не буду. И косынку дайте. Ну что вы на меня смотрите, голова-то у меня нормальная!

Баба Надя скинула синий халат, а вместо косынки повязала Аллочке на голову кусок марли, нечего, мол, своими платками разбрасываться, говорят, педикулез вовсю разгулялся.

Но Аллочка осталась вполне довольна. Она так боялась, что разноцветная дама с длинными когтями исчезнет, но она сидела на своем месте. Теперь Алла Власовна могла ее хорошенько рассмотреть. Да уж, видно, богатая дамочка попалась, если Фома с молоденькой Варьки перекинулся на тетеньку такого серьезного возраста. Женщине было, на первый взгляд, лет тридцать, но уж Аллочка-то хорошо знала, куда надо смотреть, чтобы определить годы более точно – на шею! А шея у дамочки была отнюдь не девичья, и даже мощная золотая цепь не спасала положения.

Дама скорбно смотрела в стену, изредка вздыхая.

Алла Власовна махала тряпкой рядом с синими целлофановыми бахилами пациентов и старалась заглянуть в карточку богатой посетительницы. Но безуспешно – свои документы дама крепко держала в когтистых руках. Оставалось только дождаться, когда медсестра вызовет ее по фамилии.

Аллочка перемыла пол в этом месте раз тринадцать, протерла все подоконники (той же тряпкой, естественно), а даму все не вызывали.

«Господи! О чем я думаю, ее могут и вовсе не вызвать, – вдруг сообразила Аллочка. – Она просто дождется, когда очередь пройдет, и войдет в кабинет. А там уж…»

Но додумать она не успела. Из кабинета выскочила сухонькая медсестричка Лида и рявкнула во всю силу своих легких:

– Трофимова! Вероника Семеновна! Проходите.

Дамочка с ногтями вздрогнула, одернула костюмчик, как сейчас называют, цвета фуксии и порхнула в кабинет Фомы.

Аллочка занервничала. С одной стороны, все правильно: у женщины подошла очередь, и она вошла на прием к врачу, а с другой… Кто знает, чем они там занимаются?

– Ничем, – сама себя успокаивала Алла Власовна. – Чем они могут там заниматься, если там торчит этот цербер – Лидочка?

И все же любопытство переселило. Аллочка ухватила ведро, спиной открыла двери и ввалилась в кабинет Фомы. Непонятно, что она хотела услышать, но уж точно не то, что услышала.

– Баба Надя! – взорвалась Лидочка. – Куда вы претесь-то? Вам же велено в нашем кабинете убирать после приема! Ну ни фига не смыслит!

– Лидия Васильевна, извольте выбирать выражения. Не на рынке, – грозно одернул медсестру Фома. – А вы, Надежда Филипповна, выйдите, уберете после приема.

Аллочка, не поворачивая головы, так и вышла, толкая впереди себя ведро.

Больше возиться с ведрами не имело смысла, даже наоборот, надо было пождать, когда выйдет эта раскрашенная особа, проводить ее, проследить, где живет-работает, побеседовать с ее соседями, иными словами, собрать информацию.

Аллочка принялась искать глазами бабу Надю, но той нигде не было видно. А между тем времени терять было нельзя – вот-вот появится дама, и тогда Аллочка точно ее упустит.