Читать интересную книгу Вокруг Света 1996 №09 - Журнал «Вокруг Света»

— А с гибелью ваших коллег и друзей сталкивались? Бывало ли самой когда-нибудь по-настоящему страшно?

— Месяца три назад мы потеряли одного помощника шерифа. А в 1988 году я лишилась своего лучшего друга: он разбился на вертолете, когда отслеживал на границе прохождение наркотиков. За два года до этого в него тоже стреляли. Так что я знаю, что такое смерть... Ну а насчет страшно или нет... Опаснее всего — это кататься на водных лыжах вот с ним, — засмеялась Кэти, кивнув на подсевшего к нам за столик коллегу.

— А если серьезно, — продолжала она, — был момент. Как-то один тип сбежал из тюрьмы, угнал машину. Мы нашли его. Но он сбил моего напарника — потом, выяснилось, сломал ему несколько ребер, пытался бежать. Тут-то я его и остановила, направила пистолет. Но он тоже оказался парнем не промах — чуть пистолет у меня не вырвал, пытался из него же меня застрелить. Но все обошлось...

Я допил свой кофе, и мы вышли к машине. Уже вечерело. Я перешел на другую сторону улицы в корейскую лавку купить сигарет. Кэти вошла вслед за мной и сказала владельцу: смотрите, кого, мол, к вам привела, журналиста из России. Похоже, она знала здесь всех. Продавец заулыбался, закивал, что-то затараторил, обращаясь не то ко мне, не то к Кэти. И все-таки, несмотря на всю эту приветливость, мне бы совсем не хотелось жить ни в этом районе, ни вообще в этом гигантском городе.

Словно поймав мою мысль, Кэти, уже в машине, сказала:

— На улицах стало намного опаснее. С 1979 по 1985 годы моей работы на шерифском участке Линвуд у меня было всего пять убийств. А сейчас! Молодые теперь, не задумываясь, идут на насилие, они никого не уважают и не боятся. Особенно полицию, и особенно после дела с Родни Кингом. А после тех волнений отношения стали вообще совсем натянутыми...

О деле Родни Кинга я знал. В 1992 году полицейские остановили чернокожего по имени Родни Кинг за превышение скорости. Вспыхнула ссора, в результате которой полицейские сильно избили его. Сцена избиения была заснята на видеопленку и показана по телевидению. Это послужило толчком к расовым беспорядкам, охватившим большую часть Лос-Анджелеса и особенно черный квартал Саут-Сентрал. Инцидент сильно подорвал репутацию лос-анджелесской полиции, и хотя участников побоев изгнали из ее рядов и осудили, а Родни Кинг получил немалую денежную компенсацию, отношение к «копам» в Лос-Анджелесе, особенно со стороны черного населения, стало более чем предубежденное.

— Но вы не думайте, — вступил в разговор Мигель, напарник Кэти, — 95 процентов населения Лос-Анджелеса хорошо относятся к полиции. Дело в том, что полиция для них — что-то свое, местное, потому что она подчинена местным властям. Да и мы стараемся с населением отношения наладить...

Приятные беседы с членами банд и их родителями, видимо, часть этих усилий, подумал я.

— Но, вообще-то, я чувствую: в городе что-то происходит, — продолжала Кэти. — Не могу точно сказать, почему, но мне кажется, в 1997 году в городе снова будут волнения. Не нравятся мне эти «Черные мусульмане», они мутят воду и вдобавок прекрасно организованы.

— Но до этого будут волнения среди мексиканцев, — опять вмешался Мигель. — После тех «черных» волнений в Саут-Сентрал правительство стало вкладывать деньги в афро-американцев. Мексиканцы чувствуют себя обиженными...

— Сейчас полиции стало трудно работать. Все очень хорошо знают свои права. Чуть что — жалобы. Начальство тоже не хочет больше скандалов, — продолжала Кэти.

— Задержать человека и предъявить ему обвинения зачастую просто невозможно. Тут недавно один малый ударил полицейского по лицу стальным прутом, тут же положил его и пошел как ни в чем ни бывало. И мы ничего не могли сделать...

Было уже восемь вечера. Мы ехали по какой-то довольно широкой улице в квартале Кьюдахи в юго-восточной части Лос-Анджелеса.

— Давай заглянем-ка сюда, — сказала Кэти напарнику, и тот свернул во двор у бара «Чачанилья». Судя по картинкам, висевшим на двери, и высунувшейся оттуда на минуту какой-то уже немолодой полной дамочке определенного вида, я понял, что это какое-то ночное заведение с сомнительной репутацией, причем не самого высшего пошиба.

У входа сшивались двое парнишек — один прислонился спиной к заборчику, другой стоял не слезая с велосипеда. Кэти с водителем вышли. Он подошел к стоящему у забора, она — к велосипедисту.

Через минуту тот, что у забора, стоял уже лицом к стене, подняв руки, и Мигель обшаривал его карманы. Кэти обыскивала второго, так и оставшегося стоять над рамой велосипеда.

«Чего прицепились к парнишкам? Совсем ведь безобидные ребята, — подумал я. — Попробовали бы поставить так к стене да обыскать кого-нибудь в приличном квартале».

Кэти, ощупывая своего от подмышек до ботинок, обнаружила у него что-то в боковом кармане брюк.

— Что это? — Я слышал их разговор отчетливо.

— Зажигалка.

Кэти не поверила, полезла к нему в карман, и на мгновение я увидел в ее руке маленький револьвер, который она тут же убрала в свой карман, на несколько секунд отпустив паренька.

Этих секунд хватило, чтобы мальчишка — иначе я бы его и не назвал — резко соскочил с велосипеда и рванул наутек со двора в сторону улицы.

Поддавшись какому-то охотничьему инстинкту и азарту преследования, я распахнул дверь машины и бросился было вдогонку, но Кэти Кинг крикнула:

— В машину!

Через мгновение Мигель был уже за рулем и забрасывал на крышу мигалку, а Кэти связывалась по телефону с участком.

Мы вылетели на проезжую часть и, свернув вслед за парнем направо, понеслись по улице. Беглеца уже не было видно, но оказавшийся на соседнем углу на мойке автомашин мужчина махал нам, показывая в сторону проулка. На полном ходу, визжа тормозами, мы свернули туда, но вдруг непонятно откуда взявшийся пешеход — какой-то пожилой китаец или кореец — заметался перед самой машиной. Нам пришлось затормозить. Драгоценные секунды были упущены. Парень исчез в проходных дворах, на которые быстро, по-южному, уже опускались сумерки.

— Восемнадцать лет, рост столько-то футов столько-то дюймов, «латино», прическа — «конский хвост», бежевые рубашка и брюки... — передавала Кэти по телефону.

Через минуту с воем сирены и мигающими огнями к нам подъехала еще одна машина — обоих сидевших в ней полицейских я уже видел в ресторане, где мы пили кофе.

Еще через пару минут я услышал стрекотание кружившего над кварталом вертолета. Вокруг стали собираться прохожие. Ко мне обратилась какая-то старуха, плохо говорившая по-английски:

— А что он сделал?

Я стал объяснять, показывая в сторону «Чачанильи».

— Что, бар ограбил? — спросила она как о само собой разумеющимся.

— Да нет, удрал от полиции, когда у него отобрали пистолет.

— Пистолет! Вот мерзавец! — с деланным ужасом и возмущением воскликнула она.

«Неужели упустили? Найдешь его тут!» — глядя на бесконечные однообразно-скучные проходные дворы, белевшие в сумерках домики и заборчики, думал я, еще не успокоившись от азарта погони.

Кэти и ее коллеги выглядели спокойно:

— Он не слез с велосипеда, и это было даже лучше, чем ставить его к стене. Не представляла, что он сможет так сорваться...

В нашей машине раздался звук зуммера и замигала лампочка вызова. Кэти Кинг взяла трубку.

— В машину! — скомандовала она, и мы снова рванулись с места.

В паре кварталов, на боковой улочке мы увидели впереди еще две стоящие полицейские машины со включенными мигалками. Их красный и голубой свет то и дело выхватывал из темноты отдельные лица собиравшейся вокруг толпы. Один из полицейских держал за руку нашего беглеца.

Подошла Кэти, еще раз обшарила парня, на этот раз положив его лицом на одну из полицейских машин, и защелкнула за его спиной наручники. Продолжая и после этого держать его за руку, она отдавала своим коллегам распоряжения. Из толпы появился какой-то мужчина, представившийся отцом задержанного. Полицейские записали его имя и адрес, а парня посадили в машину с жесткой скамейкой и решеткой и увезли в участок. Толпа, взиравшая на все это не особенно дружелюбно, стала понемногу расходиться...

Мы тоже сели в машину.

— А чего вы второго, что у бара был, не задержали? — спросил я.

— А куда он денется, — спокойно ответила Кэти и сказала напарнику:

— Поехали, возьмем у него показания.

Второй парень, к моему удивлению, все еще был на прежнем месте, у входа в «Чачанилью». И только посмотрев на часы, я понял, что с тех пор, как мы в первый раз подъехали к бару, прошло чуть более двадцати минут.

Мигель записал его имя и адрес.

— Он нам нужен как свидетель, — объяснила Кэти.

— Если вам нужны свидетели, можете рассчитывать и на меня, — полушутя-полусерьезно предложил я.

— А кстати: запишите-ка мне свои данные, — серьезно ответила детектив Кинг.