Читать интересную книгу Разведчики-нелегалы СССР и России - Николай Шварёв

Кстати говоря, к тому времени А. Козлов стал действительно квалифицированным рабочим, и вскоре его назначили руководителем фирмы. Разведчик подыскал подходящую квартиру и к нему приехала жена с двумя детьми. Сына устроили в детский сад, а дочку — в ясли. Между собой дети разговаривали только по-французски, а с родителями — только по-немецки. Русского языка они не знали. Так надо было на тот период.

Тем временем жена А. Козлова устроилась преподавателем немецкого языка в школу, аккредитованную при НАТО. Там учились в основном дети натовских сотрудников.

Вскоре А. Козлову предложили должность генерального директора фирмы химчистки. Через свои связи разведчик добывал ценную секретную информацию, в том числе и по блоку НАТО. Большую помощь ему оказывала в сборе информации супруга.

Случилось так, что в 1970 году супруга Козлова тяжело заболела и им пришлось возвращаться на Родину. После тяжелой и продолжительной болезни супруга А. Козлова скончалась. Положение разведчика в некотором плане изменилось. Какое-то время разведчик выполнял ответственные поручения в Центре. Но вскоре ему предложили работать самостоятельно по кризисным точкам. Это те страны, с которыми Советский Союз не имел дипломатических отношений и где периодически возникали кризисные ситуации. В 70-е годы это были в основном Ближний и Средний Восток — Израиль и арабские государства. Легализовался А. Козлов на жительство в Италии.

Нелегалу вскоре удалось установить хорошие связи с фирмами, выпускавшими материалы для химчисток — химикаты, машины… Через некоторое время ему предложили стать представителем фирмы во многих странах, кроме самой Италии. Козлова это вполне устраивало. Это расширяло его оперативные возможности. Он был прописан в Риме, но находился там по два-три месяца. Остальное время приходилось на поездки по другим странам, это:

Египет, Иордания, Израиль, Кувейт, Ливан, Саудовская Аравия и другие страны.

Для поездки по регионам нередко возникали определенные сложности. Если, скажем, в то время у человека в паспорте были израильские отметки, проставленные на КПП о въезде в эту страну, его не пропустили бы ни в одно арабское государство. В этом случае нашему разведчику пришлось идти в посольство ФРГ и решить каким-то образом эту проблему. В посольстве ему выдали новый паспорт-дубликат, с которым Козлов разъезжал по арабскому Востоку. То есть один паспорт был для Израиля, другой — для арабского мира.

Во многих арабских странах у разведчика были весьма полезные связи — родственники министров, в том числе и в Ливане, офицеры израильской армии, политики в Израиле и в Египте.

За время поездок по регионам происходили и курьёзные случаи у Козлова. Вот что он сам рассказывал: «Дело было в Иерусалиме. Захожу вечером в кафе. Беру 50 граммов водки, вернее, 40 — у них это двойная порция, и кружку пива. Огляделся вокруг, смотрю, сидят три старика за столом и одно место свободное. Подхожу, по-немецки спрашиваю: можно с вами посидеть? Евреи в основном все знают немецкий язык. Говорят, пожалуйста. Спрашивают меня: «Немец?» Отвечаю — «да». И один из них рассказывает мне: знаешь, во время войны я служил в советской военной разведке, и меня однажды забросили в немецкий тыл. И я, говорит, вам, сволочам, так дал прикурить! И с такой ностальгией, с таким уважением к советской разведке…

Или вот ещё такой эпизод. Как-то захожу в Тель-Авиве часов в 5 вечера в ресторан покушать. Заказал гуляш и кружку пива. Тут же рядом со мной усаживается парень в джинсах, в ковбойке, видно, что их клиент, потому что несут ему без заказа 200-граммовый графинчик со светлой жидкостью из холодильника, которая сразу начинает запотевать. Потом ставят перед ним тарелку с двумя кусками черного хлеба и еще одну — с мелко нарезанной селёдочкой и все это под кружочками белого репчатого лука. И так эта сволочь начала аппетитно хрустеть всем этим рядом со мной… Пребывание было небесполезным. Многого удалось Тогда добиться, о чем до сих пор не имею права рассказывать. Получил я за это дело орден Красной Звезда]».

В 1974 году А. Козлов впервые прибыл в Иран. Пришлось приезжать туда ещё при шахе. Иран нас очень интересовал. По этой стране Козлов мог ездить совершенно спокойно. У него там была масса друзей — и среди полиции, и в других кругах. От них он получал нужную нам информацию по этой стране и в целом по региону.

Так как А. Козлов действовал в одиночку, то информацию свою он передавал в основном через тайники в виде непроявленной плёнки. А самую срочную — в письмах, в тайнописи на определенные адреса, которые разведчику давали в Центре. Три-четыре дня, и письмо поступало туда, куда и кому оно было адресовано.

До 1974 года у нас с Португалией не было дипломатических отношений. Но вот в этой стране совершилась революция. А Козлову ещё при фашистском режиме пришлось там побывать и собрать очень интересную информацию. Когда началась «революция красных гвоздик», Козлов снова прибыл в Португалию и прожил там пару месяцев. За это время объездил почти всю страну. Через свои связи ему удалось собрать много интересного материала.

За рубежом работа у разведчика несладкая. Ещё сложнее, Когда он находится в одиночестве, вдали от своей семьи. Поэтому решением руководства разведки им разрешают иногда приезжать в отпуск (а это тоже довольно сложная операция).

Однажды и Козлову удалось добиться отпуска. Приехал в Москву. Жена — в больнице, дети в интернате жили. Весь отпуск Алексей Михайлович провел с ними. Жену иногда отпускали из больницы домой.

Встречи за рубежом тоже были нечасто. Например, когда Козлов был в Италии в течение 10 лет, за это время у него было всего две встречи. Приезжали представители Центра. Вообще же личные встречи проходят чаще всего на нейтральной стороне.

Однажды, отправляясь в отпуск, Козлов прибыл из Тегерана в Копенгаген, где была запланирована встреча с советским резидентом. Встреча состоялась. Обменялись паспортами. Козлов отдал резиденту свой «железный», с которым колесил по всему миру, а резидент вручил ему другой, который потом можно было уничтожить.

Резидент поздравил нелегала с Новым годом и с награждением знаком «Почетный сотрудник госбезопасности». И добавляет: «Поздравляет тебя ещё один общий знакомый, который находится здесь. Это Олег Гордиевский». Козлов спросил: «Откуда Гордиевский знает, что я здесь? Не вы ли ему сказали? Или показали ему вот этот мой новый паспорт?» Кстати, Гордиевский был Тогда заместителем советского резидента в Копенгагене. Существует железное правило, согласно которому нельзя раскрывать нелегала, если на то нет острой необходимости, даже перед своими нелегалами. Когда же это правило не соблюдается… следует провал. Что и произошло с Козловым. О. Гордиевский его предал, когда сбежал в Англию, и не только одного его.

В 1977 году Козлову впервые поручили выехать в ЮАР — Тогда страну апартеида. На всех скамейках в парках, на улицах надписи: «Только для белых». Магазины — только для белых, для чёрных ничего нет. Чёрные в 6 часов вечера садятся и уезжают в свои тауншипы. Тогда Советский Союз помогал Африканскому национальному конгрессу. Разведку же интересовало другое: тайные связи с Западом. Когда Козлов первый раз посетил Намибию, это была немецкая Юго-Западная Африка, колония ЮАР. Он объездил всю страну. Везде нужны были контакты. В то время в ЮАР добывался уже обогащенный уран на 80 процентов. И весь этот уран шёл напрямую в Америку. А ведь официально США, Англия и другие западные страны к тому времени объявили ЮАР экономический бойкот. В Намибии Козлов общался только по-немецки. Потому что там даже чёрные говорили по-немецки не хуже самих немцев. А немцев там было очень много. Гостиницы все немецкие. Название отелей — чисто немецкие. И везде немцы-фермеры.

В 1978 году А. Козлов совершил поездку по приграничным, прифронтовым государствам — Замбии, Ботсване, Малави. Они вроде бы помогали Южно-Африканскому конгрессу, но все равно экономикой там заправляли юаровцы. В Ботсване, к примеру, алмазные копи находились в руках «Де Бирс».

В ЮАР советскую разведку интересовало прежде всего, есть там атомное оружие или нет. В научно-исследовательской лаборатории Пелендаба велись исследования в ядерной области. И у нас, и у американцев были подозрения, что и там создаётся атомная бомба. Потому что однажды в 1978 году удалось зафиксировать похожую на атомный взрыв вспышку в Южном полушарии неподалеку от Кейптауна. Тогда Козлова и направили в Малави — ведь это было единственное африканское государство, установившее с ЮАР дипломатические отношения. Алексей Михайлович прибыл в город Блантайр. Все белые в этих государствах очень быстро между собой сходятся. Появляется свежий европеец, тем более немец, его с удовольствием примут и поведают абсолютно все.

«Как-то разговорились про атомную бомбу, — вспоминает Козлов. — Я и говорю, надо же, думали, будто ЮАР ее имеет, а оказалось, нет. И вдруг одна пожилая женщина оживляется: как это нет, мы же в декабре 1976 года обмывали ее изготовление шампанским. Я тут же сообщил об этом в Центр. Как мне потом рассказывали, ночью вызвали даже начальников управлений, отдела и обсуждали мою информацию. Но документально это нельзя было доказать. Кстати, женщина эта мне представилась, сообщила, что работала секретаршей генерального директора базы Педендаба, ушла на пенсию и переехала в Малави. Позже эта информация нашла подтверждение».