Читать интересную книгу Странник - Сурен Цормудян

– Вот посмотри, – сказал он деловито, развернув карту. – Мы вообще когда последний раз Нагатинскую проверяли? Глухой кордон стоит, и все. А что, если она опять населена?

– Это кем? – Сергей скептически усмехнулся. – Кто ее мог заселить? Разве не через нас они должны были туда пройти?

– Не обязательно. Могли с Автозаводской, через Каширскую, Варшавскую, Нахимовский проспект.

– Ну вряд ли…С Автозаводской, вот тут, пути на поверхность выходят. – Сергей ткнул пальцем в карту.

– И что? Неужто невозможно пройти этот участок?

– А смысл? Не проще через нас? Мы же не красные, договориться можно.

– А если причины были?

– Да какие там причины? – отмахнулся Бум.

– Ну хорошо, упрямый ты наш. Откуда тогда детский плач?

– Да черт его знает. Мало ли откуда. Я вот давеча видел, как скелет в костюме и шлеме встал и пошел.

Казимир засмеялся.

– Это глюки, Серег. В полнолуние бывает.

– Но я же видел.

– Глюки, на то они и глюки…

– Ай, ладно! – Бум досадливо махнул рукой. – Давай схаваем чего-нибудь, а? На пустой желудок трындеть как-то не с руки. А за едой разговор самый тот.

Казимир снова засмеялся. На сей раз тихо и по-доброму.

– Хорошо, Сережа. Пойдем ко мне, покормлю. И чаем напою, кстати.

– Чаем? – удивился Маломальский.

– Именно. Вчера челноки приходили, чай с ВДНХ приволокли.

– Ого! Не ближний свет. Дорогое удовольствие. Неужто и вправду угостишь?

– А когда я для тебя чего жалел? – с укором в голосе покачал головой старик. – К тому же мои карты пока еще кое-чего стоят. Особливо для барыг этих, челноков. – И он, развернувшись, принялся крутить колеса своего кресла, двигаясь на выход.

* * *

Палатка Казимира была рядом. На нейтральной полосе был сооружен столик, за которым в праздный день они любили посидеть за чарочкой или просто трапезничать вместе, наблюдая за жизнью на станции и ведя беседы. Сергей любил и уважал этого старика, и не было для него ничего теплее таких вот посиделок в промежутках между путешествиями по метро и выходами на поверхность.

Маломальский выволок свой рюкзак, чтобы Казимир между делом мог осмотреть его трофеи. А отражали трофеи Бумажника его извечную страсть к книгам и чтению. Маломальский был одним из немногих сталкеров, которые охотились исключительно за печатным словом, за бумагой, за что и прозвище свое получил – ничего общего с кошельком его оно не имело. Оружие, одежду, посуду и прочее бытовое барахло он захватывал лишь попутно. Обычно сталкеры искали книги по контракту с Полисом – тамошняя администрация хорошо за них платила. Но Сергей Маломальский добывал книги прежде всего для себя.

Сейчас он, вальяжно развалясь на скрипучем стуле, неторопливо жевал какие-то корнеплоды и попивал горячий отвар из той выращенной на ВДНХ дряни, что так ценилась во всем метро. То и дело кто-то из прохожих бросал на сталкера заинтересованный взгляд, махал рукой. Некоторые, похоже, вообще приперлись исключительно чтобы лично убедиться в его возвращении. Сергей учтиво кивал и ласково улыбался им. Казимир, как это обычно бывало, с интересом рылся у него в рюкзаке.

– Ты и мыло добыл? Вот это молодец!

– Возьми себе два куска.

– Да ну, брось ты.

– Возьми, возьми. Специально для тебя и тащил. А вообще все забери. Сопрут ведь, пока меня не будет.

– А ты куда собрался? – Старик поднял на него свои неправдоподобно светлые глаза.

– В Полис пойду, книги понесу на продажу. Поиздержался я в свой последний выход. Парочку оставлю себе почитать, а остальное сдам.

– Зачем самому идти? Отправь через челноков, они еще здесь. Завтра обратно по станциям пойдут.

Сергей поморщился:

– Будто не знаешь, как они обдирают. Рисковать сами не любят, наверх не полезут, а маслят зашибить случая не упустят. Зло берет!

– Ну ладно, поглядим, что ты там для любителей чтива набрал. – Казимир извлек первую книгу. – Букварь?

– Ну да. А что? Детей ведь надо учить.

– Согласен, – хмыкнул старик и раскрыл книгу. – Только вот посмотри. Буква «А». И арбуз нарисован. Сколько времени надо убить, чтобы объяснить детям, что такое арбуз. А?

– Ну, это не моя забота, – отмахнулся Сергей. – Пусть заменят Арбуз на Ад. Или там… Александровский сад. Арбатская. Алексеевская.

– Или вот «Б», береза, – продолжал старик. – По-твоему, дети знают, что такое береза?

– Боль. Баррикадная. Беда. Библиотека имени Ленина. Боровицкая.

– Ловко выкрутился, – засмеялся Казимир и, отложив букварь, извлек следующую книгу. – Ох ты!

– Чего там? – Маломальский приподнялся на стуле, заглядывая в мешок.

– Ты сам не знаешь, что приволок?

– Темно было. И что там?

– «Майн кампф». Вот ее ты не в Полис продавай, а отнеси в Четвертый рейх. Они тебе за это кучу маслят отвалят. Соответственно на кучу патронов у фашистов станет меньше, что хорошо в принципе.

– Это которую Гитлер написал?

– Угу, – кивнул старик.

– Она на русском языке, что ли? – удивился Маломальский, раскрыв книгу.

– Ну да. А что тут странного?

– Кому взбрело в голову издавать ее в стране, которую он хотел уничтожить?

– Ну, родились же в этой стране люди, которые вскидывают руку и кричат «Хайль Гитлер!». Чему ты удивляешься после этого?

– Все равно странно.

– Так, ладно. Что там дальше? «Занимательная физика». Нужная штука. «Ремонт автомобиля своими силами». Экхм… Надо постараться, чтобы найти заинтересованного в такой литературе. «Фотошоп» для «чайников». Вообще никому не нужна нынче. Ремарк. Классика – это хорошо. Только тоскливо читать про былой мир. Дюма. Лукьяненко. Стругацкие. Донцова. Донцова. Донцова. Опять Донцова. Сколько их тут? Серега, за Донцову едва ли навар хороший будет.

– Хреново без фонаря, – покачал головой Бум. – На ощупь брал. А насчет майн кайфа, это ты мне толковую идею подкинул. Прямиком нацикам предложу.

– Дерзай! – Казимир улыбнулся и отпил чая. – А вообще жаль, что ты сейчас уходишь. Тут администрация наша рейд хочет организовать разведывательный. Ты бы пригодился, с твоим-то опытом…

– Да? И куда рейд?

– Рядом. На станцию Нагатинская.

– Тю! Я-то думал, на поверхность. Ты же знаешь, не люблю я рейды по метро. Не то, что меня заводит. Тут мое чутье дремлет, все-таки свой мир. Вот когда на поверхность выхожу – другое дело. Весь организм мобилизуется, шестое чувство включается, удача со мной. Потому что знаю: ЧУЖОЙ это мир. Нечисти принадлежит. В метро такого нет. Скучно.

– Думаешь, в метро нет нечисти? – прищурился старик.

– Да брось! Чего тут? Крысы и только. Если и встречаешь нечисть, то в человеческом обличье.

– А черные? – Казимир многозначительно посмотрел на своего молодого друга.

– Ой, – Сергей поморщился и махнул рукой, – перестань, а? Неужто ты тоже веришь в эти байки?

– Да как сказать… Поначалу, конечно, скептически относился, но недавно с Хантером виделся. Он аккурат после твоего ухода на поверхность заявился. Привет тебе, кстати, передавал.

– Ну, спасибо. И что Хантер?

– А то. Говорит, что угроза это реальная и нешуточная. Он как раз на ВДНХ отправился, разобраться в деталях.

Сергей тихо засмеялся:

– А знаешь, Казимирыч, что я тебе скажу? Твои черные – это просто политика и экономика.

– В каком смысле?

– Да в прямом. Ты слышал, что ВДНХ ведет тайные переговоры с Алексеевской и Рижской? Хочет их прибрать под свою власть, понимаешь? А тут – угроза жутких черных. Чем не повод?

– Что же это за тайные переговоры, если ты о них знаешь, находясь на другом краю мира? – усмехнулся Казимир.

– Ну, знаешь ли. Подземелье слухами полнится. Вот попомни мои слова, создадут они альянс, а рулить ВДНХ будет. А пока – цену себе набивают и товарам своим. Вот, дескать, дорогие вы наши жители метро. Мы тут – первый и последний рубеж обороны от черной напасти! Мы вас защищаем. А вдобавок – успеваем обеспечить нашим непревзойденным чаем. Посему не подкинете ли вы за наш чай побольше патронов, чтобы мы могли успешно сдерживать натиск мутантов, а вы спали бы спокойно, попивая на ночь наш чай?

– Резонно, – кивнул Казимир.

– Вот и я говорю… Погоди. Говоришь, в Нагатинскую рейд? А чего вдруг? С чем это связано?

– Вот послушай. Минувшей ночью к внешнему посту ребенок пришел. Маленький совсем, годика четыре. Заплаканный весь и не разговаривает. Но в одежке, хоть и неказистой. Лохмотья, да и только.

– Ребенок. С Нагатинской, – пробормотал Сергей, задумавшись. – Погоди, но ведь Кубрик как раз в том районе детский плач слышал. Нет тут, случайно, связи?

– Вот и я думаю. Ведь никто не знает, что там за дела с Кубриком, только ты. А ты, как вернулся, сразу спать завалился.

– Может, тот малыш знает, что с Сеней? – Маломальский уставился на старика.

– Может, и знает. Но он вроде глухонемой.

– И где он сейчас?

– Да Вера, санитарка наша, к себе его забрала. Ну, в карантинных целях, это правильно. Но и по-людски понять бабу можно. Ее дочку годовалую, помнишь, крысы загрыз ли. А тут чадо ничейное… Но это еще не все.