Читать интересную книгу Хроника Ганга - Евгений Белогорский

Страстно ненавидя македонского царя за свою несчастную судьбу, рыжеволоса танцовщица, стремилась нанести Александру любой урон всеми возможными способами. Едва заслышав очередные роптания среди воинов о затянувшемся походе, Антигона немедленно выказывала солдатам свое сочувствие затянувшимся походом, осуждая сумасбродство царя, ведущее их к гибели.

Ловко раздувая искры неудовольствия среди солдат, она страстно желала увидеть пламя большого мятежа, чей огонь полностью пожрет все деяния Александра, вместе с его воинством. Однако как танцовщица не старалась, её мечтания не осуществлялись. Железная дисциплина и высокий авторитет вождя среди воинов, не позволили разгореться углям нового мятежа. И раздосадованной Антигоне оставалось лишь терпеливо ожидать своего часа.

Тем временем, в далекой гористой Македонии, куда так стремились солдаты, тоже было не всё спокойно. Отправляясь в далекий поход против Персии, Александр оставил верховную власть над Македонией Антипатру, боевому соратнику своего отца Филиппа. Лучшей кандидатуры на роль царского наместника в тот момент не существовало. Антипатр на протяжении долгих лет был правой рукой покойного Филиппа во всех его делах и начинаниях. Это о нем царь говорил с гордостью и уважением: «Я могу напиться, Антипатр никогда. Я могу проиграть деньги в кости, а он чужд азарту». Но кроме былых дел с Филиппом, у старого полководца были весомые заслуги и перед молодым царем, да еще какие. В самый важный для Александра момент, на воинском собрании, Антипатр решительно поддержал его претензии на трон Аргидов, против остальных соискателей власти.

Оставшись с частью македонского войска в Пелле, Антипатр блестяще справился с возложенной на него задачей по поддержания мира в тылу у Александра. Под его недремлющим оком греческие полисы исправно посылали людское пополнение в армию македонского царя сражавшегося то с Дарием, то с Бесом, то со Спитаменом. Под его присмотром свободолюбивых афинян хватало, только на рассуждение о ценностях демократии и плетения тайных интриг против Пеллы, но не более того. Открыто поддержать спартанского царя Агисса выступившего с оружием в руках против Македонии, они не посмели. Извечные враги македонцев фракийцы и иллирийцы, не совершали свои привычные набеги на приграничные земли царства, а внутренние смутьяны Линкестийцы и Орестиды, тихо сидели в своих замках в Верхней и Нижней Македонии, зализывая раны, после неудачной попытки претендовать на верховный трон.

Могуч и силен был царский наместник Пеллы, но и он имел недруга, с которым ничего не мог поделать. Этим неуязвимым человеком для властного наместника Македонии была мать царя, царица Олимпиада. Люто ненавидя воинскую знать заставившую Александра назначить наместником Македонии Антипатра, жрица Диониса всячески вредила человеку, занявшему её властное место.

Сидя за стенами своего дворца, царица постоянно слала сыну письма, в которых комментировала каждый шаг Антипатра на посту наместника Македонии. Стоит ли говорить, что все они были наполнены желчью и подозрениями в адрес старого воина. За все время похода, царица так не смогла устранить Антипатра но, помня старую истину, что вода камень точит, она продолжала свой труд.

Наветы и наговоры всегда были опасным оружием в борьбе за власть, но куда более весомым аргументом в этом деле был меч в верных для спорщика руках. Имея двор и свиту, Олимпиада добилась от Александра разрешение завести личную охрану. Благодаря умелым действиям царицы она быстро переросла в маленькую армию, что вызвало у наместника большие опасения.

От своих шпионов Антипатр хорошо знал, что твориться в стенах дворца вдовствующей царицы, но ничего не мог поделать. На все его жалобы в отношении Олимпиады, Александр призывал Антипатра проявить терпение к чудачествам слабой женщине, не забывая при этом напоминать наместнику, в чьих руках находится верховная власть.

Для старого воина это было слабым утешением, но судьба помогла ему выбить из рук Олимпиады этот опасный козырь. Когда царь Агисс повел спартанское войско на Пеллу, Антипатр с согласия царя отнял у эпиротки её воинов. Почти все они полегли в битве при Мегалополе, что только увеличило и без того огромный список претензий к нему Олимпиады.

Властвуя в Пелле, Антипатр отлично осозновал всю шаткость своего положения. Сегодня он был необходим Александру для удержания в крепкой узде Элладу с Македонией, но совершенно неизвестно, что будет с наместником после завершения похода. Сохранит ли царь к нему свою милость или озлобленной вакханке все же удастся свести с Антипатром старые счеты. По большому счету у наместника перед царем не было серьезных проступков или неудач. Но участь Пармериона, казненного по подозрению в участии в заговоре собственного сына Филоты не давала правителю спать спокойно. Все дело заключалось в том, что единственный сын Антипатра Кассандр, был ярым противником политики македонского царя.

Воспитанный в лучших традициях греческой демократии, он называл Александра тираном, все действия которого являются гибельными для Македонии и Эллады. Поэтому, Кассандр постоянно подстрекал своего отца к решительным действиям против насаждаемых царем новых порядков.

— До каких пор отец, этот человек, возомнивший себя живым богом, будет принижать твои победы и порицать твое славное имя? — вопрошал Кассандр отца, когда поздно вечером они уединились для важной беседы в одной из комнат дворца наместника. Желая укрепить свое положение при царе, Антипатр собирался отправить к Александру своего рыжеволосого отпрыска вместе с очередной партией солдат-новобранцев.

— Он открыто насмехается над твоей победой в войне со Спартой, называя её, войной с мышами. Так мне рассказали греческие торговцы, прибывшие из Экбатан на прошлой неделе. Очень я бы хотел поглядеть на его военные успехи, если бы царь Агис вместе с афинянами овладел бы Пеллой и вырезал бы весь царский род Аргидов вместе с этой ведьмой Олимпиадой. Как бы далеко он смог бы продвинуться на восток, не имея постоянно прикрытой тобой спины — возбужденно говорил молодой человек, энергично расхаживая по комнате Личные покои наместника, хорошо охранялось, и подслушать беседу отца с сыном было невозможно. Поэтому Кассандр говорил все, что хотел, не опасаясь за последствия.

— Ты не совсем справедлив к нашему царю мой мальчик. Все то, что он сделал в свои тридцать лет, действительно под силу только божественному герою. Грозная Персия, о которую разбилось столько походов великих греческих стратегов, сокрушена. Все золото Азии бесконечной рекой течет к нам. А если боги будут милостивы к Александру, то и сказочные сокровища Индии пополнят этот благодатный для Македонии поток. К сожалению, ты не застал то время, когда гордые греки именовали македонцев нечистокровными эллинами и всячески презирали нас, но я отлично помню это. И только могучий гений царя Филиппа смог положил конец этому унизительному статусу. Теперь Македония в глазах греков благое место, центр Ойкумены. И теперь благородные греки, подобно похотливой афинской куртизанки пытаются добиться нашего расположения, в надежде получить немного золота добытого нашим царем.

А что касается войны с мышами, то я хотел бы знать, когда и по какому поводу были сказаны эти слова, если они были сказаны вообще. Спартанский царь Агисс конечно не Дарий и не Спитамен, а Мегалополь не Исс с Гавгамелами. Но царь в своих письмах открыто признал важность моей победы, а этого для меня как наместника вполне достаточно — сказал старый полководец и, глядя в черный провал окна, вновь переживал былые события.

— А наша свобода и независимость отец! — не сдавался Кассандр — ведь царь подобно персидскому деспоту хочет превратить нас благородных македонцев в азиатских рабов. Перед своей аудиенцией он заставляет людей кланяться и целовать свою руку. Этеры смеются, но многие охотно это делают, а персы и прочие азиаты и вовсе поклоняются ему как живому богу, чем совершают неслыханное для эллинов кощунство.

В комнате повисла тишина, но Антипатр молчал, поощряя, продолжение гневной тирады Кассандра, и она последовала.

— За последние годы царь удалил из своей свиты многих знатных македонцев не желавших потакать его всевозможным прихотям, заменив их сговорчивыми персами, скифами и прочими азиатами. А тех, кто подобно Калисфену осмелился, открыто сказать царю о непристойности носить македонцу персидскую одежду, обрекает на смерть! И это несмотря на то, что Калисфен племянник, его учителя Аристотеля! Я от всей души молю богов, что бы наш царь в своем походе сломал себе шею, заболел лихорадкой или утонул и прямиком отправиться в царство Аида, где судья Минос наверняка определит ему место рядом с Танталом и Сизифом — гневно воскликнул молодой человек, и отец вновь ничего не возразил ему. Новшества царя Александра ему так же были не по душе.