Читать интересную книгу Черный трафик - Кирилл Казанцев

— Почему ты считаешь, что лагерь детский? Там в машине только детское тряпье?

— Почти. Но дело не в этом. Просто под мешками на полу валяется одна конструкция, что-то вроде заготовки для детского туалета. Лист толстой фанеры на каркасе из брусков, а в нем ряды прорезей овальных, как в уличных туалетах с выгребной ямой.

— Ты где это такие туалеты успел увидеть? Вроде в наше время их и не строят уже.

— Видел! Давно, правда. Но это я так, к слову, ассоциация возникла.

— Ладно, поехали отсюда, — приказал Быков. — Результаты осмотра места происшествия, содержимого машины и вскрытия тела я тебе достану. Выводы делать будем потом.

Вестей от Быкова не было больше суток. Антона подмывало позвонить шефу и узнать, как обстоят дела с результатами экспертизы, но он понимал, что Быков молчит не потому, что забыл про него и про свои обещания, просто пока нет у него этих результатов.

А потом по своим каналам Антон узнал, что на территории поселка Маяк обнаружены три трупа с признаками насильственной смерти. Это было уже интересно. Когда за окном двадцать первый век, когда ты живешь в крупном промышленном центре на Среднем Урале, то невольно обращаешь внимание на такого рода преступления. Ладно, если бы труп был один. Бывает, что один человек убивает другого. Пьяная ссора, в дом влез грабитель, чувство личной неприязни, заказное убийство, в конце концов. Но когда трупа сразу три!

Антон стал вспоминать все известные ему случаи группового убийства. Он помнил массовую драку, в результате которой были убиты несколько человек. Помнил про случай, когда одна преступная группировка перестреляла несколько человек из другой группировки. Кстати, примерно в таком же загородном домишке во время пьянки зашли двое и с двух рук из пистолетов положили несколько человек. Были случаи отравления угарным газом и пропаном, но сюда они не подходили, тут явные признаки насильственной смерти.

Ничего другого Антон придумать не смог. Получалось, что это чистая «бытовуха» и чисто бандитская разборка. Остальное должна дать работа экспертов-криминалистов. Значит, снова надо теребить Быкова и просить раздобыть заключения.

Преступление произошло вчера, опергруппа выезжала на место преступления в Маяк тоже вчера. Антон решил, что стоит съездить в этот поселок. Тем более дозвониться до Быкова не удалось и пришлось ограничиться эсэмэской, что ему срочно нужно переговорить.

Дом, в котором совершено убийство, оказался заброшенным бревенчатым срубом на окраине поселка. Бревенчатые стены осели, завалинки давно рассыпались, а крыша провалилась в двух местах. Почерневшие остатки сеней и ступеней ведущей в дом приступки, окна с запыленными и местами разбитыми стеклами, от забора остались только несколько торчащих из земли палок.

Антон смотрел на это убожество и мысленно радовался. Будь это другой дом, более целый, даже жилой, то обязательно кто-нибудь сюда уже залез бы. Алкаши поискали бы, что продать и пропить, за цветным металлом могли влезть. Но в своем нынешнем состоянии этот дом выглядел настолько зловеще, что заходить в него нормальному человеку не захочется. Особенно зная, что там только что лежали трое «злодейски убиенных».

Антон не торопясь обошел вокруг дома и осмотрелся. Дом в самом деле стоял немного особняком, ближе к речке. Река Серебрянка возле поселка расползалась в стороны и образовывала приличное расширение. Течение тут было не очень стремительное, поэтому берега частично заросли карагозом и, наверное, заилились. А вон и коровьи следы, местные не могли удержаться, чтобы не использовать это место под водопой скота.

Чуть левее берег порос ивняком и кустарником. Видимо, тут рыбачить удобно: тихая заводь, тенистое местечко, камыш. Интересно поговорить бы с местными рыбаками, может, они что и видели. Хотя оперативники из уголовного розыска наверняка всех возможных свидетелей уже опросили. Ладно, вернемся к дому.

Антон обошел дом со всех сторон, вглядываясь в траву, осматривая стены и окна. Он понимал, что это, скорее всего, бессмысленно, потому что все уже осмотрено до него, но представление составить хотелось свое, а не по строкам протокола. Как и предполагал, осмотр ничего не дал. С трех сторон к дому не подходили уже лет десять. Ни вмятины от ноги на земле, ни сломанного кустика или примятой травы.

А вот со стороны двери виднелась хотя и еле заметная, но тропинка. Следов на ней увидеть невозможно, потому что когда-то ее засыпали щебнем и битым камнем, но трава, пробивающаяся на поверхность между камнями, была заметно притоптана. Значит, домом пользовались. Непонятно пока, для каких целей, но пользовались. Мало того, приходили сюда почти каждый день. Мужики прятались от своих баб, чтобы «накатить»? Возможно. Только непонятно: этих мужиков поубивали, что тут «втихаря» водку глушили, или других, кто почему-то тоже сюда пришел?

Плохо, не зная результатов экспертизы, лезть на место происшествия, глядишь, и версия какая-нибудь родилась бы. А так будешь бродить и гадать. Хотя если следов так и не будет, то и гадать не о чем. Снаружи их нет, а что там внутри?

Антон приблизился к почерневшим растрескавшимся ступеням. Над головой небольшой деревянный навес, опирающийся на трухлявые столбы. Как еще не рухнул от времени? Доски на приступке перед дверью тоже трухлявые, и щели между ними в палец шириной. Интересно, приходило кому-нибудь в голову разобрать эту конструкцию и посмотреть, что в щели нападало? Обязательно должно было нападать много всякой мелочи. Монетки, пуговицы, женские заколки, булавки, шприц, игла от него, пакетик из-под дозы героина… гильза от пистолетного патрона.

Он все-таки решил, что это подождет, важнее, что там внутри, с неудовольствием повел носом и взялся за ржавую дверную ручку. Из-за неплотно прикрытой двери тянуло сыростью, прелой гнилью и смертью. Не трупным запахом, а именно смертью. Антон ощущал ее всегда очень точно.

Луч маленького светодиодного фонарика скользнул по полу и стенам сеней. Короткий почерневший тюль на узеньком окне, похожий на столетнюю паутину, стол, свалившийся на бок, потому что у него не было двух ножек, на нем остатки клеенки непонятного рисунка со специфическим запахом грязи. Вторая дверь вела в сам дом, из дерматина пучками торчали клочья ваты и какого-то тряпья, и среди этих пучков старинная металлическая ручка с деревянной накладкой. Когда-то это была шикарная ручка, модерновая, привезенная, на зависть соседям, из райцентра и купленная, скорее всего, в новом универмаге.

Антон потянул за эту ручку. Просевшая от времени толстая тяжелая дверь со скрежетом стала сопротивляться, цепляясь за порог. Открыв на треть, чтобы можно было потом протиснуться, Антон оставил ее в покое и посветил внутрь дома. Теперь уже смерть не просто ощущалась, она пахла. Это был запах запекшейся крови, разбрызганного мозгового вещества и засохших рвотных масс. Сквозь него немного пробивался запах рыбы, неистребимый и ничем не перебиваемый, разве что керосином.

Так и есть. В луче света фонарика и рассеянного серого света, пробивающегося сквозь грязное стекло окна, он увидел очерченные мелом места расположения трупов. И располагались они возле стола — старого, ободранного, застеленного газетами и разодранным магазинным пакетом, но целого. За ним, видимо, и сидели. Лавка, только изготовленная не для дома, а дворовая, неструганая, и стул. Один крепкий темно-коричневый стул. Сразу же возникло подозрение, что стул и лавку где-то украли и притащили сюда.

Антон повел лучом света в сторону и увидел старый громоздкий диван с высокой спинкой рядом с большой русской печью. Печь старая, с обвалившейся глиняной обмазкой, ею давно не пользовались, а вот спали на ней недавно. И подушка вон торчит углом, и одеяло ватное. Значит, тут пили, тут и спали.

Антон снова навел луч на пол возле стола. Стул и лавку поставили на место уже полицейские, в этом не было сомнений. Люди, которые на них сидели и которых тут убили, свалились и замерли на полу в характерных позах. Только один пытался отползти к окну, но не успел, это его перед смертью вырвало. А убивали их из огнестрельного оружия, наверное, с глушителями, иначе бы услышали соседи. В наше время доступной мобильной связи кто-нибудь обязательно бы позвонил в полицию, местному участковому. Да, решили не рисковать, стреляли тут с глушителями.

Антон стал считать выстрелы по пятнам крови. Вот этого застрелили, когда он сидел за столом на лавке. Он схватился за простреленную грудь и начал валиться назад, а рука непроизвольно схватилась за край стола, но он не удержался, упал на спину, перевалился на бок и больше не шевелился. А вот это пятно и брызги появились после выстрела в голову.

Другой сидел на лавке чуть дальше и успел, наверное, вскочить на ноги. Когда в грудь попала первая пуля, он отшатнулся к стенке и согнулся пополам. А вот и вторая пуля — в стене, края пробоины темные, значит, выстрелили в него второй раз, но пуля прошла краем, через мягкие ткани навылет. Человек сполз по стене, размазывая спиной кровь, и так и остался лежать, привалившись спиной к стенке и подогнув ноги. Был и третий выстрел — тоже, как и в предыдущем случае, в голову.