Читать интересную книгу Тайна рыцарей тамплиеров - Инге Отт

Сюзанна ждала его. Часто она стояла у окна в верхней комнате, откуда через городскую стену видна была Сона, и пристально вглядывалась, не плывет ли к ней Пьер в одной из лодок.

Но Пьер вес еще находился в замке господина де Монбара. Там его приодели и поселили у сторожа псарни. Эсташа он видел редко, так как тот должен был безотлучно сопровождать своего господина.

Иногда Пьер встречался с господином де Монбаром, тот смотрел на него испытующим взглядом, как бы спрашивая: «Все ли у тебя хорошо? У тебя уже ничего не болит?» Наконец он пригласил Пьера к себе.

— Я отпущу тебя домой, каменотес, так как ты выглядишь хорошо и, по-видимому, без труда перенесешь эту поездку. Возьми у моего слуги кожаную шляпу, куртку и дубину, а также нож и все, что тебе необходимо для такого путешествия.

— Господин, — сказал Пьер и, улыбаясь, покачал головой, — домой я, конечно, охотно поеду, но о том, чтобы вы меня отпустили насовсем, не может быть и речи! Я обещал аббату из Клерво оставаться с вами, куда бы вы ни поехали. Меня ожидает какая-то великая задача, я еще сам не знаю какая.

Господин де Монбар удивленно вскинул брови:

— Так сказал аббат? — он улыбнулся, повеселев. — Ну-ну…

— Теперь дайте мне отпуск, господин, если вы не против, и скажите мне, где и когда я смогу с вами встретиться.

— Будь восемнадцатого числа следующего месяца около полудня в Лионе у причала, возьми с собой в путешествие все, что пожелаешь. Мы отправимся в Святую Землю.

В Святую Землю! Пьер уходил из замка в прекрасном настроении. У ворот замка стоял Эсташ. Они еще долго махали друг другу руками на прощание. «Место встречи — Лион!» Весело насвистывая, Пьер вышел из ворот. Он знал, что возьмет с собой в это путешествие — свою семью! Часть пути он проехал в телеге крестьянина, потом один торговец посадил его под шатровую крышу своей повозки. Один раз ему пришлось ехать на осле, принадлежавшем слуге мельника, и таким образом он попал в город Шалон. В гавани этого города он нашел корабельщика из Лиона, и тот повез его вниз по реке.

С учащенным сердцебиением Пьер смотрел в сторону города, который больше не надеялся увидеть. Здорова ли Сюзанна? Что с ребенком? Перед его глазами медленно открывался Лион, и Пьер узнал окно своей комнаты. Может быть, машет ему рука? Он высоко поднял руку в знак приветствия. И почувствовал, как его переполнило счастье вновь обретенной жизни, которой он был обязан аббату из Клерво и маленькому Эсташу.

Восемнадцатого марта 1118 года перед полуднем Пьер вместе с Сюзанной и малышом долго стоял у лионского причала. С ними еще были угрюмый брат Пьера и его слуга, которые держали на поводках козу и двух тяжело нагруженных ослов. На боку одного из них висела плетеная детская кроватка. Жена брата, рыдая, прижимала к себе ребенка. Скоро рядом с ней уже не будет малютки, а собственных детей она иметь не могла.

Когда Сюзанна увидела, что ее свояченица так плачет, она тоже немного всплакнула. Кто знает, не расстаются ли они на всю жизнь? У нее не было ясного представления о Востоке. Правда, некоторые из жителей Лиона уже побывали в Святой Земле с тех пор, как двадцать лет назад ее завоевали крестоносцы. Но когда они возвращались, их восторженным рассказам верили только наполовину.

Не говоря уж об отрезах пурпурного шелка, крестоносцы привозили золотые украшения или чаши с драгоценными камнями, которые стояли в их комнатах на почетных местах. Некоторое время на вернувшихся домой крестоносцев посматривали косо, их боялись, так как считали, что благословение покинуло их дома.

Пьер вздрогнул: широкая лодка с восемью гребцами плыла по реке с севера. Она медленно приближалась.

— Они там! — воскликнул Пьер. Женщины обнялись на прощание. Свояченица еще раз прижала к себе ребенка и с неохотой передала его Сюзанне, а Пьер поблагодарил брата за все, что тот сделал для его подготовки к путешествию.

Лодка уже подплыла к причалу, и Пьер узнал всех девятерых рыцарей, оруженосцев и коней.

Господин де Мондидье возвышался над всеми остальными мужчинами. За ним на гребном ящике расположились Эсташ и Эдюс, которые махали Пьеру руками, показывая, что он может устроиться позади них. И как раз в тот момент, когда гребцы причаливали, раздался полуденный звон колоколов.

На берег сошел только господин де Пайен.

— А вот и ты! — сказал он. — Я слышал от господина де Монбара, что ты собираешься сопровождать нас. А это твоя жена? — он показал на Сюзанну. Но затем его взгляд упал на детскую корзиночку на ослиной подпруге, и брови его нахмурились. — Это что же, — он кивнул на корзинку, — ты собрался везти с собой всю семью?

— Простите, — резко сказал Пьер, — я получил разрешение господина де Монбара взять с собой в путешествие все, что захочу.

Господин де Пайен вопросительно посмотрел на господина де Монбара. Но тот лишь пожал плечами, словно хотел сказать, что пусть так и будет.

— Семья, — лукаво сказал он, — видимо, тоже включена в благословение аббата.

— Ну тогда садитесь в лодку! Я надеюсь, тебе не придется сожалеть о том, что ты взял их с собой.

Животные тяжело затопали по трапу. Их привязали с одной и с другой стороны шеста, расположенного в центре судна и образующего в продольном направлении нечто вроде перил. И теперь, когда Пьер с Сюзанной приближались к корме, пройдя мимо господ, животных и багажа, гребцы отчалили. Отплывающие бросили последний взгляд на причал: брат и свояченица выглядели как две забытые на берегу куклы величиной в одну пядь.

Гребцы вошли в бурную Рону, и судно некоторое время качало. Сюзанна в страхе прижала ребенка к груди. Она еще ни разу не путешествовала, теперь же ей приходилось плыть по бурной непредсказуемой реке, а вскоре — и по более коварному морю. Ища утешения, она потянулась к руке Пьера.

Ребенок сначала с удивлением смотрел на движение берегов, проплывавших справа и слева, затем это ему наскучило. Он немного похныкал, но, когда Сюзанна его побаюкала, быстро уснул. Сгущались ранние сумерки, поднимался туман. Но корабельщики хорошо знали речной путь; по очереди гребцы выкрикивали в темноту свой клич, обходя какие-то препятствия. Вскоре уже ничего не было слышно, кроме этих возгласов, путешественники укутались в плащи и молчали. Лишь изредка кони стучали копытами, или вода плескалась у руля, шуршали гребные шесты и снасти.

— Почему — тихо спросил Пьер, — все господа уже находились на корабле, когда он вошел в Лион? Разве сначала они не предполагали встретиться в Лионе?

— Это чистая случайность, — сказал Эдюс. — Когда в Шалоне мы садились на корабль, то вдруг увидели, что все они уже на нем, и мой господин громко расхохотался.