Читать интересную книгу Дочь предателя (СИ) - Фад Диана

— Как?

— Так, решила, что мы больше не сможем ей платить.

— Но она работала у нас лет пятнадцать или больше? Тем более мы никогда не задерживали выплаты.

— Вчера задержали, — мама отложила телефон и отпила чай из чашки, — Счета заморожены, выплаты персоналу не поступили. Еще сегодня мы лишились водителя и одной из горничных. Завтра уйдут остальные. Ты представляешь, они требовали у меня денег! — вдруг всхлипнула мама, — За последний месяц им не заплатили.

— Какой ужас! — тихо возмутилась я.

Аппетит пропал, его и так последнее время почти не было, а тут при взгляде на эти подгоревшие тосты, к горлу подкатила легкая тошнота.

— Я знаю, что делать, — вытерла слезы мама и встала из-за стола, — Мне рассказывала одна из бывших подруг, когда ее мужа арестовали по подозрению в мошенничестве, она сдавала свои драгоценности в ломбард. Может мне, стоит поступить также? — мама посмотрела на меня, спрашивая совета.

— Не думаю, что это хорошая идея, — не согласилась я, — Одно дело продать что-то через знакомых ювелиров, а другое сдать в ломбард. Мне кажется, ты получишь намного меньше, чем стоят твои бриллианты.

— Да? Не думала об этом, — удивилась мама, — Но хорошо, я узнаю подробнее, ты же сама понимаешь, что просто так об этом не спросишь на улице, а Катя и Светлана, почему —то не отвечают на мои звонки, наверное, уехали куда-то, — мама пошла в сторону папиного кабинета, а я задумалась.

То, что банкирша Екатерина Куверина, и жена владельца сети аптек Светлана Бондарева не отвечают, было подозрительно. Это были лучшие мамины подруги, я их помню еще с детства. Они были у нас на всех приемах, праздниках и на моей свадьбе тоже, с чего вдруг эти две так резко пропали? Бондарева вообще была моей крестной. Нужно позвонить ей сегодня, узнать, может что случилось. Зачет сдам, у меня сегодня итоговый концерт с оркестром, после него и позвоню.

Выпила чашку чая и заторопилась в холл, подхватила с вешалки свое кашемировое пальто мягко рыжевого цвета и высокие сапоги из коричневой кожи.

— Рита, а как ты поедешь? — появилась мама из кабинета и я замерла, всунув руку лишь в один рукав пальто, — Водителя нет.

— А кто есть?

— Из охраны, возможно, кто-нибудь отвезет, — с сомнением сказала мама и тут же решительно подошла ко мне, натягивая на плечи свою шубку из лисы, — Пойдем, попрошу кого-нибудь.

Мы вышли из дома и направились в сторону маленького домика у ворот, там у нас сидела охрана.

— У меня есть права, — сказала я маме, но тут же прикусила губу. Права то я получила, но никогда не ездила, после того, как сдала экзамены. Мне по сути и не нужны они были.

— Чтобы ты водила машину? — возмутилась мама, — Ни за что! Это самый опасный вид транспорта!

— Придется, видимо, — фыркнула я.

Минут через десять мы выехали из ворот нашего особняка, моим водителем на сегодня стал Александр, один из охранников.

— Во сколько вас забрать Маргарита Владимировна? — он посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

— Я позвоню, Саша, — ответила ему, пристраивая на колени кейс со скрипкой, — Пока не знаю во сколько закончиться концерт.

— А после? Могу пригласить вас в ресторан? — улыбнулся наглой улыбкой водитель и я вздохнула. Пока был жив папа, такого себе никто бы не позволил.

— Спасибо, Саша, но мне не до ресторанов сейчас, — грустно улыбнулась симпатичному парню.

— Ну надо же, какая цаца, — тихо проворчал он, выруливая к зданию консерватории.

Я выскочила из машины, чуть не падая на асфальт. «Какая наглость, что он себе позволяет!». И тут же одернула себя, да, теперь все можно, я уже не дочь богатого и влиятельного человека, я просто никто.

Глава 8. Чужие люди

Концерт я отыграла из рук вон плохо, мой педагог только покачала головой, но ничего не сказала. Главное, зачет я сдала и теперь у меня начнется подготовка уже к экзаменам, итоговый концерт.

— Я понимаю твое состояние, — высказалась Юлиана Михайловна, которая была моим главным куратором, — Но это не повод проваливать зачетный концерт, Рита.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я знаю, — вздохнула в ответ, складывая скрипку в кейс.

Полированное красное дерево было будто теплым, эту скрипку, безумно дорогую, мне тоже подарил папа, когда я поступила в консерваторию им. Чайковского, на кафедру скрипки. Мне нравилось тут учиться, я с удовольствием занималась, но сейчас Юлиана Михайловна права, что-то во мне сломалось.

— Рита, артист всегда артист и неважно, какие у него трагедии в жизни, — продолжала мой педагог, доцент кафедры, — Ты должна выйти и сыграть так, чтобы все поняли, что у тебя на душе. Нужно выплеснуть свою боль, показать всем свою силу, трагедию твоих переживаний, просто совмести это с музыкой.

— У меня не получится.

— Придется сделать так, чтобы получилось, — строго ответила Юлиана, — Ты музыкант, расскажи всем о своем горе, сыграй это на своей скрипке, не держи в себе. Иначе ты закроешься и станешь недоступна для музыки, которую больше не услышишь в себе. Надеюсь, ты понимаешь, что я тебе говорю?

— Да, — склонила я голову.

На глаза навернулись слезы, но я попыталась подавить их, проглатывая ком в горле. Она права, но мне просто нужно время.

— Зря ты вышла так быстро, после того, что произошло. Насколько я знаю, ты отпрашивалась на месяц, в связи со свадьбой. Почему ты не уехала?

— Так получилось, — неохотно ответила я, защелкивая серебристые замки, — Скорее всего я воспользуюсь вашим предложением и позанимаюсь дома. Буду готовиться к отчетному концерту самостоятельно.

— Я могу приехать к тебе пару раз, прослушать, — согласилась Юлиана.

— Было бы неплохо, — через силу улыбнулась я, — До встречи.

— До свидания, Рита и помни, что я тебе сказала, — пожала мне руку педагог и вскоре я вышла из здания консерватории.

На улице моросил ледяной дождь, и я вспомнила, что нужно позвонить Саше, чтобы он приехал за мной. Набрала его номер, он обещал скоро быть. Пока ждала его, решила позвонить Бондаревой. Тетя Света взяла трубку после долгого ожидания, я уже думала, что не ответит:

— Тетя Света, привет, — начала я бодро, — Мама не может до вас дозвониться, вы куда пропали? И на похоронах вас не было.

— Зачем? — сухо спросила Бондарева, отчего я потеряла дар речи.

— Как зачем, — промямлила я, настолько удивилась, что растеряла все слова.

— Рита, наша семья не поддерживает отношения с теми, кто не входит в наш круг. Мы стараемся не общаться с чужими людьми, сама понимаешь.

— Это мы-то чужие? — удивилась я.

— Да, надеюсь, ваши неприятности закончатся, но на данный момент не считаем нужным впускать в свой круг совершенно посторонних нам людей.

— Но... — начала я, слушая короткие гудки в трубке. Ничего не поняла, если честно. Мы с мамой посторонние люди?! С чего бы это.

Внезапная злость просто затопила меня с головы до ног, прокатившись жаром по телу. Посторонние люди, мы с мамой? Вот как! Сжала кулачки до боли, чувствуя жесткую кожу ручки от кейса. Мама не поймет, она верит в своих подруг. Для нее это будет такой удар, что я не могу себе представить его последствия. Значит, Кувериной тоже можно не звонить. Мама и эти двое дружили давно, если Бондарева от нас отказалась, то и Куверина тоже.

Саша подъехал и вышел из машины, поднимая воротник черного пальто, открыл мне заднюю дверь. Быстро села, устраивая на сидении кейс с каплями дождя на кожаных боках.

— Домой? — спросил охранник, ныне водитель.

— Нет, отвези меня на работу к отцу, — ответила я, принимая решение, — Точнее в офис холдинга.

— Понял, — кивнул Саша и машина мягко тронулась с места.

Дворники еле справлялись с дождем, что уже разошелся во всю силу, превратившись в сильный ливень. Видимость была практически нулевая и фары встречных машин тонули в размазанном водном тумане. Зачем я еду к своему мужу? Что хочу от него услышать? Вымолить прощение за то, что я не совершала, вернуть все, как было? А как же папа, его не вернешь. Но я помогу маме, она не выживет в таком мире, который от нее отвернулся.