Читать интересную книгу Всеобщая история государства и права. Том 1 - Олег Омельченко

С утверждением в европейской культуре христианства на государство стали смотреть по-новому. Все формы государства преходящи, они изменяются в том направлении, чтобы лучше выразить ценность Христова правления — появляется идея христианской монархии как смысла истории. Св. Иероним (IV в. н. э.), знаменитый писатель и проповедник, усмотрел в мировой истории жесткие этапы на пути к всемирной монархии: 1) Вавилонское царство, 2) Персидская держава, 3) Империя Александра Македонского, 4) Римская империя. Позднее признали, что Империя Карла Великого и, наконец, Священная Римская империя германской нации, возникшие в Средние века, — следующие и, возможно, заключительные этапы этого всеобщего пути государств.

С началом эпохи Возрождения такая чисто религиозная предначертанность всей эволюции государств стала вызывать сомнения. Французский правовед и философ Ж. Боден (XVI в.) в трактате «Шесть книг о государстве» (1576 г.) связал изменения учреждений в государстве с тем, насколько его формы следуют правильным, правовым представлениям, не сразу утверждающимся в истории. Государство последовательно меняется от раздробленной, сеньориальной, монархии через тиранию к законной монархии, которая становится благодетельной формой власти. Важность для государственных перемен приверженности праву отмечал и английский правовед и философ Ф. Бэкон (XVII в.): если учреждение перестает быть годным для целей его существования — т. е. для блага общества и государства, — то оно излишне и ненормально в существе.

Возрождение с его вниманием к юриспруденции дало толчок появлению специальной истории права. Под влиянием потребности в истолковании старых законов, особенно древнего римского права, вошедшего в Средние века вновь в употребление в Европе, в XVI в. появляются специальные историко-юридические исследования. По своим задачам они разделяются на (1) историю законов и (2) древности права, где изучали учреждения, юридический быт с тем, чтобы понять, о чем идет речь в старом законодательстве. Одним из первых таким историческим изучением классического римского права занялся французский правовед Ж. Куяций (XVI в.).

К исходу XVII в. сложились предпосылки перерастания историко-юридических знаний в науку, становление которой приходится на эпоху Просвещения.

Начало научной истории права и государства

На исходе XVII в. немецкий философ Г. Лейбниц в трактате «Новый метод изучения и обучения юриспруденции» (1667 г.) сформулировал новые задачи общего изучения истории права: они заключаются в общем разъяснении правового развития. Потому и по содержанию историография права может быть различной: внутренней историей права (историей собственно юридических форм одного или нескольких народов) и внешней историей, помогающей уразуметь движение права. Но что влияет на перемены в государстве и праве? — законченные для своего времени ответы на этот вопрос, поставившие юридическую историю на основу науки, дала философско-политическая мысль Просвещения.

Теоретики английского Просвещения (Дж. Харрингтон, А. Смит) полагали, что в истории формы правления приспосабливаются к отношениям собственности, французский правовед и литератор Ш. Монтескье в своем трактате «О духе законов» (1748 г.), едва ли не самом знаменитом произведении европейской правовой мысли, связал формы правления и законодательства с нравами народа, степенью его просвещенности, с географическим положением: государств, гибнут, когда нравы в народе, в том числе дух свободы, приходят в упадок. Эти рассуждения, хотя более философско-политического, чем собственно исторического смысла, получили тогда европейское распространение.

Под влиянием концепций Монтескье и, возможно, не без полемики с ним появился труд, который можно назвать собственно первым опытом всеобщей истории государства и права, — книга малоизвестного французского историка А. Л. Гоке «О начале законов, искусств и науки у древних народов» (в 3 т. 1758 г.). Законы и правление, замечал он, — часть общей культуры народа, но едва ли не самая важная, ибо они есть история человеческого разума. Древнейшее из видов правления — монархическое: оно подобно родительской власти и потому же оно благое; деспотизм рождается со стремлением к обширным империям. Для блага общества нужны нормы — так появляются законы (в Египте, Вавилоне, Иудее, Греции — о чем шла речь в книге). Просвещение, переход к земледелию усложняет право; но оно может и рушиться: «Всякое государство, где народ судит и решает, по сути порочно».

Если Франция эпохи Просвещения отличалась более философским представлением о задачах истории права, то в Германии того времени формировалась истинно ученая историография права. С именем выдающегося юриста И. Я. Мозера, автора многочисленных трудов по конституции германских государств от эпохи средневековья, связано рождение исторического государствоведения. С середины XVIII в. в германских университетах при занятиях юриспруденцией стал обязательным курс истории права. Представители особой юридической научной школы, названной геттингенской (по университету в Геттингене), выдвинули идею об обусловленности правовых систем прошлого духом времени, т. е. особым сочетанием духовных и культурных начал и политических стремлений. На перемены в государстве влиял реальный ход политической истории, т. е. сам процесс ее, отмечал в «Новом опыте юридической энциклопедии» (1767 г.) немецкий правовед И. С. Пюттер.

В стремлении ученых и философов Просвещения объяснить все явления прошлых времен с позиций некоего единого и неизменного Разума было, по сути, много неисторического. Это была история условного прогресса (или, напротив, регресса) разума, но не реальная история. Реакцией на такое представление стало формирование исторической школы права.

Историческая школа права

Воззрения целой плеяды ученых Западной Европы, главным образом Германии, объединяемых названием исторической школы права, вернее было бы определить школой исторического права (в сопоставлении с внеисторическим правом как воплощением разума эпохи Просвещения). Народы, по учению этой школы, живут своей исторической жизнью, вовсе не стремясь подчиниться каким-то отвлеченным стремлениям разума; каждый народ создает свое национальное право со своими особенностями, выражающими его историю. И формы права развиваются органически: что присуще одному народу не может быть в любую эпоху воспринято без потерь другим. Вместе с тем право одних народов далеко не равнозначно другим в своих ценности и значимости для истории. Есть народы — виртуозы права, полагал германский правовед Ф. К. Савиньи, и только их история имеет научный интерес (к таким он относил римлян, германцев и церковное право). Поэтому, в частности, совокупная всеобщая, или всемирная, история права представлялась нереализуемой. Книга Савиньи «История римского права в средние века» (в 6 т. 1815–1831) тем не менее стала едва ли не первым опытом в научной истории государства и права проблемной истории, охватившей целый ряд правовых систем Западной Европы.

С именем другого представителя исторической школы — немецкого правоведа Г. Гуго — связывается принятое и в современной науке разделение истории права на внешнюю (или историю памятников, источников, права) и внутреннюю (или историю отдельных юридических принципов и институтов). Абсолютизируя внутреннее органическое движение права, Гуго (вместе со всей исторической школой) стремился оправдать любые правовые принципы (если они появились у народа, значит, они выражали его дух и стремления), тем самым отрицая субъективное влияние и, особенно, нужды политики права и влияния власти на правовое развитие.

Основоположники исторической школы предприняли издание первого в мире специального историко-правового ежегодника «Журнал исторического правоведения», первый выпуск которого вышел в 1815 г. В предисловии, написанном Савиньи и посвященном обоснованию исторических задач правоведения, указывалось: «История более не является собранием примеров, но цельным путем к подлинному познанию нашего собственного состояния». Исследования, помещаемые в ежегоднике (Савиньи, К. Эйхгорна, Я. Гримма и других), должны были показать историческое возникновение современного правопорядка, в том числе и «забвение» политиками исторических, единственно подлинных его начал.

Под влиянием исторической школы в первой половине XIX в. начались специальные исследования, посвященные национальной истории права и всеобщей сравнительной истории. Одним из выдающихся образцов была «Немецкая государственная и правовая история» (в 4 т. 1808–1823) К. Ф. Эйхгорна. Идею всемирного органического развития государства и права попытался провести во «Всеобщей истории народов и государств» немецкий историк Г. Люден (в 3 т. 1814–1822).