Остальные приготовления не заняли много времени. Еще не прошли означенные полчаса, а они с Бетси уже сидели в карете.
Книжная лавка, в которую они сейчас направлялись, находилась совсем недалеко от дома, но Сара не часто жаловала ее своим посещением. Ей не очень нравился владелец, который — по сравнению с другими книжными торговцами — больше интересовался наукой и политикой, а не «этими ужасными романами», как он выражался. Но сегодня Саре требовался именно этот человек.
Как только карета, заскрипев, остановилась перед книжной лавкой, Сара сунула записку в руку Бетси и отсыпала ей пригоршню монет. Потом объяснила девушке, что нужно сделать, и со вздохом откинулась на спинку сиденья.
Бетси тотчас выбралась из экипажа и направилась к двери лавки. Сара же крепко сжала на коленях руки и приготовилась ждать. Минута проходила за минутой, а она все думала о Джеймсе. Интересно, думал ли он сейчас о ней? Может, эта ночь для него ничего не значила?
Открыв глаза, Сара посмотрела на дверь лавки. Никакого движения.
Может, у книготорговца возникли какие-то подозрения? Вдруг он сейчас расспрашивает служанку? Да нет, вряд ли торговец станет возражать против заказа.
«Просьба передать предъявителю сей записки три или четыре книги из самых популярных у Вас изданий на тему женского здоровья и супружеских отношений».
Поймет ли он, что этот заказ исходит от женщины? Сообщит ли о нем ее мужу?
Ею уже стала овладевать паника, но тут дверь лавки наконец-то распахнулась, и она замерла, затаила дыхание… В следующее мгновение на пороге появилась Бетси, и Сара вздохнула с облегчением.
Служанка вышла на улицу, поджав губы, с чрезвычайно серьезным выражением на лице, что вполне соответствовало ее нынешней роли — девушка, конечно же, понимала, что выполняет очень важное задание хозяйки. Но она вовсе не казалась возмущенной или испуганной — только была очень серьезна, не более того. Перехватив взгляд Сары, она вдруг улыбнулась и, быстро приблизившись к карете, заявила:
— Пришлось с ним как следует поторговаться, миледи, но я сбила цену до четырех фунтов!
Было очевидно, что Бетси очень гордилась собой, пусть даже совершенно не представляла, сколько на самом деле стоила покупка.
Решив, что четыре фунта — вполне приемлемая цена, Сара похвалила Бетси за настойчивость. Усаживаясь в карету, служанка крепко прижимала к груди книги, Завернутые в бумагу, и Сара не смогла найти подходящего предлога, чтобы забрать их у нее. Тем не менее она с волнением поглядывала на стопку книг в коричневой бумаге. Бетси устроила их у себя на коленях, засунув пальчики под бечевку.
В одной из этих книг скорее всего находился ответ на мучивший Сару вопрос. Возможно, через несколько часов она узнает, было ли приступом болезни то, что случилось с ней минувшей ночью. Было ли это свидетельством того, что дурная кровь матери передалась ей по наследству. Но если так, то ей придется рассказать Джеймсу ужасную правду, сказать о том, что эта болезнь может перейти на их будущих детей. Но сейчас об этом даже думать не хотелось.
Когда карета наконец остановилась у дома, белые перчатки Сары покрылись на ладонях темными пятнами от пота. Они вошли в дом, и Бетси сразу направилась в сторону библиотеки, чтобы отнести туда книги. Но Сара остановила ее, взяв за локоть.
— Я сама, — сказала она, заставив себя улыбнуться. — Спасибо тебе, Бетси. Ты мне очень помогла.
Сердце Сары так сильно колотилось, что она даже не расслышала, что служанка сказала в ответ. Подхватив книги, она повернулась к лестнице и вдруг услышала низкий мужской голос:
— Где ты была, Сара?
Она вздрогнула, и по спине ее пробежали ледяные мурашки. Колени же подогнулись, и она с трудом удержалась на ногах.
— Что с тобой, дорогая?
Джеймс быстро приблизился к ней. Сара молча смотрела на мужа. Она не могла вымолвить ни слова.
Когда жена обернулась, Джеймс встревожился, заметив, какая она бледная. Подбежав к ней, он увидел, что губы ее дрожат. Пытаясь улыбнуться, она пробормотала:
— Ах, Джеймс, ты так меня напугал. Почему ты так рано вернулся?
Джеймс нахмурился.
— Ты хорошо себя чувствуешь, дорогая?
Он тронул ее за локоть. Сара отпрянула, но тут же поняла, что Джеймс заметил пакет у нее под мышкой.
— Со мной… все в порядке. Я ездила за… Просто мне нужно…
Он улыбнулся:
— Накупила книг?
— Я…
Сара потупилась.
— Да, книг, — добавила она шепотом.
— Ну и хорошо.
Джеймс провел ладонью по ее плечу, пальцами коснулся шеи и поразился тому, как подпрыгнуло при этом прикосновении его сердце. Наклонившись, он поцеловал ее в лоб и с улыбкой добавил:
— Можешь покупать столько романов, сколько твоей душе угодно. В конце концов, у нас есть библиотека, которую следует заполнить книгами.
Глаза Сары наполнились слезами, и Джеймс со смехом воскликнул:
— Дорогая, умоляю, не смотри на меня так! Да-да, ты смотришь с таким выражением… словно я монстр какой-то.
Он произнес это слово и тут же подумал: «Конечно же, дело не в книгах, а в том, что произошло прошедшей ночью». Неужели он сделал ей больно? А может, напугал ее? Ох, как же он не сдержался?..
Сара покачала головой. Проглотив слезы, она сказала:
— Конечно, ты не монстр. Напротив, ты очень добрый и внимательный.
Джеймс со вздохом отстранился и проговорил:
— Знаешь, дорогая, может, пообедаем вместе? Ты не очень огорчишься, если тебе придется присоединиться ко мне?
Он рассчитывал, что за обедом с помощью шуток и веселой болтовни сумеет как-нибудь развеселить жену и вернет на ее щеки очаровательный румянец.
Она сделала глубокий вздох и расправила плечи. «Готовится к атаке?» — промелькнуло у Джеймса.
— С превеликим удовольствием пообедаю с тобой, — ответила она. — Утром у меня страшно болела голова. Пожалуйста, извини…
— Ах, голова?! Да, понимаю.
Разумеется, у Сары болела голова. У нее же не было обыкновения прикладываться к рюмке.
— Дорогая, если ты все еще плохо себя чувствуешь, я оставлю тебя в покое.
— Нет, не уходи! Пожалуйста, останься. Я сейчас вернусь.
Прежде чем он успел ответить, Сара развернулась и стала подниматься по лестнице, прижимая к себе стопку книг. Джеймс любовался ею, пока она не исчезла наверху.
Сара была такая хрупкая, такая женственная… Рядом с ней он всегда чувствовал себя огромным и сильным. Но сегодня ему впервые почудилось, что он гоблин с огромными ручищами, слишком грубыми и неловкими, чтобы управляться с таким изящным и очаровательным существом, как его жена.