– Да. Его трагическая кончина всколыхнет народ и с новой силой разожжет угасающее пламя борьбы за свободу, хотя Эдуард рассчитывает на обратное.
– Джон, твое место в наших рядах, возвращайся в Эттрикский лес.
– Теперь роль мятежного изгнанника не для меня, – ответил монах. – Я вернулся в Данфермлайн, чтобы увековечить на пергаменте великие деяния Уоллеса. Люди должны знать о нем правду.
– Ты можешь это сделать и в лесу, ты не создан для монашеского смирения.
– Как и ты, Джейми, – взглянув на него, напомнил Блэр. – Много лет назад ты покинул наш орден, чтобы бороться за победу Шотландии, и получил рыцарское звание за бранные подвиги, пока я принимал монашеские обеты.
– Но потом мы оба оказались среди вольных лесных разбойников… Послушай, Джон, возвращайся, нам нужны твои сильные руки, искусно владеющие оружием, твой ум и здравый смысл.
– Среди твоих товарищей немало таких, кто может с успехом меня заменить.
– Теперь уже мало, Джон, очень мало. Ты же слышал, что говорят люди.
– Да, – нахмурился Блэр, – ходят слухи, что за тобой снова охотятся, на сей раз из мести. И еще, что Уоллеса якобы предали сами горцы: будто лорд Ментейт послал своих солдат схватить его и отвести в тюрьму. Правда, других предателей не упоминают.
– Нет, кое про кого все-таки говорят, – осторожно возразил Джеймс.
– Ты имеешь в виду Роберта Брюса, графа Каррика? Сомневаюсь, что он причастен. Конечно, Роберт относится к английскому королю с почтением, но в душе он полностью на нашей стороне.
– Нет, я говорю не о Брюсе, – ответил Линдсей. – Он и вправду всей душой на нашей стороне, и не так давно я еще раз имел случай убедиться в его преданности Шотландии.
– Хвала господу, он услышал мои молитвы! – пробормотал Блэр. – Ведь Брюс единственный, кто может повести за собой наш народ.
Джеймс согласно кивнул, но не спешил продолжить разговор: он явно хотел о чем-то рассказать другу, но колебался. В часовне воцарилась тишина.
– Видишь ли, Джон, – наконец решился он, – поговаривают, что Уильяма Уоллеса предал… сэр Джеймс Линдсей из Уайлдшоу.
– Святые угодники! – изумился монах. – Кому пришла в голову такая чушь?
– Так говорят люди, – мрачно ответил Линдсей. – Поэтому теперь былые сторонники преследуют меня, как и англичане.
– Но это бессовестная ложь! Ты любил Уилла и не мог его предать!
Джеймс молча уставился невидящим взглядом на мраморное надгробье. Он хотел рассказать Джону как другу и как духовнику о том, что сделал в английской тюрьме, и о том, что Уоллес действительно погиб из-за него, но не мог выдавить из себя ни слова.
Нет, сначала нужно выполнить свой долг перед казненным другом, и только потом можно будет вернуться в монастырь и облегчить душу признанием, если, конечно, повезет остаться в живых.
– Господи, как же снять с тебя это страшное обвинение, Джейми? – пробормотал обескураженный монах.
– Это мое дело, не волнуйся.
– Что ты собираешься делать?
– Рассчитаться с настоящим предателем, выдавшим Уоллеса и переложившим вину на меня. Теперь этот негодяй пытается добраться до меня, используя моих родных.
– Ментейт?
– Он тоже предатель, но я говорю о другом человеке – он был среди тех, кто посадил меня вместе с двоюродными братом и сестрой в тюрьму, где брат умер; сестра же до сих пор в плену. Это сэр Ральф Лесли.
– Ты уверен?
– Да. Но я не могу ни сразиться с ним в честном бою, ни освободить его пленников, потому что он прячется за крепкими стенами замка под охраной большого гарнизона, а у меня только четыре бойца.
– Неужели только четыре?
– Понимаю, в это трудно поверить, ведь совсем недавно мой отряд насчитывал больше пятидесяти бойцов. Увы, теперь только эти четверо верят, что я человек чести.
– Нет, не только они, – тихо проговорил монах. – Я тоже тебе верю.
«В отличие от меня самого», – подумал Джеймс, поблагодарив друга печальной улыбкой.
– Даже если я присоединюсь к тебе, Джейми, это мало поможет делу, – со вздохом продолжал Джон, – разве может горстка людей, к тому же объявленных королем вне закона, совладать с целым гарнизоном? Кстати, где сейчас обосновался сэр Ральф?
– Король Эдуард отдал ему один из захваченных англичанами шотландских замков – Уайлдшоу.
– Милостивый Иисусе! – ахнул монах. – Да, тебе и впрямь есть за что мстить этому человеку.
– Еще бы…
– Знаешь, наверное, лучше всего было бы подкараулить Лесли в лесу, приставить ему нож к горлу и потребовать вернуть то, что принадлежит тебе по праву.
– Кто это говорит – монах или лесной разбойник? – невесело усмехнулся Линдсей и добавил: – Я, конечно, могу это сделать, но у него в плену заложница – Маргарет Кроуфорд.
– Вот как, твоя кузина в его руках?
– Да, она иногда присоединялась к моему отряду и однажды вместе с нами угодила в устроенную англичанами засаду, а те после тюрьмы передали ее Лесли.
– Бедняжка… Меня всегда восхищала ее отвага. Как ловко она управляется с луком!
– Очень ловко. Мне были нужны лишние руки, потому-то я и позволил ей отправиться с нами. А теперь Лесли держит ее в заточении в Уайлдшоу, надеясь заманить туда меня.
– Если ты попытаешься отбить Маргарет силой, то поставишь под угрозу и свою жизнь, и ее.
– Знаю. Поэтому я решил ее обменять. Как только Маргарет будет свободна, я смогу отомстить Лесли за то, что он сделал с Уоллесом и со мной.
Джон с сомнением покачал головой:
– Что же ты можешь предложить этому Лесли в обмен?
– Прорицательницу из Аберлейди.
– Смело, – хмыкнул монах. – Она что, уже в твоих руках?
– Пока нет, но будет, – спокойно ответил Линдсей.
– Ты хочешь сказать, что собираешься захватить в заложницы Черную Исабель из Аберлейди? – понизив голос, переспросил Джон.
– Если Лесли хочет заманить меня в ловушку, сделав приманкой Маргарет, почему бы мне не последовать его примеру?
– Но речь идет о знаменитой Черной Исабель! Говорят, сам король интересуется ее пророчествами и очень их ценит. Он придет в ярость, если ее похитят.
– Мне нечего терять, ведь я и так объявлен вне закона как сподвижник Уоллеса. По слухам, король затребовал провидицу к себе, чтобы она предсказывала будущее исключительно в интересах английского престола.
– Да, похоже, она становится все более важной фигурой.
– И ценной заложницей.
– Немудрено, что англичане ею интересуются, – с горечью согласился монах. – Ведь она предсказала и падение замка Стерлинг, и вероломный арест Уоллеса. Король, наверное, вне себя от счастья, ему хочется, чтобы она и дальше пророчила ему одни победы.
– Эта птичка сможет порадовать короля своим пением позже, – решительно заметил Джеймс, – а пока пусть поможет мне освободить из темницы Маргарет. Что до меня, то из-за ее щебетанья на моей шее еще туже затянулась петля. Если Лесли вернет Маргарет, я с радостью освобожу Исабель, и пусть он отправит ее королю в доказательство своих верноподданнических чувств.